Рэденик. История Карамана

Глава 4. Кулаки и ножи.

Участок при усадьбе господина Амира был небольшим, но уютным. Вокруг искусственного озера шла присыпанная песком тропинка. Возле неё на небольшом отдалении, под высокими, стройными деревьями с тонкими белыми стволами росли кусты. Служанки, собирая с них ягоды, тянули песню, одну на всех. О девичьей доле и несчастной любви разливалась песня по саду.

Знали ли девушки о том, что их господин убит? Или, напротив, служанка, что привела нас сюда столь срочно, ошиблась и преувеличила? Этого мы не могли знать заранее.

Нас троих в компании с лейтенантом пустили на территорию чёрным ходом, которым ходили только слуги. Всего же нас было уже семеро — перед нами шла служанка, встретившая нас у входа.

Она представилась нам как Денима. Её одеяние отличалось от остальных и в первый момент я чуть было не принял её за хозяйку. Вышитый платок окутывал её хрупкие плечи, широкий пояс подчеркивал осиную талию, а длинное платье скрывало всё, кроме изящной обуви. И всё же — никаких украшений, никаких женских красок на лице и волосы, похоже, повязаны в косу самостоятельно. Необычная служанка, но всё же — не хозяйка.

Рядом с ней, на шаг позади, шёл лейтенант Рунгун. Он был одет, как и все офицеры, выходящие в город, — в длинное пальто, поверх которого были вшиты металлические пластины. Они также дополнительно привязывались ремешками, чтобы держаться получше. Одевать такую парадную одежду перед каждым выходом на улицу, должно быть, сильно неудобно. Не то, что нам, обычным стражникам — только подкольчужную рубаху, саму кольчугу, щитки, у кого есть… Нет, пожалуй, в оценке сложности снаряжения я поспешил.

— Я надеюсь, о том, что господин Амир… что никто не узнает? — спросила нас Денима.

— Об исчезновении одного из самых видных людей города? — заметил Рунгун, — Сложно о таком не узнать.

— Я прошу вас, господа, — слова давались Денима нелегко и это чувствовалось, — Никто не должен узнать. Я понимаю, что узнают рано или поздно. Но чем позднее — тем лучше.

— Я могу дать вам слово офицера, госпожа Денима, — ответил лейтенант, — Но прежде я попросил бы вас рассказать, в чём причина этому?

— Мой господин сейчас заключил сделку с его благородием лордом-губернатором. И он не хотел бы, чтобы сделку что-то нарушило.

— Хорошо. Если это приказ вашего господина, то я не стану просить вас его нарушить. Но о чём была та сделка, вы не знаете случаем?

— Это был не приказ. Он мне ничего не говорил, я… — она смутилась и отвернулась, прикрывая лицо, — Я подслушала. Нечаянно. Прошу вас, не говорите господину, он меня… Он…

— Прошу, не волнуйтесь, — сказал офицер успокаивающим тоном, — Он уже ничего вам не сделает, госпожа.

Она вздохнула.

— Мой господин очень строг, — произнесла она с содроганием в голосе.

— Был, госпожа, — поправил Рунгун.

— Был, — согласилась она. — Простите, мне до сих пор не верится…

Она замолчала. Я не мог видеть её лица, но скованность в движениях была видна и со спины. Она обхватила себя руками и глубже погрузилась головой в свой платок.

Та служанка, что позвала нас за собой, вскоре ушла в сторону. Она направилась к небольшому домику в стороне от основного здания. Надеюсь, она послушается слов Денимы и не станет рассказывать о произошедшем где-то за пределами усадьбы.

Впрочем, её слова — не моё дело. Важно самим не подставлять лейтенанта. Только что своим «офицерским словом» он подписал нас всех на обещание молчать.

Следом за нами шла девочка лет десяти. Когда она увязалась за нами — я не заметил. Но одета она была также, как и все слуги. Поэтому, когда мы входили через черный ход, я, не думая, пустил её за нами. Сейчас она осматривалась по сторонам без особого интереса. А вот мне было любопытно: она дочь кого-то из работниц усадьбы или же господин Амир привлекал к работе даже таких юных особ? Не удивлюсь, если оба варианты верны.

Весь оставшийся путь до усадьбы мы провели в молчании. Солнце показало первые лучи, но ещё не проснулось. Длинные нечёткие тени тянулись от наших ног вперёд, к самому входу в здание.

Главное здание хоть и содержало в себе лишь два этажа, но потолки в нём были такими высокими, что через окна можно было бы впрыгнуть всаднику на коне, даже не пригибаясь. Я никогда не разбирался в архитектуре, но не мог её не оценить. Выложенные из чистого, нетронутого погодой и бурями, белого кирпича стены. Увитые узорами листьев и цветов рамы окон. Расписанные узорами и письменами двери. Если бы дома могли дышать, то этот дышал бы богатством.

Такой контраст с тем, что я видел в Бажеме ежедневно, сразил меня наповал. Мне кажется, будто я попал в какой-то совсем иной мир. И, жадно озираясь по сторонам в поисках новых красот, я почти и не заметил, как мы уже вошли внутрь и поднялись на второй этаж. Вернее, не придал этому никакого значения. Всё иное меркло перед моим взором.

Я служил разным людям. Случалось мне однажды работать и на одного знатного господина. Но тот отличался скромностью и был весьма небогат. В те годы я бы ни за что такого не сказал бы, но вот теперь мне было, с кем его сравнить.

— Господин Амир здесь, — поклонилась Денима лейтенанту. И тут же закрыла лицо руками.

Её голос вернул меня на землю, а тихий плач заставил очнуться от дурманящего прекрасного сна. Мы на службе, самое время вспомнить об этом.

— Держитесь, мы обязательно накажем тех, кто это сотворил, — постарался успокоить её Рунгун. — Никто не уйдет безнаказанным, уж поверьте.

Затем он повернулся к нам. Обежав нас глазами, он обратился к каждому по очереди.

— Ашин, опроси слуг. Пусть расскажут всё, что видели. И опишут всех, кого видели. Запоминай всё необычное, потом доложишь. Линг, ты пойдёшь за Хранителями покоя. Если его благородие уже… — он сделал паузу, не произнося вслух того, что могло бы вызвать у служанки новые слёзы, — то их услуги здесь будут необходимы. А ты… — он посмотрел мне прямо в глаза, — Как тебя зовут, напомни?