Робин и Роксана

Ярмарка

С раннего утра Дворцовая площадь была наполнена людьми, сооружавшими загоны для лошадей и тут же заводившими животных внутрь. Торговцы рассматривали товар своих конкурентов, интересовались друг у друга ценами и назначали свои, прибивая таблички с цифрами к стойлам, где размещались их лошади. Эти искусственные витрины располагались по всему периметру площади, а центр оставался свободным, чтобы зрители могли без затруднений перемещаться из одной стороны в другую. Почти все животные, выставленные в этот день на продажу, несмотря на разнообразие пород и мастей, имели примерно одинаковую ценность. И лишь в одном загоне, построенном на возвышении около дворцового крыльца, находились три скакуна, явно выделявшиеся среди других. Они стояли высоко и гордо задрав морды, как будто сами ощущали свою значимость. Цена каждого из них была в несколько раз выше стоимости остальных животных. И так же гордо, охраняя своё маленькое стадо, бродил рядом их хозяин.
К полудню все приготовления были завершены и богатые покупатели постепенно наполняли площадь. Торговцы придавали своим лицам выражения улыбчиво-услужливые и громкими рассказами о достоинствах своего товара привлекали прохожих. Желающие сделать покупку рассматривали животных и интересовались суммой, которую продавцы надеялись получить. Но торговцы не спешили тут же заключать сделку о продаже. Так как ярмарка расположилась здесь до вечера, получить выбранную лошадь покупатель мог только по окончании всего происходящего и в том случае если за это время не нашелся более богатый господин, претендующий на тот же товар, но предложивший купцу большую сумму.
Графы, бароны, князья – как обычно, всё высшее общество – медленно расхаживали по площади, не спеша сделать свой выбор. Знакомые приветствовали друг друга, женщины обменивались последними сплетнями и, между прочим, поглядывали на животных. Ярмарки, проводимые на площади не так часто, воспринимались жителями Триэры, как праздник и все пришедшие в этот день ко дворцу разоделись кто как мог нарядно.
Через городские ворота на площадь, вливаясь в общую массу, вошли два молодых человека. Сделав несколько шагов, они остановились, оглядываясь и присматриваясь к окружающим. Один из них, как всегда, был одет во всё черное, а его спутник, только вчера обновивший гардероб, наоборот носил светлый костюм. На нем была лёгкая рубашка песочного цвета и в тон ей обтягивающие штаны. Поверх неё надет плотно облегающий жилет светло-бежевого цвета с небольшими золотыми узорами. На ногах были коричневые кожаные ботфорты – самая распространённая обувь для молодых людей. И дополнял костюм длинный плащ чуть светлее жилета.
- Сколько народа! В такой толпе легко затеряться, - несколько недовольно подчеркнул Робин.
- По-моему, ты сделал всё, чтобы с тобой этого не случилось, - сказал Максимилиан, - ты как будто знал, что большинство из присутствующих придет сегодня в темных нарядах.
И действительно, оглядевшись вокруг, Робин заметил преобладание черного, синего, бордового и других темных цветов в одежде. Его это слегка обрадовало.
- Может, пройдемся и посмотрим, что нам привезли заграничные гости? – предложил Максимилиан, - я бы купил себе коня, если здесь есть действительно стоящее животное.
- Идём, - согласился Робин.
Робин, уговорив отца остаться дома, спокойно гулял по галдящему пространству, собравшему столько зевак, любителей и профессионалов, знающих толк в том, что представлялось на торгу. Он не намеревался делать покупку и мог не переживать, что его отец снова влезет в долги, чтобы приобрести себе лошадь. Пока Максимилиан рассматривал животных, Робин шел за ним, мало интересуясь тем, что находилось на витринах и, постоянно оглядываясь на площадь, ожидая встречи, которая, как ему казалось, обязательно должна произойти.
Наконец, пройдя ряд загонов по одной стороне, друзья приблизились к центру, где расположилась металлическая клетка с самым дорогим товаром на ярмарке. Три скакуна – вороной, блестящий на солнце; темно-коричневый, почти черный, с каштановым отливом и черными гривой и хвостом; и белый с еле заметным серебристым оттенком – специально, чтобы отличаться от общей массы были подкованы золотыми подковами.
Максимилиан, обожавший лошадей, не мог оторвать глаз от клетки. Даже Робин, немного заинтересовано, разглядывал породистую троицу.
- Хозяин, сколько стоит твой скакун? – поинтересовался Максимилиан, кивнув на вороного.
- О! Молодой человек, та цена, которую я прошу за это прекрасное животное, ничтожна по сравнению с его породой, физической силой и красотой.
- Так сколько?
- Всего-навсего пятьдесят тысяч золотом, - торговец развел руками, будто эта сумма действительно ничего не представляла.
У Робина, стоявшего рядом, округлились глаза. Он наклонился к Максимилиану и шепотом сказал:
- Еще немного добавить и можно купить себе не только одного скакуна, а целую конюшню, с прислугой.
Максимилиан улыбнулся на замечание своего друга и ответил торговцу:
- Согласен! Для этого коня пятьдесят тысяч – вполне достойная цена. Я бы хотел приобрести его.
- По окончании ярмарки он Ваш, если только… - мужчина хотел продолжить, но граф прервал его.
- Знаю! Если за него не предложат большую сумму, - недовольно закончил фразу Максимилиан и добавил, - больше, чем могу предложить я, вряд ли кто-то сможет заплатить.
Хозяин клетки понимающе поклонился и сказал, что будет счастлив, если его товар достанется столь благородному человеку.
Робин и Максимилиан отошли в сторону. За то время, что они провели возле клетки, на площади еще прибавилось народа. Граф Золотой вгляделся в пеструю толпу и, разглядев кого-то, толкнул Робина в бок. Робин удивлённо посмотрел на друга, который молча кивнул в направлении, в котором устремлялся его взгляд. Возле одного из загонов стояла, разглядывая животных, семья Олкотт. Отец и мать, одетые, как и большинство в темные одежды, что-то обсуждали и вертели головами, выбирая, куда пойти дальше. Роксана стояла чуть позади молча, и с интересом и восхищением наблюдала за лошадьми, напуганными огромным количеством людей, но успокаиваемые своими владельцами, они ожидали своей участи. На княжне было легкое нежно-зелёное платье, вышитое золотыми узорами, волосы забраны большой изумрудной заколкой. На фоне этого зеленого наряда её глаза казались еще ярче. Робин, затаив дыхание и замерев на месте, следил за плавными, осторожными движениями девушки, последовавшей за родителями, когда те, наконец, определились в какую сторону им стоит направиться.
- Похоже, они идут сюда, - сказал Максимилиан, пытаясь вывести друга из состояния оцепенения.
- А? Да, я вижу, - опомнился Робин.
Князья подходили ближе, и Максимилиан первым шагнул им навстречу.
- Добрый день, князь, княгиня, княжна, - Максимилиан поклонился каждому, к кому обращался. Следом за ним раскланялся и Робин, но более почтительно, чем первый, так как титул графа Золотого позволял ему вести себя более свободно, нежели титул графа Леонезского.
- Добрый день, граф! Какая приятная встреча, - ответил глава семьи Олкотт, - мы так редко вас стали видеть в последнее время.
- Простите, я весь в делах и редко могу вырваться, чтобы навестить кого-то. Кстати, вы уже знакомы с моим другом Робином Леонезским? – Максимилиан попытался переключиться внимание с себя на своего друга, тем более ему, Максимилиану, оно было совершенно безразлично, в то время как Робин только его и ждал. Но князь равнодушно окинул Робина взглядом, говорящим, что этот человек не достоин дружбы такого благородного дворянина, как граф Золотой, и сухо произнес:
- Да, мы знакомы.
Робин, не заметивший с какой холодностью на него смотрел отец Роксаны, продолжал радоваться встрече с понравившейся ему девушкой, улыбавшейся в ответ.
- Граф, подскажите, что на ярмарке есть интересного? Мы только что прибыли и никак не можем сориентироваться в таком многолюдном месте, - продолжил князь, нарочно подчеркивая, что общается он только с Максимилианом, а Робин – фигура малозначительная для того, чтобы уделять ему время.
- Сегодня сюда привезли троих необыкновенных скакунов, но когда вы их увидите, вам вряд ли захочется смотреть на других, поэтому я советую начать прогулку вон от того стойла, - Максимилиан указал пальцем и князьям пришлось развернуться, чтобы разглядеть то место, таким образом, что их дочь и Робин остались у них за спинами, - в котором находится довольно редкая порода, но она больше ценится как упряжная лошадь, а я не имею привычки разъезжать в карете, поэтому решил приобрести себе скакуна.
Пока Максимилиан, отвлекая родителей, рассказывал им о достоинствах одной из лошадей, Робин, воспользовавшись моментом, на шаг приблизился к Роксане.
- Я безумно рад, что смог снова увидеть вас, - в шуме множества голосов князья не могли услышать, что происходит позади них, тем более Максимилиан довольно громко и без остановок продолжал рассказ.
- Мне тоже очень приятно ваше общество, - без смущения призналась Роксана, - как вам ярмарка? Здесь столько людей, даже голова кружится.
- Да, довольно шумно и тесно, - Робин прервал свою речь, поняв, что у него всего несколько секунд для разговора, а он теряет время впустую. Тут же собравшись с мыслями, он проговорил, - я хотел попросить вас о встрече. Мы можем увидеться еще раз?
Робин вопросительно посмотрел на Роксану в надежде получить положительный ответ. Но в этот момент князь Олкотт прервал нескончаемый поток слов Максимилиана и обернулся назад. Робин отпрыгнул на один шаг обратно, как ошпаренный. Отец Роксаны, не замечая ничего, снова продолжил разговор.
- Нет, граф, пожалуй, мы не будем тратить наше время на то, что, возможно, не достойно нашего внимания. Где, Вы сказали, находится лучшее из привезенного?
- В клетке, возле которой собралось много народа, - без лишних разъяснений указал Максимилиан в противоположную сторону от той, куда направлял князей сначала.
- Тогда идемте туда, - сказал князь, обращаясь к своей семье.
Только князь собирался попрощаться с Максимилианом, как рядом с ними вдруг оказался сам герцог в сопровождении своего брата. Все тут же поклонились. Герцог, как всегда с видом уставшего от проблем человека, обратился к семье князя и графам:
- Приятно видеть, что всё высшее общество собралось сегодня на ярмарке. Я только что видел баронов Норжского и Горингтона, и графа Брайтмана. Значит, я не зря потратил столько сил, устраивая это мероприятие, - равнодушно произнёс Уильям Лимберт, не приложивший ни малейших усилий, чтобы организовать ярмарку. У него для этого был собран целый штаб людей, которые занимались проведением различных мероприятий. 
- Лошадиная ярмарка – это прекрасная идея, - ответил Максимилиан, не придумавший больше ничего, что могло бы подчеркнуть все «старания» герцога. 
- К сожалению, мы только что приехали и еще не всё видели, но это действительно большое событие для Триэры. Это замечательная возможность приобрести иноземных скакунов, не выезжая за пределы государства, - поддержал князь.
Герцог, немного обрадованный значимостью своих идей, сделал более расслабленное выражение лица, чем раньше, даже улыбнулся. Брат герцога – Луис – и так постоянно находящийся в расслабленном состоянии, наоборот выпрямился. Гордый своим самым близким родством с герцогом, он пытался внушить к себе уважение не своими заслугами, а своего брата. В ярко-красном костюме, чтобы привлечь к себе еще больше внимания, и одной рукой поправляющий свои темные прямые волосы, распущенные до плеч, он не сводил глаз с Роксаны, разглядывая её с ног до головы и обратно. Робин так же всматривался в движения девушки, пытаясь уловить какой-то ответ на заданный им вопрос, не заметил взглядов Луиса. Роксана, ища чего-то интересного на ярмарке и пробегая глазами по ближайшим загонам с животными, не обратила внимания ни на одного, ни на другого. Люди, толпившиеся возле клетки с самыми дорогими скакунами, постепенно расходились и Роксана, всматривалась между фигурами, загораживавшими что-то необычное, что ей очень хотелось увидеть. Наконец, когда клетка частично открылась взору княжны, она воскликнула:
- Какое великолепное животное!
- Вам понравилась какая-то лошадь? – поинтересовался Луис.
- Отец, посмотри на того белоснежного скакуна! Он чудо! – не замечая молодого человека, продолжила Роксана. 
- Давай подойдем ближе, - предложил князь дочери, потом обернулся к Максимилиану и Робину, чтобы попрощаться, - приятно было встретиться с вами, граф! Заезжайте к нам, если будет время. Всего хорошего!
Князья в сопровождении герцога и его брата удалились. Они подошли к клетке с лошадьми и долго около неё стояли, что-то обсуждая с продавцом. Роксана, увлеченная зрелищем, ни разу не обернулась к Робину. Два молодых графа продолжали стоять на том же месте. Максимилиан повернулся к своему другу, находившемуся в растерянном состоянии.
- Ты поговорил с ней? Я извиняюсь, что отвлек князя ненадолго, но меня, к сожалению, никогда не учили заговаривать людям зубы.
- Я не понял…
- Чего? – удивился Максимилиан, - Робин, ты меня пугаешь…
- Я не понял, хочет ли она меня видеть снова… Я спросил её о встрече, но она ничего не ответила… 
- Ты же сказал, что это она намекнула, что не против здесь с тобой увидеться, - Максимилиан пытался подшутить над другом, но Робин при этих словах гневно посмотрел на него, - ладно, ладно. Я понял. Юмор сейчас не уместен.
- Наверное, я ошибся, Макс…
- Перестань. Просто у неё было мало времени, чтобы обдумать ответ. Ты же знаешь девушек, они любят набивать себе цену. Подождем до вечера, ярмарка еще в самом разгаре и времени еще много.
Робин и Максимилиан ушли из центра пестроликой, разноголосой толчеи на окраину, где было не так людно. Граф Золотой дожидался вечера, чтобы получить нового жеребца для своих без того не маленьких конюшен. Младший граф Леонезский, в душе лелея надежду услышать какой-нибудь ответ, решил не посвящать себя только одной мысли и так же, как и все вокруг, увлекся разглядыванием жеребцов и кобыл, изредка бросая взгляды в сторону Роксаны. Семья Олкотт, оставшаяся до окончания ярмарки, чтобы сделать покупку, обойдя все так называемые витрины и повстречав кого-то из знакомых, так же остановилась у выхода с огороженной территории, на которой происходили основные для жителей близлежащих земель события сегодняшнего дня.
Ярмарка постепенно пустела. Люди, не заинтересовавшиеся товаром, покидали площадь. Становилось свободнее и тише. Максимилиан, не отвлекаемый никаким шумом и толкотнёй, приходил в своё обычное состояние задумчивости. Солнце скатывалось к горизонту, отбрасывая последние теплые лучи. Серая каменная мостовая приобретала розоватый оттенок. В приятно-прохладном воздухе доносились до ушей праздных пешеходов и прибывших за конкретным приобретением редкие первые голоса ночных птиц, просыпавшихся с заходом солнца, из ближайшего леса. За городскими воротами, в окнах домов стали зажигаться свечи. На Триэру медленно опускался вечер.
Наконец, ярмарка была объявлена закрытой и покупатели потянулись к торговцам, товар которых желали заполучить. Робин последовал за Максимилианом и был приятно обрадован, когда заметил, что Роксана и её родители направлялись к той же клетке.
Граф Золотой, первый подошел к продавцу, за ним князь Олкотт. Роксана с матерью и Робин остались в стороне. Пока Максимилиан расплачивался с хозяином лошади, Робин не смея заговорить, ожидал от Роксаны какого-нибудь намека, небольшого движения, взгляда… Но она, словно не слышала его последнего вопроса, не подавала никаких знаков.
- Ваш друг покупает лошадь? – вдруг с улыбкой обратилась она к нему, - а почему вы ничего не купили?
- Я? – растерялся Робин, - я просто не нашел здесь ничего, что могло бы мне понравиться.
- Правда? – посмотрела на него недоверчиво Роксана.
- Да! – уверенно подтвердил Робин.
- В таком случае, вы ужасно капризны, граф, - обрезала разговор молодых людей княгиня Олкотт, стоявшая рядом. Робин не посмел ничего возразить. В этот момент к нему подошел Максимилиан, ведя под уздцы вороного жеребца. С выражением радости на лице, он приблизился к Робину.
- Каков красавец?
Только Максимилиан хотел похвалиться покупкой перед Робином, как между торговцем и князем Олкотт разразился спор, привлекший внимание стоящих рядом.
- Я тебя спрашиваю, где лошадь? – кричал князь.
- Я же вам сказал, её купили, - бывший хозяин проданных животных, закончив свою работу, больше не собирался церемониться.
- Какое ты имел право отдать её до окончания ярмарки?
- Я не мог отказать этому человеку, - твердо ответил торговец и, не желая продолжать разговор, отвернулся.
Роксана, следившая за произошедшей сценой, переменилась в лице. Она весь день провела в этой толпе, ожидая покупки, а оказалось, что покупать нечего. Молча опустила глаза в землю.
- Какому человеку? – не унимался князь.
Торговец, не обращая внимания на крик, повернулся в сторону и с покорностью и уважением на лице поклонился приближающимся людям. Потом снова занялся сборкой своей клетки. Князь, княгиня, Роксана и Робин с Максимилианом тут же оглянулись. К ним медленно приближался герцог, его брат и двое слуг, державших за поводья белоснежного коня, которого желал приобрести князь.
- Что-то случилось, князь? Вы подняли такой шум? – лениво поинтересовался герцог
Отец Роксаны в растерянности промолвил только:
- Нет. Уже всё в порядке. Мы всё выяснили.
- Вот и хорошо, - вмешался Луис подходя к Роксане.
Княжна устремила на него полный непонимания взгляд и хотела что-то сказать. Но пока ни одно нужное слово не пришло ей в голову, брат герцога продолжил:
- По-моему, сегодня было много прекрасных животных… я видел их всех… но мне хотелось найти нечто особенное, которое было бы достойно… - Луис замолчал, потом продолжил, - достойно того, чтобы я мог подарить его вам, Роксана, - Луис сделал знак рукой и двое слуг подвели к княжне коня, которого вели следом за братом герцога.
- Мне? Подарить? – глаза Роксаны постепенно начинали искриться от счастья. Робину даже показалось, что она сейчас броситься на шею Луису и расцелует его, но она этого не сделала. Наоборот, обронив скромное «спасибо» она увлеклась скакуном, рассматривая его и гладя гриву.
Князь и княгиня вне себя от радости осыпали Лимберта-младшего благодарностями.
Максимилиан толкнул Робина в бок.
- Идём? Ярмарка закончилась.
Робин, не дождавшись от Роксаны даже улыбки на прощание, медленно побрел за Максимилианом. Не оборачиваясь, они вошли в городские ворота. Максимилиан предложил другу зайти в ближайшую таверну и немного отдохнуть, но Робин отказался, сказав, что он намного лучше отдохнет дома. Попрощавшись, они разъехались каждый своей дорогой.