Ревизор под елку

Пролог

Бросаю взгляд на миниатюрные наручные часы и вздыхаю. Двенадцать часов. Слишком мало в рамках рабочего дня. И целых полтора часа до обеда. Я не успела позавтракать, и живот уже сводит от голода.

Эйфория от получения новой работы в самом крупном универмаге города улетучилась слишком быстро. А должность с красивым названием “директор по свежести товаров” уже не казалась такой привлекательной. Плюсом скопившиеся долги по учёбе висели надо мной чертовым дамокловым мечом.

Чертыхаясь, залезаю на низкую стремянку и тянусь к верхней полке с молочкой, где кто-то оставил фруктовый йогурт рядом с кефиром.

– Деточка, не достанешь ряженку? – услышав скрипучий старческий голос, оборачиваюсь и киваю старушке в поношенном старом пальто.

– Мне бы подешевле, – добавляет бабуля, щуря подслеповатые глаза.

Выбираю самую свежую – мегера, как мы между собой зовём нашего директора Аллу Аркадьевну, не одобрила бы – и, спрыгнув на пол, отдаю старушке, приветливо улыбаясь:

– Вот, пожалуйста. Могу я ещё чем-то помочь?

– Спасибо, деточка, – бормочет та, бросая пакет ряженки в корзинку. – Нет, больше ничего не нужно. Цены нынче не те, что раньше.

Мысленно соглашаюсь, провожая взглядом удаляющуюся сгорбленную фигуру. Некоторые цены в Фалько и, правда, кусаются.

До обеда остаётся 20 минут, когда я заканчиваю проверку. И вроде можно выдохнуть, но тут в глаза бросается еще один беспорядок. Открытая пластиковая бутылка газировки на верхней полке в ряду товаров для отдыха. Сначала решаю, что кто-то из покупателей не захотел оплачивать товар, но, приглядевшись, понимаю, что в бутылке вовсе не газировка.

– Рома, мать твою! – тихо рычу, оглядываясь в поисках стремянки.

Рома один из укладчиков, и периодически он умудряется протаскивать на работу пиво. Либо в таких вот бутылках под видом газировки, либо в термосе.

И тут предмет моей злости выныривает из-за угла, и я яростно машу ему рукой. Его взгляд скользит по полкам и натыкается на бутылку.

– Это не я! – виновато шепчет он, подходя ко мне. – Вроде не я…

Я дежурно улыбаюсь проходящей мимо женщине, и, как только она покидает ряд, цежу сквозь зубы:

– Принеси лестницу и убери это! Что будет, если Алла увидит?

Ромку передёргивает. Мы оба знаем, что мегера может не просто устроить взбучку, но и лишить новогодней премии.

– Поторопись. Учти, я не буду прикрывать, если тебя решат уволить за пьянку на рабочем месте.

– Да какая пьянка, Анют, – губы парня кривятся в заискивающей улыбке. – Так, пару глотков. Новый год же скоро.

– Это не оправдание, – бросаю через плечо.

А сама вспоминаю, что до нового года осталось полторы недели. А я ещё не купила подарок для папы.

В подсобке уже сидит Рита, одна из наших кассиров. Я устало плюхаюсь за стол рядом с ней и открываю свой контейнер. Сегодня у меня куриная котлета с овощами. Спасибо папе.

Он у меня классный. Мама бросила нас и улетела в Турцию к любовнику. Мне тогда было восемь лет. И папа один занимался мной. Первое время мама ещё звонила, но потом и это ей надоело. У нее новая интересная жизнь. И новый ребенок.

Я тогда очень переживала и подобно многим детям в похожих ситуациях видела в мамином побеге свою вину. Но папа сказал:

– Ну-ка, Анка, хватит нюни распускать. Мы и вдвоем отлично заживем! Мы же команда!

Команда. Папа и Анка. Вспоминаю и улыбаюсь своим мыслям.

И тут понимаю, что Рита что-то говорит.

– Что? – поднимаю голову. – Извини, задумалась.

– Говорю, не знаешь, почему мегера сегодня собрание устраивает? Как-то напрягает меня это.

Пожимаю плечами. И сама понятия не имею.

– Может, график на новогодние праздники готов? – отпиваю кофе из бумажного стаканчика и морщусь. Я не привередливая, но кофейный автомат, установленный здесь же, в подсобке, выдает полнейшую бурду.

– Вот бы тридцать первого и первого выходные, да? – вздыхает Рита, встаёт и убирает свою посуду. – Ладно, я побегу. Заменю девчонок на кассе, чтобы они перекусили.

И, поправив светлые волосы, покидает подсобку, покачивая бедрами. Фигуристая Рита даже в форменной одежде умудряется выглядеть сексуально. И вовсе я не завидую. Ну, может, немного. Совсем чуть-чуть.

Я всегда была слишком худой. Да ещё и почти плоской. И женственности мне не достает. Не умею я ни флиртовать, ни использовать все эти милые женские фокусы. Минусы взросления без матери.

Оставшаяся часть дня проходит без приключений. И вот мы, уже изрядно вымотанные, стоим перед Аллой Аркадьевной.

Мегера обводит всех своим фирменным замораживающим взглядом, от которого кровь стынет в жилах. Кажется, она видит каждого насквозь.

– Итак, коллеги, – говорит, отстукивая по полу ногой в явно дизайнерской туфельке на шпильке. Тук. Тук. Тук. – Вам, должно быть, интересно, зачем я вас собрала.

Я оглядываюсь. Рита прячет зевок, Ромка скучающе изучает носы своих кроссовок. Остальные тоже не выглядят особо заинтересованными и воодушевленными.

– Коллеги, внимательно выслушать меня в ваших же интересах! Я дважды повторять не собираюсь! – Алла повышает голос и хмурит идеально очерченные брови. – Все вы знаете, что в январе будет два года, как открылся наш филиал Фалько. И, к сожалению, у меня для вас неприятная новость.

“К нам едет ревизор”, – чуть не ляпаю я, но вовремя прикусываю язык. Перебивать Аллу не стоит. Она этого не любит, а у меня только испытательный срок закончился.

Остальные работники начинают шептаться, испуганно переглядываясь.

– Нас что, закрывают? – выражает общую мысль Ольга Николаевна, наш менеджер.

– Но почему? Продажи у нас на уровне! – вторят ей другие.

– Тихо! – кричит Алла, перекрывая галдеж. – Я разве говорила о закрытии? Но новость, действительно, не самая лучшая, – она как-то устало выдыхает, прикрывая на секунду глаза. И через мгновение добавляет внезапно севшим голосом, который не вяжется с ее привычным образом холодной стервы: – К нам едут с проверкой. Из столицы.