Роман Дежавю, Часть 1. "Где твои крылья?"

Главы 1 - 2

- Негоже девушке из приличного общества заглядываться на бродячих проповедников! - Митузя неодобрительно поджала губы и дёрнула Амалию за руку.

Амалия бросила на проповедника всего лишь один любопытный взгляд – но и это оказалось ошибкой. Её пронизала ледяная дрожь и смутное ощущение узнавания. Дежа вю?

Проповедник не был похож на других. Он вообще не был похож на проповедника – просто бродяга, но из тех бродяг, что рассказывают всем своим видом и речью о своём благородном происхождении.

Правда, вслед за последней войной край наводнился такими вот благородными бродягами, беженцами из соседних государств и областей, пытавшихся строить первые хабитаты[1] и лишившихся энергетической и экономической поддержки. Населению, в буквальном смысле, перекрыли кислород, а потом превратили обжитые уголки в производственные комплексы.

Обитатели крошечных государств, бывших некогда в Федерации, но возомнившие себя независимыми, теперь стекались сюда беженцами, но гордая и высокомерная многодетная мамаша не спешила признавать выскочек за своих детей, и лучшее, что могла им выделить от своих послевоенных щедрот – обитание в резерватах и иллюзию демократических свобод. Умные политики говорили, что это чревато новым взрывом, хитрые политики мечтали весь прочий мир превратить в один гигантский резерват.

Аристократы держались в стороне от всего. Пусть их тоже немного потрепало – тем более, они ещё рьянее отгораживались от окружающего безумного мира, обитая в собственном, не менее безумном, блюли свою самость – ещё бы, ведь они оставались носителями традиций, культуры, поддерживали образовательный уровень общества!

Почти все беженцы были приверженцами самых экзотических религий, многие мнили себя ясновидцами или экстрасенсами, но – никак этих свойств не проявляли. Некоторых не без оснований считали просто свихнувшимися апологетами проигравшей ПРП - Партии Разделения и Переселения, собирающих средства для восстановления и голоса в поддержку.

Впрочем, Амалия не была завсегдатаем вечеринок с заезжими бродягами и никогда не любопытствовала, чем там они занимаются со своими прихожанами и прихожанками. Бог их знает, что за сны снились им под звуки канонады, что за Боги… Земляне нынче предпочитали держаться за свои корни, свои архаичные представления, и тщательно, подчёркнуто старомодный, патриархальный быт – стилизации были в тренде.

…Плотно запахнувшись в чёрный плащ, он широко шагал по самой кромке тротуара с сундучком для сбора пожертвований на поясе. Высокий, растрёпанный – длинные чёрные волосы с проседью взлетали следом, точно пиратский флаг. Эта седина контрастировала с ещё молодым лицом, придавая ему дополнительную загадочность, словно знаменитому Горцу. Мужчина заметил её беглый взгляд и долго, пристально смотрел ей вслед.

Амалия обернулась вновь – и ускорила шаг. Выражения его лица было не понять.

- Развелось их теперь, точно бездомных собак, - продолжала ворчать Митузя, нянька и экономка при Амалии фон Альтиц, наследной баронессы обедневшего дома Альтиц. - Вот недавно в Кортицах секту прикрыли – они там друг друга по голым задам хлестали. Так их оттуда так и выволокли с голыми задами!

Няня хотела повеселить питомицу, хотела, чтобы Амалия посмеялась вместе с ней, но не дождалась, пожала плечами и вздохнула обиженно.

Митузя тащила корзинку с фруктами, отдуваясь и вытирая пот: причуда знатной барышни – ходить по базару пешком и выбирать ягоды. Старые аристократы Земли так цепко держатся за церемонии, привилегии и титулы!

Около ворот летнего дома Амалия замедлила шаг, сморщилась, и – решительно вошла в парк. Она не любила надолго огорчаться.

Красивый голубоглазый юноша, спортивный и загорелый, с тщательно уложенными светлыми волосами, в белых шортах и теннисных туфлях, отбросил мяч и пошёл ей навстречу, легко ступая по давно заброшенному газону.

- Эдвин! Ты уже здесь? Значит, будем вместе завтракать! – тоном, не терпящим возражений, объявила Амалия, как будто они только вчера расстались. Она нежно поцеловала юношу в щёку, потом – в губы и получила ответный поцелуй.

Амалия, очаровательная стройная девушка, только что отметила свой 22-й день рождения. Эдвин фон Шталль, её жених, был старше её всего на три года, но ощущал себя гораздо более зрелым, так как знал, что обязан её опекать и защищать. Бремя опёки ложилось на него серьёзным грузом, ибо, несмотря на второе образование, он не имел представления, как это делать. Командовать? Но, по всему, выходило, что это Амалия командует им и верховодит. Эдвин опоздал на день рождения невесты на целых три дня, из-за экзаменов, и теперь поспешил вручить ей подарок – коробочку в бархатном коконе.

Амалия восторженно ахнула, нетерпеливо развернула её: - Эдвин, ты читаешь мои мысли! Это же мой любимый камень!

Она нежно выудила из коробочки две серёжки на подушечке с прозрачно-голубыми сапфирами, в цвет её глаз: - Можно, я сразу же примерю? Бежим на веранду, там есть зеркало!

Серёжки не были куплены – они принадлежали старинной фамильной сокровищнице, проще говоря, достались в наследство от матери и предназначались – по завещанию – будущей жене. Драгоценности нынче ценились среди аристократов больше за их эксклюзивность, тем более – достаточно древние, так что на одни эти серёжки вполне можно было купить роскошный дом, достойный наследной баронессы. Эдвин прибыл на каникулы – как только он окончит университет в Кортицах, они поженятся. Титул плюс титул – будет титул и ничего кроме титула. Значит, титул останется при семье. Впрочем, молодые люди об этом не думали.