Робин и Роксана

Вторая попытка

   Княгиня Олкотт недовольно поджав губы смотрела в спину своей дочери. Та, отвернувшись к окну, проявляла характер и отказывалась одеваться к обеду. Что случилось с ее дочерью? Она всегда была послушной девочкой. Когда просмотрела она в ней это упорство, в какой момент не заметила зарождение такого неблагородного качества? Мать не хотела понимать, что она никогда и не всматривалась в дочь, не пыталась понять какая она, пока ее поведение устраивало её.

   - Ты оденешься и спустишься в столовую, - повторила княгиня.
   - Я так плохо себя чувствую. Мне кажется, что я не смогу дойти до лестницы, - спокойным голосом, не пытаясь притворяться больной, произнесла Роксана, продолжая рассматривать цветы на подоконнике.
   - Ты ведёшь себя как глупая девочка. Неужели ты не понимаешь, что для брата герцога не бывает больных и недовольных? Ты выставляешь на посмешище всю свою семью, ты хочешь, чтобы слово твоего отца ничего не значило?
   - Я хочу, чтобы я сама что-то значила для своей семьи! - Роксана оглянулась через плечо, остановив взгляд на чем-то постороннем, но не на матери.

   - Семья для тебя делает всё возможное, а ты даже не пытаешься отплатить благодарностью. Хочешь чего-то значить – мы даём тебе возможность приобрести значимость, - наконец княгиня озвучила свою точку зрения на полезность людей, в том числе и родственников. Если ты не богат и не влиятелен, то ты не представляешь из себя ничего.

   Роксана не нашла что возразить на столь прямое заявление. С матерью бесполезно спорить. Снова нужно пытаться самой.

   - Хорошо. Я буду готова к обеду, - резко изменила своё решение девушка.

   Княгиня, не имея больше тем для разговора, вышла из комнаты. Главная цель была достигнута – дочь выйдет приветствовать своего будущего мужа. Теперь можно продолжить подготовку к принятию гостя.

   Пока слуги накрывали стол и расставляли по гостиной большие вазы с цветами – распоряжение княгини - хозяин дома скрылся от бытовой суеты в своём кабинете. Ничем серьезным не занимаясь, он однако имел задумчивый хмурый вид, когда его уединение было нарушено женой.

   - Наша дочь невыносима, - вздохнула княгиня, закрывая за собой дверь.

   Мужчина лишь покачал головой в знак того, что не одобряет такое поведение их наследницы.

   - Но я сумела уговорить её не устраивать сцен перед братом Герцога, - успокоила мужа княгиня.

   - Она всегда была разумной девочкой. Я уверен, что она не сделает ничего непозволительного, но откуда в ней это упрямство?

   - Ох, она словно чужая стала… Совершенно не понимает нас.

   - Упрямство – не женское качество. Ей стоило родиться мальчиком… - после этих слов на лице его жены отразилось и сожаление, и грусть, и даже долго скрываемая боль.

   - Прости, дорогой, - кинулась на шею к князю жена. – Прости, что я не подарила тебе достойного наследника. Ты знаешь, я хотела…

   - Рози, - ласково обратился единственный мужчина семьи Олкотт к жене, обнимая её в ответ, - я не виню тебя. Нашему малышу не суждено было прожить и месяца.

   - Наш мальчик… мы так ждали его. А я не уберегла… - без слез, но вздрагивая при вдохах, княгиня продолжила, - это было так давно, Роксане было чуть больше года. Если бы не та простуда, погубившая нашего наследника…

   - Мы ведь столько лет даже не говорили об этом. Мы старались уберечь дочь от наших переживаний…

   - А сейчас я смотрю на Филиппа и думаю каким мог быть наш мальчик… Как же повезло моей сестре с сыном. Такой правильный, такой разумный, послушный… - Розалина уставилась перед собой застывшим взглядом, будто видела не шкафы и стену, а картины, рисуемые её фантазией.

   - Но у нас есть дочь, - подытожил воспоминание князь. – И для нашей фамилии она единственное продолжение. У брата Герцога нет своего титула, и баронство взять неоткуда. Значит после свадьбы Уильяма и появления на свет прямых наследников, Луису ничего не останется как стать князем Олкотт. Мы сохраним фамилию и окажемся ближайшими родственниками нашего правителя. Рози, почему наша дочь не понимает очевидных вещей?

   - Ей придется смириться с нашим выбором, - холодно произнесла княгиня. Стараясь много лет подавить в себе горечь утраты наследника, она так и не попыталась отвлечься на любовь к дочери. Пока Роксана утраивала мать своим поведением, княгиня не вспоминала о давней потере, но стоило девушке огорчить мать, как у той в мыслях возникали сожаления о том, что у неё нет сына. Тот бы не расстроил мать никогда, он бы не доставил хлопот и обязательно оказался бы лучше дочери. Розалина была уверена в этом.

   Максимилиан отправился в графство Леонези сразу после завтрака. Переживая за друга и желая скорее узнать чем завершилось дело с арестом старого графа, граф Золотой примчал на самом резвом коне, какой был в его конюшнях.

   Время было около одиннадцати утра, когда он, оказавшись на пороге дома, был встречен кухаркой. Растерянное лицо миссис Бетти заставило Максимилиана насторожиться.

   - Доброго дня, граф, - обычно улыбчивая женщина выглядела печальной.

   - Здравствуй, кто-нибудь из хозяев дома? – неуверенно спросил молодой человек, допустив мысль, что возможно дело затянулось и Робин мог еще не вернуться, а соответственно и его отец.

   - Дома. Дома они, - покачала головой миссис Бетти и отошла в сторону, пропуская гостя в дом. – Ох, граф… Еще ведь никто не знает…

   Максимилиан шагнул через порог.