Тропа ведёт вперёд, вихляя,
Сжигая позади мосты.
Законы жизни бьют скитальца,
Бросая душу на весы.
Словно кусок какой-то мяса,
Душа летит к голодным ртам
При этом мельком наблюдая
Картины лестных панорам.
Многим не писаны заветы
И продаются все благА,
А не желаете ли, сударь,
Морали мне продать чуткА?
Людские преданность и верность
На высшем уровне ко мне
Ведь денежки звенят в кармашках –
Значит герой я, на коне.
Тщеславие моё и маска
Всё скажут сами за меня –
Я свой срЕдь правильного рОя,
Хоть сам не знаю, на…уЯ!
Драматургия синей ночи
Пульсирует как в венах кровь,
Стереотипы обращают
Против тебя твою любовь.
Осколки чувств померкшим цветом
Под серым куполом небес,
Остатками мечты заветной,
Мелькнут и потеряют вес.
Врата надежды скрипнут тихо,
Скрыв за собою звездный путь,
Тепло слезы, щеки коснувшись,
Промолвит: «Больно..., но забудь».
Душа и боль – не две подруги…
Бег сердца не растопит лёд
И не излечит идиотской,
Глупой любви водоворот
Надеемся мы, что спасенье
Подарит теплоту лучей,
Себя же сами предаём мы,
Доверив своё сердце ей –
Тропе той самой, что клялАся
Нам подарить добро миров,
Но лишь походом отравила –
Походом в сущность страшных снов…
ОН мысленно абстрагировался. Абстрагировался, чтобы переосмыслить (попытаться переосмыслить), что происходит. ОН хотел понять, что происходит с НИМ самим, а также с этим городом, в котором большинство зданий и строений - с облупленными, старыми стенами. Проулки забиты мусором, а воздух какой-то прогорклый. Хотел понять, что происходит с сознанием людей, с их душой и антропоцентрическим началом, с их разумной сущностью и перфекционизмом ценностей и морали. Он хотел понять, но, словно маленький ребенок, не имел представления, что для этого нужно и как себя вести в подобной ситуации. Словно же и маленький ребенок, не знающий эту жизнь и этот мир, ОН готов был разрыдаться от безысходности и неумения разрулить ситуацию. Кто ОН такой, чтобы разруливать ситуацию? Кто он такой, чтобы вообще задумываться о подобных, уместных, но глупо полагать, что могущих быть исправленными и разруленными, вещах и ситуациях? Самый что ни есть тупой вопрос: кто мы и что есть этот мир? Об этом можно говорить хоть всю жизнь и ни к чему не прийти, в итоге вместе с другими так и уйдя в небытиё (когда подойдет срок). А можно решить всё и найти ответ прямо сейчас, после всего живя припеваюче и осознанно. И, что самое главное, ответ этот будет стопроцентно правильный. Так что, наверное, этот город можно было бы охарактеризовать вместилищем непонимания и катастрофических, злобных преобразований. Можно было бы, но прогорклый ведь не только лишь воздух этого города, прогорклый не только этот город. Эта «прогорклость» опутала (опутывает) весь мир. Весь мир сходит с ума с самого начала своего существования, шестеренки сумасшествия все работают и работают, чтобы в итоге всё разом обрушить в пропасть. Конечно, люди еще не превратились в Морлоков и Элоев, как у Герберта Уэлса, и на дворе пока еще не 802701 год. Однако все к этому идет, и однажды произойдет полное исчезновение человечества, а жизнь на Земле придет в полный упадок.
ИгрЫ обман - всех бед начало,
И, словно душный коридор,
Обман приводит тебя к двЕри -
Ключей имеется набор.
Среди ключей, наверно, нужный
Сумеешь вскоре ты найти,
Чтоб отпереть дверь и увидеть
Угрюмость длинного пути.
И ладно если б лишь угрюмость -
Но путь тот зачастую ведь
Вновь душным станет коридором,
Чтоб нас пред дверью запереть.
Очередной удар начАла
Перечеркнёт весь твой рассказ,
Словно в тупой игре получишь
Нового раунда наказ.
Новые правила размажут
Подошвой все твои мечты,
Смеётся кто-то,
Наблюдая,
Вести себя как будешь ты.
Безбрежных сумерек насмешки
Перечеркнут весь твой рассказ.
ДверЕй засОв перед глазами
Возникнет снова
И не раз.
Он не каждый день шатался по городу, но порою это ему было нужно. Было нужно как воздух. Было нужно, чтобы просто отвлечься от всего. Олег Петров его звали – обычный человек обычного городка (ну или не совсем обычный). Человек с обычными жизненными потребностями (ну или не совсем обычными). Он очень любил свой шрам на правой щеке. Что? Как такое может быть? Ха-ха-ха-ха?... Ну что ж поделать, можно и поржать над таким трактованием как «любить свой шрам». Точнее даже не над самим трактованием, а над странностью этого трактования. Но Олегу его шрам действительно был дорог. Не потому что этот шрам ему обеспечивал бесплатный проезд в общественном транспорте или бесплатный обед в столовой. Или же помогал получить скидку на шлюх. Ему этот шрам был дорог, так как он (шрам) являлся постоянным напоминанием одного события, произошедшего в жизни Олега и доказывающего, что в жизни Олега было счастье. Пусть это счастье и коротким оказалось, но оно всё же произошло в жизни Олега. Ещё Олег не любил свою работу, однако же привык к ней. Снова читатель скажет: «Как такое может быть?» и «Автор, ты сам себе противоречишь! Не любил – привык... Что за чушь ты мелешь?». А вот представьте – бывает так. Иначе у жизни Олега Петрова было бы другое описание в этом рассказе. Странное сочетание вещей и явлений… Но оно случается.