Регги Во Время Дождя

Регги Во Время Дождя

Дождь налетел на город внезапно, как грабитель из подворотни. Забарабанил по окнам, по нежной листве, растекся неугомонными ручьями по антрацитовому асфальту, напрудил лужи на улицах. Люди бежали врассыпную, прикрываясь зонтами и газетами. Лёка, то есть Ольга Ларионова, двадцати лет отроду, бежала босиком к ближайшей «стекляшке», в одной руке держа намокшие босоножки, в другой - ноутбук в пакете, «Наверняка, в «Шоколаднице» уже яблоку негде упасть: все ломанулись туда от дождя. Не получится ни писать, ни кофе попить с чизкейком». Ругая себя на чем свет стоит, что оставила зонт дома, она влетела в кафе и не сразу поняла, что ей повезло: в кафе кое-где были свободные столики…

Лёка тряхнула мокрыми волосами, убрав с лица прилипшие пряди и огляделась. Ей приглянулся столик у стеклянной стены, который она сразу же и заняла. Положила перед собой ноутбук и позвала знаком официантку. Крашеная блондинка далеко за тридцать в юбке на все восемнадцать скосила глаза на Лёкины босые ноги: «Девушка, что это вы босиком? Здесь все-таки культурное место. Что будете заказывать?» Лёка поджала ноги и не успела рта открыть, как на столик бросили что-то тяжелое, и приятный баритон произнес: «Девушка будет кофе, чизкейк с черникой и малиной. А еще бутылочку коньяка с лаймом, ну остальное придумайте сами, моя красавица». «Красавица» растянула в улыбке губы в помаде цвета фуксии и ушла покачивая крутыми бедрами. А парень сел напротив Лёки и с интимной интонацией произнес: «И не стоит прятать такие красивые ножки».

Лёка подняла голову и хотела было отчитать незнакомца за непрошенное покровительство «и вообще», подняла голову…. И слова застряли у нее в горле. Перед ней сидел сам Тим Греков, местная рок-звезда, талантливый музыкант и донжуан, каких поискать. С каждого концерта в очередном клубе, говорят, красавчик уходит с новой девушкой. Своими глазами Лёка этого не видела, потому что презирала ночные клубы и считала, что туда ходят только ради легкомысленных отношений. А Лёка не такая. Хотя, если честно, она и сама еще не знала, какая она, потому что в свои двадцать лет все еще ходила в девственницах. Ее подруга Лилька, распрощавшаяся с невинностью еще до поступления в университет, смеясь называла Лёку «Последней девственницей Европы».

И вот к ней за столик подсела городская знаменитость, который щелкал девок, как орехи. Да еще бросил на стол кипу промокших газет, слегка забрызгав корпус ноута.

- Вот сами и пейте свой коньяк! С лаймом. – буркнула Лёка, сердито отодвигая ноут и подумала: «Выпендрежник! С лимоном ему не то, лайм подавай».

Вместо этого она тихо сказала: «Здесь не курят».

Тим только улыбнулся уголками губ, изящным движением длинных пальцев вытащил откуда-то, как факир, зажигалку и сигарету, собираясь закурить. Лёка почему-то смотрела на эти манипуляции, как кролик смотрит на удава, чувствуя, что проваливается в некий карман в пространстве, где нет больше никого и ничего, кроме Тима и его красивых пальцев. Он закурил. Сквозь кольца дыма он, прищурив каре-янтарные глаза, беззастенчиво рассматривал ее грудь, обтянутую тонкой тканью платья, мокрой от дождя.. Лёка перехватила его взгляд и густо покраснела. Она вспомнила, что сегодня из-за жары она не надела бюстгалтер, и теперь сидит перед мужчиной, можно сказать, полуголая, выставив на обозрение затвердевшие соски. Ее дурманил вишневый аромат его сигареты , а по телу растекалось согревающее тепло. В один момент ей показалось, что на ее бедро чуть выше колена легла горячая ладонь. Но Тим сидел спокойно развалясь на стуле и вытянув длинные ноги. Девушка попыталась стряхнуть с себя наваждение, но ничего не получалось. Ощущение, что нечто горячее медленно пробирается к ее лону, не проходило. Ей было и страшно, и приятно.

Крашеная «Венера», наконец, принесла заказ, не отчитала парня за курение , улыбнулась и ушла, виляя бедрами.

- Меня зовут Тим. Тим Греков. – вдруг заявил парень, все так же щурясь, а в его глазах плясали веселые чертики. – Да ты, небось и так знаешь, - он кивком показал на кипу газет.

Лёка покосилась и увидела на центральной странице интервью с Грековым. Но ей почему-то хотелось противоречить ему во всем, что бы он ни говорил и ни делал.

- Понятия не имею, кто вы такой, - пожала она плечами. Очень не хотелось походить на фанаток, которые толпами караулят его у служебного выхода клуба.

Лёка врала. У нее дома одно время даже висел плакат с Грековым и плейлист был забит его песнями. Плакат она разорвала, когда ей сказали, что он меняет девиц, как перчатки.

Тим удивленно выгнул красивые брови. «Черт, как вообще можно быть таким красивым? Похож на Джонни Деппа, но Джек Воробей нервно курит в сторонке» - подумала Лёка, уже чувствуя, как у нее намокли трусики, вовсе не от дождя. Честно говоря, если бы она была сейчас дома, то уже начала бы мастурбировать, чтобы сбросить дикое напряжение.

- Вот за это мы и выпьем, - Тим по-хозяйски наливал коньяк в два фужера, себе и ей, Лёке. – За то, что я встретил редкую птицу, которая не знает Тима Грекова.

Тим протянул ей фужер движением, не терпящим возражений. Лёка чувствовала, что джин противоречия, что в ней сидел, испарился, наверное, полетел искать другую хозяйку,

- Пей, а то простудишься. Чин-чин!

Тим и Лёка выпили. Тим пожевал кусочек лайма и показал глазами на него Лёке. Она сделала то же самое и была рада, что не стала перечить Грекову: по телу разливалось чудесное тепло, а в голове стоял сладкий туман.