Реверс

Глава первая - Уклон

­– Чарли! Здорова, чемпион!

Стоит появиться у столика, как все поднимаются, с улыбками приветствуют друга, словно встают они с мест лишь потому, что каждый желает самолично усадить призера рядом с собой.

Виновнику торжества немедленно вручается пивной бокал. Отказаться не выйдет, и Чарли принимает стеклянный кубок, улыбается, и хотя ничего не говорит, выглядит уверенно.

– Эй! Тост! – обнимает его за шею старый друг. – За мастера искусства боя! За Чарли!

Бокалы в руках взмывают кверху так решительно, что почти из каждого выплескивается несколько капель. Никого это не волнует. В клубном освещении глазам такие мелочи не рассмотреть. И одновременно с тем раздается взрыв дружеских ликований.

Даже музыка на миг становится неслышна. Все выпивают. Чарли делает всего один маленький глоток и отставляет бокал на столик.

– Чемпион! – встряхивает его старый друг.

Чарли улыбается, убирает с плеча руку Джека и сам обхватывает его за шею.

– У меня второе место. Ты что, бой не смотрел?

– А, – отмахивается друг, принимаясь снова разливать напитки. – Ты бы его сделал. Надо было врезать!..

Чарли тоже отмахивается.

– Да, после боя всегда так кажется.

Появляется возможность для легкой паузы, но Джек не собирается позволить другу грустить.

– Эй! Празднуем! УУ!

Стоит ему поднять шум, как все поддерживают, но как ни старается Джек напоить друга, чтобы тот мог расслабиться, за двадцать минут Чарли выпивает лишь бокал. Впрочем, остальные успевают залить в себя достаточно топлива, чтобы теперь отправиться сжигать его на танцполе, и за столом завязываются беседы.

– Вот… давайте не сейчас, а? – взмаливается Джек, поняв, к чему идет разговор. – Вам новостей не хватает, что ли?!

– Почему, не сейчас? – Улыбается Чарли. – Не у тебя одного сегодня праздник.

– А что я?

– Ну, призер, вроде как я, а пьешь ты.

Джек, уже раззадоренный выпивкой, кривится с чувством, но никого это не сердит. Все прекрасно знают, что кроме девушек и выпивки его вообще мало что занимает, а за столом остались лишь те, кто увлекается другими вопросами.

Джек догадывается и сам, что ему бы лучше отправиться плясать с остальными почитателями праздников.

– Ну, болтайте. А я к девчонкам! У!

И, проглотив одну за другой две рюмки, он покидает компанию. Атмосфера становится после его ухода спокойней, хотя говорить и приходится довольно громко.

– Так вот… – заговаривает другой приятель Чарли, профессор философии, которого перебил Джек.

Неравнодушный к вопросам глобальной политики, он и начал беседу о перенаселении. Теперь, получив возможность продолжить, Артур ей незамедлительно пользуется, даже выдвинувшись на кресле с намерением возглавить диалог.

– Перенаселение сегодня – это не та проблема, которая была, например, в двадцать первом, или в двадцать третьем веке до появления единой системы летоисчисления…

Остальные улыбаются. Всех каждый раз забавляет, как Артур расшифровывает ненавистную ему аббревиатуру ЕСЛИ.

– …То, что происходило раньше, большой проблемы, на самом деле, не представляло, – продолжает он. – Сейчас же мы заселили уже все доступные звездные системы. Человечеству нужно переселяться в другие галактики… не в мелкие спутники! В другие галактики. Иначе, начнется война. Вы смеетесь, но так и есть.

– Да почему смеемся? – отвечает Чарли, глотнув под интересный рассказ немного пива. – Просто это и так всем ясно. Уже… сколько? Лет пятьсот идут исследования?

– Ты про технологии пространственного перемещения? – сразу увлекается беседой Клат, сотрудник института, чья работа как раз затрагивает эту область. – Восемьсот! Уже почти девятьсот лет мы бьемся над этой загадкой, но прорыва до сих пор нет…

– Может, уже и есть, – добавляет еще один знакомый Чарли, работающий где-то в сфере игростроя, но тщательно скрывающий свою должность даже от друзей.

– Нет, – продолжает Клат. – Это бы сразу раскрылось. Такая сложная технология требует работы даже не тысячи, а десятков, даже сотен тысяч ученых…

Артур, чувствуя, что беседа уходит в ту область, где он понимает мало, а сказать может и того меньше, снова выдвигается, чтобы перехватить эстафету.

– Это не важно, – парирует он. – Даже если бы технология появилась сегодня, то она ничего бы не смогла изменить. Нужно переселить, наверное, четверть всех, кто сегодня живет в галактике, чтобы хоть что-нибудь изменилось.

– Ничего не изменится, – протестует Лео. – Сколько бы ни было у человечества планет, их все равно будет мало. Сколько бы ни было во вселенной пространства, его всегда будет недостаточно.

– Сам-то понимаешь, что сказал? – улыбается Клат. – Если вселенная бесконечна, то…

– Как будто люди не могут вечно размножаться, – отвечает ему Лео, не выслушивая объяснения полностью.

Знакомый с физикой и математикой намного лучше, будучи человеком, который занимается исследованиями областей физики, о которых Лео и не слышал, Клат не собирается так быстро сдаваться.

– Разумеется, нельзя утверждать, что есть предел возможной численности населения, потому как ограничивает его лишь количество ресурсов, – отвечает он. – Но мы, люди, мы – бесконечность, которая растет из точки во всех направлениях другой бесконечности – вселенной.

Джек подходит к Чарли со спины, ударяет ладонями по плечам, но на него даже сам Чарли не обращает внимания, а остальные тем более.

– Да это и не важно, – снова возражает Лео. – Сколько бы земли… ладно, сколько бы ресурсов у человечества ни было, их всегда будет мало. Посмотрите хотя бы на знаменитостей! Мне только вчера попалось видео про одного актера. У него есть собственная планета. Жить там, конечно, такое себе удовольствие, она за пределами зоны обитаемости, но там даже своя система… как ее? Когда в ядро идет труба…

– Система земельно-ядерной интеграции, – подсказывает философ, чем удивляет физика Клата, да и остальных тоже.