Роркх

Глава 1. Умирать в первый раз тяжелей всего

Тварь ломилась сквозь заросли, попутно ломая деревья в щепки, а я несся по пятам, стараясь не отставать.

Правая ладонь нещадно ныла от ожогов, но я не обращал на это внимания. Прямо сейчас мой лут убегал от меня, и дыра в животе размером с кулак его не смущала. Гребаные Бугимены, что же вы такие живучие?

В горячке погони я чуть было не наступил в лужу прозрачной слизи. Отшатнувшись, чуть было не влетел в заляпанное все той же слизью дерево. Кровь Бугимена смертельно опасна, одно касание, и я окочурюсь. Антидота от этой заразы у меня нет, как и денег на подобную роскошь.

Так что приходилось балансировать между осторожностью и скоростью. Эта тварь может убежать в самую чащу и там мирно подохнуть, только вот искать ее сейчас негде. Вечерело, а ночью в Роркхе лучше не появляться. Там такие создания вылезут на охоту, что пятиметровая махина Бугимена покажется мне детской страшилкой.

Я нагнал свою добычу на небольшой прогалине. Неповоротливый монстр быстро несется лишь по прямой, но в этот раз он не смог протиснуться между двумя толстыми стволами деревьев. Неповоротливый, тупой, раненый, но все еще смертельно опасный.

Пятиметровое полупрозрачное чудище. Тощее человекоподобное тело с длинными руками, свисающими до колен. Эктоплазменная Древность. Это его официальное название. В простонародье кличут Бугименом. Не агрессивный, медленный, практически не опасный монстр. При условии, что не будешь к нему подходить слишком близко. Или стрелять в него из Светлячка.

Я же успел сделать и то, и другое, так что поздно думать о безопасности. Сейчас надо просто завершить начатое, прибить тварь и вытащить сердце. Вынести лут из Роркха, продать и жить счастливо.

Я вытащил пистолет и начал сближаться. Светлячок, что у меня в руке, так называется, потому что он работает по принципу сигнального пистолета. Один патрон с зажигательной смесью – один выстрел. После чего у тебя в руках остается обуглившееся оружие и пара ожогов. Боевые патроны использовать опасно в таких штуках, можно и без руки остаться. А зажигательная смесь из пороха, напалмовой капсулы и один бог знает чего еще прекрасно компенсирует недостаток урона.

Только вот Светлячки стреляют всего на десять метров. Дальше пробивное воздействие сводится к нулю. Или скорее прожигающее. Первый снаряд угодил Бугимену чуть ниже живота. Надо было стрелять навесом, а я целился в тушу. Придурок.

Я подошел ближе к противнику, пытавшемуся ломиться напролом, но застрявшему среди стволов. В чаще деревья покрепче будут, нежели на окраине. Десять метров, мало, надо наверняка. Ближе. Еще одного шанса не будет, так что в этот раз придется рискнуть. Восемь метров, семь. Прицелиться, взять выше, выстрел.

Руки обожгло, так что я сразу выбросил остатки дешевого оружия. Знал бы, что повстречаю такую сладкую добычу – подготовился бы лучше.

Второй снаряд попал ему в спину, прожигая толстую шкуру, откуда обильно полилась слизь. И тут план пошел по известному сценарию. Тварь взревела, развернулась и вырвалась из ветвей. Она бросилась в мою сторону, а я даже не успел среагировать.

Длинная тонкая лапа монстра взвилась плетью, и она не должна была меня задеть – слишком далеко. Только вот конечность растянулась прямо в полете, словно резиновая. Я завалился на спину, но слишком поздно. Бугимен хлестнул меня наотмашь, отправляя в полет. Боль врезалась в ребра, воздух со свистом вылетел из легких. В глазах все поплыло.

Главное не потерять сознание, не отключиться. Все стихло, а я с трудом поднялся на четвереньки, харкая кровью.

Огляделся вокруг, но Бугимена и след простыл. Кажется, меня приложило о дерево, но ребра вроде бы целы. Я посмотрел на свою руку, куда пришелся удар.

– Да чтоб вас, – прошипел я, хотя хотелось выть.

Не от боли, а от обиды. Рука целиком покрыта слизью, стянув с себя куртку, следом оторвал и рукав рубахи. Все кончено. Я смотрел, как слизь проникает под кожу, делая ее полупрозрачной. Я уже видел мышцы и знал, что скоро слизь переварит и их.

Боли практически не было, рецепторы поражаются первыми, так что рука практически мгновенно онемела.

Я оглядел поляну, залитую слизью, обернулся и вздохнул. Можно пойти по следам и выйти на тело Бугимена, он должен был уже сдохнуть. Два Светлячка не оставят ему шанса, выжгут тварь изнутри.

Но чтобы выйти с добычей, мне надо добраться до безопасной зоны, а я не успею. Зараза доберется по руке до сердца, и тогда финиш. Остается единственный вариант. Выйти из Роркха как можно скорее и зайти заново на здоровом персонаже. И надо поторапливаться, пока не наступила ночь.

Почему я взял всего два Светлячка? Почему не три? Так бы лучше застрелился и выбрался уже из капсулы. Можно, конечно, горлом на какой-нибудь сук напороться, но, во-первых, я могу не умереть, а просто промучиться до самой ночи или пока не станет доступен экстренный выход.

А во-вторых, мне просто слабо. Ссыкотно вот так вот самого себя. Ладно, время есть, лучше добрести до убежища, там можно будет выскочить.

Умирать в первый раз тяжелей всего. Так говорят. Мол, потерпи, в следующий раз будет легче. Ты привыкнешь. Будет проще. Да. Брехня. Я умирал четыре раза. Сейчас будет пятый. Не легче.

Я зол, раздражен, напуган, расстроен. Левая рука превратилась в желе. В буквальном смысле слова. Прозрачная и мягкая. Я вижу свои кости, которые болтаются, словно резиновые. Главное добраться до норы.

Пот застилает глаза. Идти становится тяжелей с каждым шагом. Людей на улице почти нет, ведь скоро наступит ночь. Редкие прохожие шарахаются от меня, как от прокаженного. Я вошел в Город на закате, словно чумной всадник. Предвестник наступления ночи. Я нес чуму.

Сраный Роркх. Великий и ужасный Город Роркх. Именно так и пишется. Не город, а Город. Потому что Роркх не любит, когда к нему относятся без уважения. Он смеется в лицо глупцам, смотрящим на Город свысока или без должного страха.

Он убивает их сотней разных способов, тихо смеется над их страданиями и с улыбкой смотрит, как они умирают на окраинах, оставляя после себя лишь лужу слизи и резиновых костей.