Рецепт горького счастья

Глава 32.

Шепот, губы, ты — мир хрупкий.
Выше — риски, любовь близко.
Уже поздно считать звёзды.
Реки, слёзы — счастья доза.

Летят поезда.
Самолёты плывут.
Мы сходим с ума, —
Нам говорят все вокруг.

Жить так быстро — скорость, искра.
Мысли в небо, ты там не был.
Запах терпкий, снимай мерки.
Взгляды, пробки, любовь — за сколько?
(Эльвира Т)

В кабинете было уютно и спокойно. Хотя бы здесь он мог побыть самим собой. Но что-то изменилось сейчас — запах, звук, свет. Антуан, распахивая двери, посмотрел на такие знакомые ему предметы и не мог понять: то ли он свихнулся, то ли комната стала другой. Острые углы вдруг сделались плавнее, все линии — будто специально — обрели очертания. И в очках вдруг стало неудобно. Эго впервые так легко снял их, и понял, каково это — обладать нормальным зрением.

Возле окна стояла Колетт. Вот уж сюрприз. Антуан снова захотел выписать Розенкранцу пару пендюлей. И хоть он почти никогда не распускал руки, в последнее время они все чаще чесались. А это уже дурной знак. Но с другой стороны, им с Тату необходимо было поговорить — может, сама судьба сделала так, чтоб этот разговор состоялся?

— Мадмуазель Тату, — Антуан пугался того, что видел. Он неловко теребил в руках свои очки. — Вы снова здесь?

Она ответила что-то не слишком внятное. Или он не разобрал.

— Я так много должен вам сказать.

— Правда? — её удивление было совершенно искренним и это немного оскорбило Эго.

— Как же вы гадко обо мне думаете, однако.

— Я думаю, что вы слишком критичны, — Колетт не знала, как перевести разговор в другое русло.

— Мне очень жаль, что вы стали свидетелем моего безобразнейшего поведения, — Эго осмелился посмотреть в глаза. — Прошу прощения также за то…

— Наверное мне тоже есть за что извиниться, — она перебила его.

Эго так и замер около входной двери — он не знал куда себя деть.

— Нет, мадмуазель Тату, вам не нужно извиняться.

— И всё же я буду себя куда свободнее чувствовать…

— Вы и так свободны, — Антуан смутился. — В отличие от меня.

— Вам что-то мешает выражать эмоции?

— Скорее, кто-то, — потупил глаза Эго. — И этот «кто-то» вы.

— Разве только я?

— Хорошо, я скажу иначе: всё, что я хотел бы озвучить именно вам, мне не даётся.

— А вы попробуйте, — девушка обернулась. — Не получится — ничего. Не всё же сразу.

— Ваша столь вежливая и покорная позиция сейчас заслуживает только похвалы, и я выражаю вам мое искреннее почтение…

— Вы серьёзно?

— Да, а что? — немного растерялся он.

— В тот вечер я наговорила много лишнего.

Антуан помнил, что она произнесла и, конечно, помнил свои слова, и именно за них он готов был себя проклясть.

— Может, забудем?

— А историю с обвинениями тоже забудем? — прищурилась Колетт.

— Если вы об этом, то моя совесть ещё не успела захлебнуться в этой грязи.

— Что вы имеете в виду, мсье Эго?

— Я как раз искал возможности извиниться перед вами за необоснованные подозрения.

Колетт недоверчиво хмыкнула.

— Да, сейчас это выглядит так, словно я ищу оправдание, но поверьте, что моё раскаяние осознанно и искренне.

— А говорили, что у вас не получается.

— Это исключение.

Тату подошла к его столу и уселась прямо в кресло критика. Тихий шорох вывел Антуана из оцепенения. Только сейчас ему стало понятно, что Колетт пришла не извиняться. И даже не за его раскаянием. Он сглотнул и почувствовал, как напрягся всем телом, это случилось абсолютно непредвиденно.

— Мадмуазель Тату, простите меня, но…

— Что такое? — она сидела в его кресле, закинув ногу на ногу, а её тонкие пальцы с аккуратными ногтями впивались в подлокотники. Это выглядело очень даже возбуждающе. — Дверь не закрыта? Разве?

— Дверь? — Эго судорожно обернулся. — Закрыта, но…

— Вы, мсье Эго, такой нерешительный. Я думала, что всё будет проще.

Антуан прикрыл на мгновение глаза и до боли стиснул челюсти.

Он боялся, что это — глюки.

И, наверняка, так оно и было.

— Может, ради такого случая перейдем на «ты»?

— Не понял…

— Да или нет? — Тату снова посмотрела на него в упор.

— Ты о чём? — он решил не сопротивляться её напору, и повернул ключ в замочной скважине дважды.

— Уже неважно, — Колетт смотрела прямо и не отводила глаз.

— Здесь? Ты уверена?

— Много вопросов, Антуан. Ближе к делу…