Результат жеребьевки

Результат жеребьевки

Результат жеребьевки

Тем вечером к Сереге на огонек собралась уйма народу. Окажись среди гостей ученый-энтомолог, он бы сразу вспомнил о муравейнике и убежал – пришел отвлечься-отдохнуть после работы, а тут опять бесконечное броуновское движение. В тесноте кухни шумно пили и закусывали, в гостиной гремела Donna Summer, на балконе курили, травили анекдоты и обсуждали новый фильм – “Жестокий романс”.
Молодой специалист Сережка Белов был холост и жил с мамой. Тем летом в их “однушке” на восьмом этаже “пароходского” дома не переводились гости. Не стоит думать, что маме нравилось наблюдать за молодежью. Она ходила в моря буфетчицей на грузовых судах и в мае ушла в рейс на шесть месяцев. А Серега тогда то ли сам жадно искал общения, то ли не мог устоять под напором жизнелюбивых друзей.

Коллеги по научному институту, их жены и подружки, бывшие вузовские сокурсники с друзьями, участники велопробега в Крым трехлетней давности и новые знакомые из летнего лагеря дайверов – все тянулись в гостеприимную квартиру. Спустя день-другой никто и не пытался вспомнить, по какому поводу случилась очередная нечаянная вечеринка. Кто кого позвал, кто с кем пришел и как сложилась такая компания – ненужные вопросы без ответа.

Нет, случались и тихие вечера. Например, когда заранее сговаривались любители преферанса и расписывали “пулю” на четверых. Тогда сосредоточенную тишину прерывали либо короткие разборки вистующих типа: – Ты зачем бубну пронес? – либо бородатые, но тактически верные прибаутки о королях и дамах, тузах и семерках, о связи карт и слез или о коренном отличии карт от лошадей.

Но чаще бывало людно и весело. В один из шумных вечеров старый друг хозяина, Игорь –для друзей Фома, целуясь в прихожей с партнершей по последнему танцу, открыл не совсем трезвые глаза и обнаружил: вдруг закачалась люстра, заплясал двустворчатый шкаф, захлопали внутренние двери, и – не может такого быть – ходуном заходили стены.

– Что они там вытворяют? – он в изумлении покосился в сторону гостиной.

– Кажись, землетрясение! – закричали оттуда.

– Уф! Так мы ни при чем!

Этим июльским вечером подземных толчков не наблюдалось.

– Как это закуски кончились? Смотри аджаб-сандала сколько! – с горячностью истинного южанина жестикулировал Матряшин. – Или тебе мои овощи не нравятся?

– Дык-кирдык! Нашли о чем париться! – почти трезво возразил с порога кухни главный завсегдатай, Вовка Филиппов, или просто Вован. – Ребята, у нас есть реальная проблема – у многих еще ни в одном глазу, а залить пожар души уже нечем. Даже если мы раскрутим хозяина на заначку, надолго ли хватит!

– Короче, кто пойдет? – подытожил чей-то внушительный бас.

После короткой дискуссии пару гонцов решили выбрать случайным образом. Как – придумал затейник Вован. Все расселись кругом на ковре и бросали жребий, вращая бутылочку. Идти выпало Игорю и недавно появившейся в компании Маше. Ейный невыразительный кавалер пытался возразить и выставить свою кандидатуру, но его остудила сама Маша: – Жребий есть жребий.

А Игорь мельком заключил про себя: “Да какой он, к черту, кавалер. Так, сопровождающий.”

Сформированная экспедиция отправились в ближайший гастроном с полным пониманием срочности и ответственности задания. Суть в том, что торговля спиртными напитками прекращалась строго в 22.00, а позже – или к таксистам на поклон идти, а у тех цены двойные, или потаенные места знать надо.

Тут можно громко повздыхать о незавидной судьбе народа в беспросветные тоталитарные времена и вволю посмеяться над идиотскими правилами и ограничениями. Давайте-ка заодно заклеймим и некоторые реальные факты той поры, которые сегодня выглядят просто нереальными, гнусными провокационными выдумками, имеющими коварной целью опорочить нынешние “незалежные перемоги”.

Одесский аэропорт с утра до вечера задыхался от потока пассажиров – на одну только Москву летело восемь рейсов в день, да столько же обратно. Гордость одесситов – ЧМП – простирал свои загребущие щупальца по всем морям-океанам, имея в своем составе более трех сотен судов с портом приписки в Одессе. А еще один кораблик – заставка Одесской киностудии – то и дело мелькал на киноэкранах и в телеке, ведь в год на студии снимали до двадцати картин “полного метра”, на территории над морем кипело кинопроизводство, снимались столичные звезды, и было там не до нынешних тусовочных хэндмэйдов и фудкортов. Не поверите – футбольный «Черноморец» брал бронзу чемпионата огромной страны, становясь третьим призером из «третьего города империи». И куда все подевалось?

Впрочем, стоп! Тема сейчас попроще.

По дороге к гастроному Игорь и Маша успели выяснить, кто чем занимался днем. Она закончила эскиз обложки для детской книжки про козлят, а он безуспешно пытался запустить электронный блок, реализующий “бабочку” – так называют пошаговый алгоритм математического преобразования Фурье.

Причастность спутника к художествам старика Фурье произвела на Машу неизгладимое впечатление: она с таким изумлением и лукавством взглянула на Игоря, что тот зашелся от смеха.

Встречный ветерок теребил плотные, чуть волнистые пряди ее русых волос и доносил тонкий аромат духов. “Да что же со мной такое?” – мелькнуло у него на пороге магазина.

К прилавку ликеро-водочного отдела выстроилась очередь человек эдак в десять.

– Вот незадача! – огорченные Игорь и Даша пристроились в хвост. Времени до закрытия оставалось немного, а очередь не двигалась. Продавца не было. За порядком наблюдал, подпирая косяк двери в подсобку, хмурый грузчик с лицом спившегося аспиранта. Пару минут прошли в томительном ожидании.

– У нас еще в запасе четырнадцать минут, – негромко пропел Игорь, пытаясь подбодрить себя и Машу.

А народ заволновался и стал наседать на грузчика: – Та скоки тут можна торчать? Та ихде эта Зинка ходить? Давай сам становись и торгуй!

– Мне нельзя, – на удивление трезво сказал грузчик. В момент накатила какая-то неведомая волна, подхватила Игоря, и он неожиданно для себя выпалил: – А мне можно?