Робин и Роксана

Расплата

   Робин мчался в сторону своего поместья, словно удирал с места преступления. Разные чувства раздирали его изнутри и потоками ветра, разрываемыми при быстрой скачке, он надеялся освежить голову и остудить эмоции. Он всё еще пытался осознать какие могли быть последствия, согласись он на этот шаг. Так ли всё хорошо сложилось бы для них? Ведь что он мог ей дать сейчас? Кроме долгов отца и своего постоянного отсутствия в попытках эти долги вернуть – ничего.

   Брат Герцога был прекрасной партией. Он не знал его как человека, но по всем другим параметрам - это был завидный жених. Состояние, власть, имя – он мог дать всё. И Робин, скрепя сердце, сумел бы отказаться от чаяний однажды назвать Роксану своей женой, уступив её более достойному. И пусть его каждую ночь терзали бы кошмары, в которых она принадлежит другому, пусть он ненавидел бы свою жизнь и существовал только ради возможности иногда наблюдать за ней в обществе кого-то другого. Пусть! Но превыше даже своей любви и рассудительности было её желание. Она не хотела никого другого, она хотела быть с ним, с Робином. От этого становилось так тепло на сердце, но в таком отчаянии бился разум. Что он мог?

   Запутавшись в обрывках мыслей и смутных размышлениях о будущем, младший граф Леонезский не сразу заметил, что возле ворот в поместье стоит карета. В сумерках он не разглядел ни вензелей, ни гербов и, спешившись, он подошел ближе, чтобы понять, что за гость прибыл к ним в такой час. Подойдя сбоку, Робин обнаружил, что это не просто экипаж, а тюремная карета с зарешеченными окнами. На козлах сидел угрюмый кучер, не обращающий внимание на любопытного молодого человека. Робина охватила паника. Дёрнув коня за удила, он бегом ворвался на свои земли, бросил поводья возле конюшни и, прибавив скорости, заскочил в дом. Чуть не сбив с ног человека, о чью спину он едва не ударился, остановился, привлекая к себе внимание.

   - В чем дело? – тяжело дыша, выкрикнул Робин.

   На его появление обернулись три человека в темно-серой форме и граф Леонезский, стоявший лицом ко входу.

   - Добрый вечер, - поклонился старший из троих, двое оставшихся последовали его примеру. – Младший граф Леонезский? Мы при исполнении обязанностей, прошу простить за беспокойство. Вы ни в коем случае не виноваты в происходящем.

   - Каких обязанностей? Прошу объяснитесь, - дыхание стало спокойнее, но не сам Робин.

   - Видите ли, у нас есть указание сегодня же получить сумму, оставшуюся по задолженностям вашего батюшки.

   - Какую сумму? – нетерпеливо проговорил младший граф Леонезский.

   Мужчина в темно-сером полез в портфель и достал письмо. Развернув его зачитал:

   - Восемьдесят семь тысяч золотом для барона Горингтона, пятьдесят тысяч золотом…

   - Восемьдесят семь тысяч?! – прервал его Робин. – Сейчас? Сегодня же?

   - Да, это только для барона Горингтона. Есть еще и другие.

   - У нас столько нет, - словно самому себе пробормотал под нос Робин.

   - Это мы уже выяснили, поэтому мы вынуждены препроводить графа Леонезского в тюрьму.

   - В тюрьму?! – снова воскликнул сын.

   - Да, не возвращенный вовремя долг приравнивается к воровству. Вы не можете не знать этого.

   - Я знаю. Но графа? – попытался сопротивляться Робин.

   - У нас есть приказ, - помахал перед лицом молодого человека бумажным свертком чиновник.

   - Какой приказ? – уже тише спросил наследник Леонезский.

   - Подписанный Герцогом, - и не считая нужным что-либо еще объяснять, мужчина развернулся к старшему графу. – Пройдемте.

   Робин, не в силах противодействовать герцогскому приказу, опустив руки и бледнея, наблюдал, как его отец, окруженный двумя мужчинами с без эмоциональными лицами, проходит мимо него на выход.

   - Прости, сынок. Виноват я… виноват.

   - Так не должно быть… - одними губами, беззвучно почти, прошептал Робин.

   У них с отцом никогда не было теплых отношений, но это всё же был его отец. В конце концов, это человек, чью фамилию он носит и теперь это пятно позора падет и на его голову. Граф в тюрьме! Давно же такого не было. Завтра вся столица будет обсуждать это. Нужно что-то сделать и срочно, пока эта сплетня не облетела каждый угол, каждый двор. Но помочь мог только один человек.

   Робин, как в тумане после стольких потрясений за один день, дошел до кухни, выпил стакан воды и развернулся снова на выход. Сделав несколько шагов, вдруг остановился и, что-то вспомнив, устремился на второй этаж. Спустя несколько минут, снова выбежал из дома, держа в руках пачку бумаг, и уверенным шагом направился к конюшням.

   Вернувшись из своего маленького романтического путешествия, Максимилиан и Джоанна еще не отвыкли от установившейся между ними нескрываемой близости и первый вечер в столичном особняке проводили вместе в комнате, раньше занимаемой покойными графами Золотыми, а в скором времени и должная принадлежать молодым. Успев отдохнуть, поужинать и освежиться с дороги, они наслаждались приятными воспоминаниями, когда их идиллия была нарушена стуком в дверь. Джоанна, сидевшая на коленях у своего будущего мужа, вопросительно посмотрела на него, он в ответ пожал плечами. Тогда девушка встала и отошла от графа на пару шагов:

   - Войдите, - без капли повелительного тона, пригласила она.

   Дверь приоткрылась и показался управляющий домом.

   - Граф, к вам там младший граф Леонезский прибыл. Я сказал ему, что время позднее и, возможно, вы уже не принимаете…