Red Scabies

Налетчики Дикой долины

Кэбсити кутался в облаках. Всю последнюю неделю шли дожди. Но сегодня вечером должна была разразиться настоящая буря. Корабли спешно покидали сухие доки на планете и перемещались на орбитальные причалы. Экстренные службы готовились отражать натиск стихии. Горожане жили своей беспечной жизнью, не особо о чем-то переживая.

Остальные, терпеливо ждали, когда разразится хаос. И можно будет спокойно решить свои дела.

Рэд Скэбис развязно шел по переулку шлёпая по лужам. Всюду мусор и грязь. Воняло чем-то кислым. Серые стены зданий поднимались в ночное небо и там терялись. На всю улицу был один фонарь. И тот, наверное, случайно здесь оказался.

Спереди доносился бессвязный гомон толпы и шум машин. Будто кто-то неразборчиво звал Рэда к себе. Капала вода из ржавых труб, под мусорным баком дрались между собой крысы.

Позади него грузно шел Здоровяк Пит. Он был спокойный, тихий и сосредоточенный. Как брошенное вперед лезвие ножа. Шел размерено, не таясь, заряжая на ходу помповый дробовик. Одет был в тяжелый черный плащ до пола.

— Напомни мне, почему мы на это подписались? — спросил Рэд.

— Потому что ты наркоман сумасшедший, забыл? — сходу ответил Пит.

— А да-да, точно.

Скэбис достал пистолет. Тот блестел в свете единственного фонаря. Массивный, тяжелый, он легонько гудел в его руке. На стволе была неуклюжая гравировка: «Натскрашер». Будто ножиком нацарапал ребенок или умалишенный.

У него был второй такой же. Название для него Рэд долго не мог придумать. Постоянно экспериментировал с фломастерами. Из всех придуманных им вариантов в итоге остались два: «Асспанчер» и «Биг-банг мазафакер».

Устав думать он в итоге выгравировал оба. Последняя надпись не влезла, так что «мазаф» и «кер» было написано друг под другом в две строки. Поэтому оба пистолета сразу он выхватывал редко, чтобы никто не задавал дебильных вопросов.

Выхватив же, тут же пытался быстро убрать обратно. Рэд стал чертовски быстрым стрелком. Истинные причины такого мастерства, он старался никому не открывать.

— Почему ты постоянно спрашиваешь? — спросил Пит.

— Люблю, когда ты это повторяешь. Держит в тонусе.

Рэд покрутил стволом у виска.

На нём был красный потертый плащ, очки с круглыми стеклами, в волосах блестел пластмассовый крабик, убирающий волосы с лица.

— Постоянное повторение идей, помогает настроиться на новое мышление. Говоря мне, что я наркоман, ты как бы ставишь границу, от которой мне будет тем проще оттолкнуться, чем она яснее, и жестче.

С этими словами он достал из кармана бумажную книгу в мягкой обложке. Засаленную, грязну и помятую. На обложке было голубое небо и улыбающиеся люди, позади церковь.

Название по середине написано жирными желтыми буквами:

«Мысли по-новому. Живи по-новому.»

Здоровяк рассмеялся. Поравнялся с Рэдом, похлопал его по плечу и обогнав, двинулся дальше.

Скэбис остался стоять среди луж под фонарем. Мягкий электрический свет струился вокруг него. Спускался золотистым снегопадом из множества невесомых снежинок. Согревал изнутри. Ему захотелось рассмотреть его получше, задрав голову он стоял так какое-то время под монотонный звук удаляющихся шагов. Закрыв глаза всматривался в красную пелену.

Ему чудилось, что он слышит, как хором поют электроны свою песню света в лампе. Начал даже что-то мурлыкать себе под нос.

В животе неприятно заурчало.

Здоровяк остановился в конце переулка, не доходя пары метров до оживленного проспекта и закурил. Дробовик прислонил к стене за мусорным баком, так что с улицы его не было видно.

Рэд убрал книгу, достал из внутреннего кармана горсть красных пилюль. Взвесил их в руке. Они были твердые и крупные, гладкие, на ощупь будто стеклянные. Блестели в руках как рубины.

Затем достал ингалятор и начал заряжать их в него как в обойму. Пока тот не пиликнул. После чего зажмурился и через силу вдохнул глубоко едкую металлическую дрянь. Когда ингалятор срабатывает, капсула внутри лопается с приятным хрустом.

Единственно, что доставляло ему удовольствие в этом процессе.

В глотке разлился холодный вязкий коктейль. Скэбиса передернуло. Глаза остекленели.

Стоило всмотреться в мир этим глазами, как тени вокруг поплыли. Цвета начали наползать друг на друга, виться будто дым. Свет фонаря пульсировал, мягкой вуалью, потревоженной ветром, ниспадал вниз волнами.

Тени, плавно раскачиваясь, танцевали. Становились темнее и глубже. Резче.

Здоровяк Пит стоял руки пряча в карманы. Потрепанная кожа его плаща горела черным пламенем, борода вихрилась, брови росли и закручивались, лицо стало призрачной маской. Глаза злобно блестели, отражая свет фар.

Он стал похож на черта. Постоянно изменяющийся и сохраняющий форму.

Начал накрапывать дождь.

— Ну ты и чёрт. — сказал Скэбис поравнявшись с ним. — Инфернально сексуален.

Здоровяк ухмыльнулся, пуская дым.

За границей переулка, очерченной кривым бордюром, начинался оживленный проспект. Он тонул в шуме, погряз в движении. Всюду сновали люди, носились машины, настолько дикие, что полосу разграничения на дороге выстроили из бетонных блоков.

Голографические девицы бродили среди людей, едва касаясь тротуара, зазывали прохожих в многочисленные магазины и заведения.

Фасад центра напротив светился всеми возможными цветами. Был больше похож на многоглазое чудище, которое заглядывало в теснину переулка. В надежде найти там еще одного завалявшегося покупателя.

Вся это ядовитая палитра красок проникла в мозг Скэбиса, заставляя того скрежетать зубами. Всё танцевало, переливалось, светилось невозможными цветами. Громадный костер посреди города. Яркий, холодный и отстраненный. Где за напором света не осталось больше ничего. Не было ни зданий, ни тяжелого бетона, ни машины и тротуара, не было людей.

Только бушующее холодное пламя информации и кружащие вокруг него невесомые гололитки. Весталки призывающие взойти на костер.