Рэденик. История Карамана

Глава 3. Медведь в волчьей шкуре.

По казармам гулял несильный, но назойливый холодный ветер. Я невольно проснулся. Дрожа всем телом, я протирал ладонями плечи, прижимая локти поближе к телу. Сидя на краю кровати, я жадно всматривался в темноту, надеясь увидеть хоть один источник тепла.

Такой был всего один — второй страж, лежавший на той же кровати с другого края, спиной ко мне. В тесных помещениях не хватало места для того, чтобы выделить каждому своё личное место. И теперь я увидел в этом и ещё один смысл — так можно было бороться с холодом.

Страж повернулся ко мне и недовольным голосом спросил:

— Джо, ты чего не спишь?

— Холодно, — ответил я.

— Так стащи себе одеяло со склада.

Сказав это, страж снова лёг, зарывшись головой поглубже в подушку, набитую сеном. Он подал хорошую идею и я решил, что ей непременно стоит последовать. Но перед этим я дал своим глазам немного привыкнуть к темноте.

Сквозь неравномерно замутненное оконное стекло в помещение проникал тонкий слабый луч света. Ночью из помещения нельзя было разглядеть совсем ничего из того, что было на улицах. Только бесконечная чернота и слабый лунный месяц где-то далеко наверху.

В казармах стояла тишина, лишь изредка прерываемая кем-то из спящих. Кто-то переворачивался с боку на бок, кто-то что-то бормотал себе под нос во сне. Солдаты, сбившись по несколько человек на койку, мирно спали, сняв с себя лишь доспехи и снаряжение, но не одежду.

Мне приходилось бывать и в худших условиях. Спать на корабле под качку морской волны прямо на днище в трюме. В ту ночь мой гамак, созданный из обычной рыбацкой сети, сорвался, разбудив меня. Повесить его обратно мне так и не удалось.

Бывало дело, что я спал на голой земле, устланной лишь сухими ветвями поломанных кустов. Вокруг не было ни души, ни села, ни огорода. Только кусты посреди поля, урожай которого смыло вышедшим из берегов озером.

А однажды мне довелось провести ночь на деревянной балке под потолком. Помещение было забито до отказа и у меня был выбор — рискнуть и выспаться или ютиться со всеми и проснуться утром с болью по всему телу. И я рискнул. Я привязал себя веревкой к балке, чтобы не упасть с неё. Было неудобно, но я пережил и это.

Но сегодня мне не удавалось уснуть надолго. Я дремал, затем просыпался и снова погружался в сон. Так повторилось несколько раз перед тем, как я решил проснуться окончательно. Было ли дело в холоде? Возможно. Но я бы ставил на сам ветер. Хидж предупреждал меня накануне, что ближе к сезону бурь здесь становится невыносимо. Надо было у него спросить о причинах. Тогда бы хоть заранее подготовился.

Натянув сапоги, я поднялся с кровати. Нашёл в темноте верхнюю рубаху. Хотя нижняя и была теплой, а верхняя лишь отражала статус, но в ней мне казалось, что тепло уж точно не покинет меня.

Я усмехнулся про себя: как будто статус мог избавлять от холода.

И тут же мысленно парировал да, он мог. Он не менял помещение вокруг тебя и не затыкал в нём дыры. Но он давал помещение, в котором дыр нет.

— Где у вас склад? — тихо спросил я, но не услышал ответа.

Страж спал, тихо сопя себе под нос. Похоже, мне придётся искать склад самому.

Я встал и вышел из комнатушки в коридор спален казармы.

Даже разделение на комнаты не помогало сохранять тепло. Его сделали, по-видимому, сами стражи, неумелые в деле строительства. Несколько факелов, висящих тут и там, больше коптили помещение, чем согревали в нём воздух.

Завтра же предложу провести здесь ремонт. Накопленных за время моих последних заказов денег должно было хватить и не на такое. Если уж начальник стражи не согласится выделить часть бюджета на своих подчиненных, я сделаю это сам.

Склад обнаружился неподалёку от выхода из казарм. Он представлял собой тесную комнату чуть больше обычной спальни, в котором на полках шкафов лежали запасные вещи. Тут была и парадная форма для стражи, которую я, признаюсь, никогда не встречал на них ни в одном городе. И несколько старых щитов, которые применялись только для защиты города и которых точн оне хватило бы на всех. И даже несколько кольчуг, изрядно проржавевших и разошедшихся дырами в нескольких местах. Хороший кузнец мог бы их починить, было бы кому обратиться.

«Надо будет заняться этим», отметил я про себя.

Но больше всего меня привлекла единственная, лежащая свернутой в самых закромах, дубленая волчья шкура. Хорошая, без следов борьбы и укусов. Даже дыру, проделанную стрелой, я заметил не сразу. Кто и почему оставил здесь подобное — даже и не представляю.

Вознося хвалу богине Инарес за её благословение, я закутался в шкуру настолько, насколько её хватало. А именно — прикрыл плечи и грудь. Края доходили лишь до середины живота, но и этому я был несказанно рад.

Теперь осталось только согреть замерзшие почки. И с этой целью я отправился в единственное теплое помещение — на кухню. Она находилась в отдельном здании, как и общая столовая. Но, как я узнал недавно, пройти туда можно было, не выходя на улицу.

Тихонько открыв дверь, чтобы не будить сослуживцев, я прошёл в узкий коридор. Сняв со стены потушенный факел, я разжёг его о горящий и начал спускаться вниз.

Здесь, под землей, было удивительно тепло. Теплее, чем в спальных помещениях казармы, насколько я могу судить. Я остановился и прислушался к ощущениям, пытаясь понять, в чем причина. И, пока я вертел головой, оглядываясь в поисках чего-то незримого, но теплого, ноги дали мне ответ. Этого назойливого, раздражающего, мешающего спать ветерка здесь не было и в помине.

Даже представлять себе боюсь, как мы переживём грядущий сезон бурь. До него оставалось совсем недолго и переезжать куда-то ещё у меня уже не было времени. А значит, буду сидеть всеми и смотреть, чтобы залитая до краев канализация не затекала в подвалы. Не прихоть, не скука, а жизненно важная необходимость.