Рождественское чудо для попаданки

Пролог

Англия, ноябрь 1816 года

Луна сегодня ночью была полной, но её то и дело затягивали облака. Моросил мелкий дождь, а среди капель пробрасывались колючие снежинки. К утру снег укроет землю, скрывая ночную трагедию.

В стороне ржали испуганные лошади. Скрипело железо, и отдавались отрывистые приказы. Средь голых веток деревьев и кустов виднелся огонь от факелов. Какие-то фигуры, не таясь, склонялись над убитыми, срывая дорогие вещи. Их смех и ликование набатом отдавались в ушах, рикошетом проходясь по натянутым нервам.

Сырой воздух пробирал до костей, отчего тело мелко дрожало, пальцы деревенели, а кончик носа уже и вовсе ничего не чувствовал.

Запахи прелых листьев, дождя, сырой земли и свежей крови смешивались, вызывая рвотный рефлекс.

Вот только дочка на руках не давала мне впасть в панику.

– Тс-с, тише, – прижимала я к груди свою малышку, молясь, чтобы она не расплакалась. А ведь девочка уже была на грани. Только сейчас не время и не место, если нас заметят – будет худо.

Аккуратно отступая в глубь леса, я старалась не шуметь: не дышать, не ломать ветки и не кричать от ужаса. Ночной лес сам по себе был ужасен для меня – городской жительницы, а если учитывать, что чуть в стороне идёт делёжка награбленного, то и вовсе становился местом страха.

Как я сюда попала, до сих пор вызывало у меня вопросы и вводило в шок, но опыт материнства дал мне одну важную установку – на землю могут явиться всадники апокалипсиса, но даже тогда я в первую очередь должна заботиться о ребёнке. О крошке, что абсолютно беззащитна без меня.

Я изо всех сил старалась двигаться бесшумно, но запнулась. Ветка подо мной хрустнула, а дочка испуганно пискнула. Я тут же заткнула её маленький ротик рукой, в то время как сердце обливалось кровью от ужаса. Вот только чистый детский всхлип подхватило небо.

– Кривой?.. – голос разбойника показался не менее громким, ведь его товарищи замерли, повернув головы в сторону темнеющего леса, а потом и вовсе начали медленно двигаться в нашем направлении.

Я его ждать не стала. Ещё немного, и свет факелов озарит дерево, за которым мы прятались. Крепче подхватив дочь, второй рукой я взялась за юбку и бросилась прочь.

Ветки больно обжигали, хлеща меня по лицу, цепляясь за одежду. Мария надрывно рыдала, всхлипывая. Я понимала, что она, как маяк, ведёт за нами улюлюкающих разбойников, но остановиться и успокоить её уже не могла. Я не могла даже положить ладонь на её рот, чтобы скрыть крик. Я должна была держать малышку, но и юбки отпустить не могла, что намокли и заметно мешали бегу.

Лёгкие обжигало. Дыхание вырывалось со свистом, а в ушах слышался шум крови. Меня накрывала истерика, слёзы лились по щекам. Ладно – я, но дочка моя только начала жить! Они же убьют её…

– Держи её!

– К оврагу бежит! Перехватывай!

– Стой! Не уйдёшь!

– Отдай цацки и, так и быть, пожалеем! Приголубим!

Ужасный нечеловеческий гогот нёсся мне вслед, подстёгивая бежать ещё быстрее. Каждый их оклик был подобен брошенному камню, от удара которого я вздрагивала всем телом, сжимала крепче своё дитя и мчалась прочь.

Брошенная фраза, что я бегу к оврагу, заставила меня изменить курс. И вот я уже мчалась сквозь заросли молодого кустарника. Колючие ветки хлёстко ударяли меня по рукам, царапая ноги и вырывая клочки ткани из нижней юбки.

Силы постепенно покидали меня. Да и грязь под ногами способствовала этому. Каждый шаг стоил мне больших усилий, становилось всё сложнее вырывать ногу из вязкого плена.

А в это время дождь усилился, ледяная вода лилась мне за шиворот, скрывала дорогу, а глумливые улюлюканья становились всё ближе.

Даже не оборачиваясь, я понимала, что они нагоняют.

Вырвавшись из очередных колючих объятий, я вывалилась на дорогу. Скользкие рытвины утопали в грязи. Я, не удержав равновесие, на всём ходу повалилась на землю. В последний момент мне удалось извернуться, прижимая дочь к груди и оберегая её от удара. У самой же выбило дух при падении.

Боль прострелила тело, казалось, я уже никогда не смогу встать. Глаза щипало, когда я с трудом их открыла, видя, как из стены дождя выходят злые мужики. Они окружали меня, скалясь в ожидании хорошей добычи.

Азарт погони стёр в них последние капли человеческого. На меня смотрели звери, готовые разорвать, я боялась, что перед этим меня ждёт более страшная участь. Ведь похотливые маски застывали поочерёдно то на одном лице, то на другом.

Прижимая замершую малышку к груди, я медленно отползала от них, не желая сдаваться.

– Н-не трогайте нас! – всхлипнула я. – Пощадите!

– Можем и пощадить, красотка! Ща дружно пощадим… – захохотали они.

– Дочь не троньте, она же ещё дитя! – рыдала я, теряя надежду.