Родные люди

Родные люди

По мокрому кишиневскому асфальту медленно шагал мужчина средних лет. Он судорожно вглядывался в густой ноябрьский туман, чтобы случайно не пропустить нужный подъезд. Этот человек был одет небогато: в какое-то старое серое пальто, в испачканные от осенней грязи брюки и туфли. Шаги его были размерены и тяжелы, глядя на него со стороны можно было сделать вывод, что идёт он к подъезду без особого желания, по какому-то принуждению или же по острой необходимости. Иногда он опускал свою голову и что-то твердил себе под нос, на самом деле подготавливаясь к будущему диалогу, продумывая все свои реплики и пытаясь угадать, что ему ответят.

У подъездной двери мужчина обрадовался отсутствию домофона, ведь это позволяло отложить разговор с братом еще на пару минут. Поднимаясь по лестницам обшарпанного и разрисованного подъезда, мужчина продолжал представлять себе будущий диалог, только в этот раз у него появилось непреодолимое желание развернуться и уйти. Мрачный, темный подъезд как-то негативно сказывался на нем, вносил в его мысли долю страха и какого-то заведомого разочарования, но сворачивать назад было нельзя, разговор с братом должен был состояться, как бы этого не хотел мужчина. И вот остановившись прямо напротив коричневой двери с перекошенным номером квартиры, он, в очередной раз, призадумался, еще раз отрепетировал свои первые слова и уже хотел нажать на звонок, но в последнее мгновение остановился. Уж очень сильно у него забилось сердце, дышать стало тяжелее и даже начало немного подташнивать. Отдышавшись пару мгновений, он, собрав всю свою волю, позвонил в звонок и стал ждать. Прошло секунд десять, а из квартиры, кроме утренних новостей, ничего слышно не было – позвонил еще раз, потом ещё и ещё. Наконец, спустя пару минут такого стояния, мужчина бросил все попытки позвонить и постучал в дверь.

Терпение, которое неумолимо быстро выгорало, заставляло героя постучать еще раз и сильнее, но он всё-таки услышав какое-то малейшее движение в квартире, опустил свою руку и принялся ждать. Там за дверью он слышал, какие то недовольные возгласы, хоть разобрать слова было трудно, по интонации можно было понять, что хозяин квартиры не особо рад гостю и абсолютно неважно, кем именно был этот гость. Звуки шаркающей по полу обуви приближались и становились всё громче. Несмотря на собственную нервозность и переживания, где-то в глубине души мужчина был рад. «Хоть жив!» - подумал он и скромная, почти незаметная улыбка появилось на его лице. Вместе с ней загорелась маленькая искра надежды - надежды на долгожданное примирение. Теплые мечты мужчины прервал очень тяжелый и хриплый голос:

- Кто там?

- Это я, брат твой - Володя.

Сперва немного обомлев, хозяин квартиры перевёл дух и даже слегка обрадовался, но затем снова нахмурился и, нарочно сделав свой голос грубее, спросил:

- Зачем приехал?

- Ну, Митя. В самом деле, открывай давай… Беда случилась, потому и приехал.

- Беда…? – послышалось из-за двери. Спустя пару секунд Митя открыл дверь, и впервые за долгие годы, встретился взглядом со своим старшим братом.

Если вид Володи не был особо удивительным, и сам Володя за эти годы не сильно изменился, лишь обрел пару новых морщин на лице, и копну седых волос на голове, то Митя…. Его внешний вид сильно поразил старшего брата и немного оттолкнул. Даже репетируя эту встречу, он представлял себе брата выглядящего намного лучше. Хозяин квартиры встретил незваного гостя в старом и испятнанном халате. Причём пятна на этом халате преимущественно были красного цвета: и свежие, и уже давно иссохшие, и в районе торчащего живота, и на рукавах. Пахло то ли от этого халата, то ли от самого Мити каким-то резким запахом, как пахнут старики, подолгу не принимающие душ. Его лицо было багровым и опухшим, а немногочисленные волосы на голове были взъерошены, казались твердыми и жесткими.

Поглядев друг на друга где-то с минуту, они нехотя, просто ради приличия, обнялись. Не проговорив ни единого слова и не издав ни единого звука, Митя направился на свою кухню, а его старший брат с ужасом принялся рассматривать квартиру достаточно дорогого ему человека. В прихожей, как в принципе и во всей квартире, было не убрано. Вся немногочисленная обувь младшего брата была перевернута и разбросана по полу. Володя принялся разуваться, но, к сожалению, для своего достаточно старого тела обнаружил лишь один стул поблизости, да и тот был завален вещами. Кое-как сняв обувь, он двинулся дальше по коридору. С отвращением его глаза замечали старые обои, ветхую мебель, горы каких-то старых вещей, ненужные и пустые коробки. Один лишь коридор уже создавал впечатление опустевшей квартиры, в который кто-то давным-давно помер. По пути на кухню вслед за Митей он заглянул в спальню. Там была примерно такая же картина: до ужаса пыльные полки в старом истрескавшемся серванте, квадратный серый телевизор, к счастью, более ухоженный, и, что самое удивительное, большой пустой шкаф. Володя присмотрелся еще раз к шкафу, затем посмотрел на стул, который бережно хранил все помятые вещи брата, и невольно усмехнулся. В спальне мимо его взора не могла пройти и кровать Мити. Простынь, подушки и покрывало хранили желтые отпечатки пота, а сама кровать вызывала в голове лишь один вопрос: «Когда она рухнет?»

Насмотревшись вдоволь на эту мерзость, Володя всё-таки решил быстрее добраться до брата и, наконец, поговорить с ним. Сделав пару шагов по кухне, он оценил липкий пол, на котором валялись кусочки овощей и прочей еды, неубранную плиту, и заметил огромный казан борща, при готовке которого, Митя видимо и оставлял повсюду красные пятна. Далее его взор упал на покрытый крошками и незначительным слоем пыли стол и на грязные кухонные приборы. Не выдержав всего этого, Володя спросил: