Рецепт успешной служанки

Действие тринадцатое: если еще не поддались истерике - поддайтесь.

      Не в силах отвести взгляд от этого жуткого зрелища, я сделала осторожный шажок
навстречу ожившему кошмару, как из груди невинно убиенной вырвался хрип. Сиплый,
страшный. Глаза ее распахнулись, а окровавленные губы почти беззвучно прошептали:

— Ты…

      И в этот момент ее глаза вспыхнули неестественным зеленым огнем. Это стало последней каплей. Ноги подкосились, и я рухнула на пол, больно ударившись коленями. Еле
сдерживаемая истерика комом застряла в горле, и я, не в силах смотреть больше на
ожившую девушку, отползла к двери и изо всех сил толкнула ее в отчаянной попытке
выбраться из комнатки, в миг ставшей под стать моим худшим ночным кошмарам.

      Секунда, две… И до меня доходит, что дверь заперта. Но как? Захлопнулась? Но на ней же нет никаких замков!

      Слезы брызнули из глаз. Истерику сдерживать уже не получалось. Чертов дом, чертов мир и чертов Вимано! Да за что же мне это все? Где я так согрешила?

      Спокойно, Настя, дыши… Дыши.

      Прошло минут десять, прежде чем я смогла кое-как взять себя в руки. Оглянулась.
Служанка мертва. Теперь уж точно. А дверь с протяжным скрипом отворилась сама собой,
без чьей либо помощи. Чертовщина какая-то!

      Я пулей вылетела из комнатки, но вдруг оказалась в обьятиях Реймана, который был в
сопровождении Альва и еще нескольких перепуганных слуг.

— Вот, господин Норо, полюбуйтесь! — визгливо запричитала дородная тетка, одна из слуг.
— На лбу написано все у этой проходимки!

      Я вздрогнула, оглушенная теткой, и недоуменно уставилась на советника. А что
происходит тут вообще?

      Редрик лишь хмыкнул, всем своим видом демонстрируя пренебрежение. Альв
поочередно окинул всех присутствующих взглядом и, наконец, обратился ко мне:

— Наста, что случилось?

      Опомнившись, ответила:

— Там… — я замялась. — Там труп.

      Брови Норо взлетели вверх, а взгляд будто бы потяжелел. Рейман молчал, хоть и его
мышцы закаменели под моими руками.

— Чей труп?
— Я ее не знаю, но это служанка, — голос дрожал, как и пальцы, сжимавшие камзол
Реймана.

      Норо решительно отстранил нас от входа в злополучную комнату, вошел и остановился,
пристально разглядывая несчастную. Я осторожно заглянула внутрь через его плечо и
едва смогла сдержать рвотные порывы. Спешно отвернулась, вновь уткнувшись в грудь
Вимано. Ненадолго, несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Тем не менее, успела
заметить, что внутри ничего не изменилось. Советник достал из кармана небольшой
камушек, который тут же полыхнул в его руках.

— Стражу и лекаря в библиотеку, — проговорил он в этот самый камушек, тот еще раз
полыхнул и погас, после чего вновь был помещен в недра карманов.

      Местный аналог рации что ли? В прочем, неважно. Это все мелочи жизни, а вот труп
девушки был насущной проблемой, требующей немедленно решения. И никуда эта
проблема деваться не собиралась. К сожалению.

      Норо пристально глянул в мои глаза. Я же искренне пыталась сохранять то хрупкое
спокойствие, что удалось восстановить, но под давлением взгляда Альва содрогнулась.
Что-то, сидящее глубоко внутри, навязчиво шептало, что ничем хорошим это все для меня
лично не кончится.

      Послушался приближающийся топот ног. Это, кажется лекарь со стражей несутся на место преступления. И, действительно, минуты не прошло, как они появились. Рейман
отстранился от меня, подавая какой-то еле уловимый знак страже. Маленькая комнатка с
трудом наполнилась целой кучей народа. Так же я подметила, что четверо молодцев из
личной гвардии господина обступили меня со всех сторон, отрезая все пути к
отступлению. М-да.

      Это что же получается? Неужели меня подозревают?

      Мастер Грэйблин присел возле пострадавшей, загадочно поводил над телом руками, что-то при этом бормоча, затем посидел рядом в задумчивости, и наконец изрек:

— Последней погибшая видела леди Насту.

      Тут же взгляды всех присутствующих метнулись ко мне. Проклятье, так все-таки меня
обвинят?

— Сопроводите леди в комнаты, предназначенные для допросов, — холодно, без единой
эмоции в голосе, приказал Рейман.

      Я тут же вскинулась, меня захлестнуло волной жара.

— Зачем? — взвизгнула я, не в силах совладать с голосом. — Я же ничего не сделала!
— Наста, — ответил Альв, потерев переносицу. — Так нужно. Не сопротивляйся, иначе страже
придется применить силу.

      Я задохнулась в возмущении, хотела уже продолжить эту отвратительную сцену, но в
последний момент оборвала себя. Меня всего лишь допросят. Допросят, поймут, что я не
виновна и отпустят.

      Вимано бросил на меня последний взгляд и отвернулся. В его глазах мне почудилась
досада. Но поразмышлять мне не дали — стража подхватила под белы рученьки и повела
к выходу, а затем прямиком в подвал. И всё это на глазах всех-всех обитателей дома. И ни
в одних я не прочла жалости или сочувствия. Я старалась не обращать внимания, лишь
твердила мысленно мантру: «Допросят, поймут, отпустят».

      В подвале было сыро и холодно. Несколько поворотов по мрачному коридору, и вот меня уже втолкнули в комнату с голыми каменными стенами и полом, а тяжелая,
металлическая дверь за спиной хлопнула. С протяжным скрежетом задвинулся засов. Я
тяжело вздохнула и огляделась. Стол да два обшарпанных стула — вот и весь интерьер.
Обняла себя за плечи, пытаясь согреться, и плюхнулась на стул, жалобно крякнувший под
моим весом. Теперь осталось немного подождать. Все закончится, непременно
закончится хорошо.