Родная кровь

Пролог. Два года назад. Анет Кирсанова

Людское море разлилось вокруг главной площади городка. Казалось, сквозь плотное кольцо людей вообще не протолкнуться.

— Аннет, сюда, живее! — Ева дёрнула её за руку, втаскивая на плоский камень — небольшой, едва поместиться им двоим, но достаточно высокий, с которого хорошо было видно площадь через головы столпившихся вокруг людей. Кто-то попытался их потеснить, но сестрёнка так саданула желающего острым локтем в живот, что тот сдавленно охнул и отступил, а другие не стали и пытаться.

— Бешеная! — проворчал кто-то позади них, но Аннет оборачиваться не стала, а сестрёнка и вовсе как будто не слышала недовольного мужичка. Самое интересное зрелище находилось сейчас в центре главной площади их городка.

— Вон он! — ткнула Ева пальцем вперёд, где столпились несколько брутального вида мужчин. — Самый тёмненький в черных и красных цветах, видишь? Вла-а-ад!

— Ки-ир! — выкрикнула какая-то рыжая девчонка из передних рядов, вот её крик нестройно подхватили подружки.

Под вожделенный стон Янки, Аннет даже разглядела широкоплечего Влада Торпа, уж слишком хорошо запала его мрачная физиономия в её душу — стены Евиной спальни украшало не одно фото Торпа, черноволосого мужчины с довольно жутким взглядом черных глаз. Далеко не красавец и точно не лучший среди наездников, вообще малоизвестная «тёмная лошадка», но Ева умудрилась как-то раздобыть его снимки.

Сама Аннет оригинальной не была, её больше впечатлял фаворит — капитан команды барсов Кир Власов, звезда первой величины на множестве соревнований этого и прошлого года. Слава о юном капитане гремела во всех славянских магических городах и деревнях. Евка считала Власова смазливым мальчишкой, морщилась и плевалась. Аннет втайне любовалась, как и многие их подруги, но тем не менее. И считала, что двадцать лет — это уже давно не юнец, а молодой мужчина. А что Кир молодо выглядит, так потому, что порода такая. О его синих глазах и вовсе легенды слагали. А стать в таком возрасте капитаном — это что-то да значит.

В комнате Аннет висел лишь один плакат: общий снимок команды барсов. Там и черноволосый Влад имелся, хотя на заднем фоне справа здоровяка Торпа рассмотреть было сложно. Зато в центре плаката блистал лукавой улыбкой стройный синеглазый красавчик Кир с гривой непослушных почти белых волос, выгоревших ещё больше на летнем солнце. Говорили, что капитан барсов не женат и даже не нашёл пока свою пару, отчего все девчонки от мала до велика пищали радостно, надеясь, если не составить ему пару, то хоть полюбоваться вблизи.

Аннет пока никому пару составлять не желала, замуж тоже не стремилась и вообще, Киром она просто любовалась. Три недели назад она вернулась домой из магической академии, где успешно отучилась четыре года, вполне пристойно сдала все экзамены, и собиралась неспешно искать работу по сердцу.

Вчера ей стукнуло двадцать три года, а это значило, что она вольна сама строить свою судьбу, выбирать себе работу, место жительства, мужчину или искать жениха. Но и раньше никто насильно замуж выдать её не пытался, хотя некоторые парни сватались. Отцу было не до того, работал много, редко появляясь дома. Мама, творческая личность, витала в облаках, занимаясь своими картинами куда больше, чем детьми. По сути, Аннет с Евой росли под присмотром нянюшки, по совместительству — поварихи Нинель, и её дядюшки, отставного боевика князя, старого хромого и одноглазого Анатоля Иваныча. Нинель с Анатолем были из медведей, но вполне мирно уживались в семье барсов.

Аннет привыкла к обоим работникам семьи, считала их роднёй; уважала и восхищалась отцом, нежно любила непутёвую маму и обожала сестрёнку Еву, которая вернулась на каникулы из Академии всего на два месяца, но осенью уже снова вернётся за парту на свой третий курс. Аннет оставаться в доме родителей не собиралась, желала самостоятельности, хотелось перемен, как мечталось на последнем курсе Академии.

Многие из сокурсников звали её с собой в кругосветное путешествие, но Аннет отказывалась, понимая, что такие огромные деньги она не посмеет просить у отца. Отговаривалась тем, что у неё другие планы, таинственно не озвучивая какие именно. А планы были скромными и в то же время несколько дерзкими — найти скромную, но свою личную квартирку, и работу, чтобы оплачивать отдельное проживание. Вот эти полтора месяца до отъезда сестры в Академию, положила себе Аннет на поиск работы и нового жилья. Пока ничего не нашла, но время ещё оставалось.

С отцом Аннет уже поговорила, тот не был сильно рад её решениям, но и препятствовать не стал. Сухо сообщил, что поможет однократно — выделит ей сумму на аренду недорогого жилья не больше чем на полгода, а дальше всё сама или всегда может вернуться домой и помогать по хозяйству. Заодно предупредил, что эти деньги на аренду жилья — предназначались ей на приданное, так что пусть лучше сто раз подумает, стоит ли покидать родительский дом до замужества.

Аннет об этом уже сто раз подумала и решила: стоит! А приданое — такой пережиток прошлого, уж как-нибудь устроится в жизни без него. Евка, любимица отца, откровенно завидовала и умоляла Аннет не спешить становиться самостоятельной. Мол, маму пожалей, Нинель с Анатолем, папочку. Аннет возражала, что жили они как-то все, пока обе дочки пропадали в Академии, и дальше проживут. А она изредка будет семью навещать, если не поселится слишком далеко.

Казалось даже, что перед ней открыты сейчас все дороги, и надо обязательно воспользоваться этим шансом, пока отец не передумал. Труднее было сделать правильный выбор — кем стать. Училась Аннет на курсе универсалов, так что могла стать почти кем угодно — погодным магом, например, или пойти в строительный бизнес — магические города разрастаются, специалисты востребованы. Или поступить на краткие курсы связистов, или примкнуть к боевым магам, а там дослужится до элитного отряда князя.

Ева не одобряла, ворчала, что одной Аннет не выжить, но сама тоже искала для неё варианты, один ужаснее другого. Обижалась, когда Аннет признавалась, что это не её, и взяла обещание, чтобы старшая сестра посвятила Еве последние совместные дни, хоть несколько. Например, как сегодня — посетить соревнования всадников на главной площади соседнего города Турина. Пришлось Аннет согласиться и променять выходной денёк с книгой и ничегонеделанием на вояж в Турин, который втрое больше их Ильинска — в родном городке проживало всего девятьсот пятьдесят человек по последним сводкам. А в Турине, по тем же сводкам, больше трёх тысяч.