Рождество в проклятых землях

Глава 1

Последнее воспоминание, как я стою под уличным фонарём в рождественскую ночь и прошу у медленно падающих снежинок толику счастья. Маленькие и большие снежные создания словно танцуют в морозном воздухе, проживая свою скоротечную жизнь. Пара ударов сердца и каждая из них упадёт на землю, укрывая собой тротуары, дорожки и жухлую траву на газонах. Миллионы белых красавиц лягут под ноги и растают с первыми тёплыми деньками, хотя ещё раньше сгинут под подошвами людей, лапами животных и колёсами машин. Уже утром этот девственно-чистый ковёр будет истоптан.

Полгода назад умерла мама. Мой единственный родной человек в этом бренном мире. Мысли путались, из рук всё валилось, словно со смертью мамы во мне самой что-то сломалось или умерло. И я, студентка филфака, словно эта снежинка долетела до сугроба и жду. Чего жду? Кого жду? Меня почти отчислили, но я удержалась. Спасибо нашей деканше, она смогла меня встряхнуть, заставила взять себя в руки и вытянуть сессию, хотя экзамены ещё впереди, но о них я уже не беспокоюсь.

Зато сегодня уволили из кафе, где я подрабатывала официанткой. Одна «леди» решила бурно выяснить отношения со своим мужчиной, резко вскочила из-за стола и начала размахивать руками. Я просто не ожидала такой подставы и выронила полный поднос. Так виновница этой катастрофы ещё и потребовала меня уволить, потому что ей туфельки забрызгали дорогим вином. Один поднос равнялся целой моей зарплате, которую и удержали с меня. И никакие объяснения хозяина не интересуют, он понёс потери, ему их должны компенсировать.

Что ж, буду искать новую работу! Правда, позже. Праздники, никто не ищет новых рабочих, а если не найти место… Сухари у меня заготовлены. Коммуналку я по привычке уже оплатила даже за январь, а потому сильно рассчитывала на эту зарплату.

Ощущение ненужности и дикого сосущего одиночества в душе заставило взмолиться.

— Хоть горсточку счастья. Прошу, — обратилась я к снежинкам, хоть и не ожидала ответа. А он не заставил себя ждать!

Откуда ни возьмись на меня стремительно летел снежный ком. Огромный! Безумно большой и такой же быстрый. Откуда он взялся? Какая разница, если я и шага ступить не успела. Допросилась!

Рефлекторно прикрыла голову руками. Зажмурилась, но почувствовала лишь щекотное касанием снежинок. И не успела я поднять голову, как земля ушла из-под ног, отправляя меня в короткий, но незабываемый полёт. Приземление оказалось весьма жёстким. Обе ноги прострелило, внутренности содрогнулись, послышался треск. И я повалилась на твёрдую землю, слегка припорошенную снегом. Плечом на этот раз. Застонала, потянулась потереть ушибленные места, как поняла, что куда-то скатываюсь. Пока медленно.

Распахнула глаза и завизжала, хоть никогда так не делала.

Кусты, ветки, снег, камни — это всё ерунда! Я стремительно катилась вниз по склону какой-то неведомой мне горы, отбивая последние уцелевшие участки тела. Мысль мелькала, что осталось головой с камнем встретиться и всё — прощай Светочка!

После второй же ветки и пригоршни снега во рту орать я перестала. Только ускорению это не мешало. Тонкие прутики мгновенно ломались от моих попыток зацепиться. Все ладони изодрала в кровь уже. Вижу, что вокруг полно деревьев, но они словно разбежались с моего пути.

Как и думала, пять минут полёта закончились сильнейшим ударом.

Очередная пропасть оказалась для меня последней. Новое падение быстрым, а приземление нисколько не мягким. Если только беспамятство приняло меня в свои объятья ловко и мягко качало некоторое время.

Пробуждение принесло радость, боль и тысячу тупых вопросов.

Радость — потому что жива.

Боль — потому что всё тело ощущалось одним агонизирующим комком. Опять же, потому что жива.

А вот вопросы вызывала окружающая меня обстановка.

Начну с того, что я лежала на странного вида тонкой перине или слишком толстом матраце. Под головой в противовес нечто жёсткое. Укрыта одной белой тканью. Хорошо, что не с головой. Так не это самое удивительное.

Комната. Каменные стены, сложенные из приблизительно одного размера (с мою голову) булыжников различной формы, каким-то невообразимым образом создавали круглое помещение с очень низкими потолками и одним единственным светильником. Последний выглядел почти привычно. Шар размером с волейбольный мяч мягко светился жёлтым светом.

Одно окно, расположенное напротив кровати, больше напоминало бойницу. Узкое и маленькое, оно почти не давало света, оставляя помещение в полутьме. Светильник в этом тоже не сильно помогал.

Извернувшись, почему-то тело почти не чувствовала, я увидела дверь. Такую же низкую и узкую. Допустим, тщедушная и невысокая я в неё легко пройду, но кто-то крупнее… вряд ли. Или здесь живут только карлики? И здесь, это где?

Запоздалая паника, что в моём городе нет не только гор, с которых я красиво летела кубарем, но и ни одного каменного и явно старинного строения, накрыла меня с головой. Ещё и тело не слушается. Ногами и руками не пошевелить, лишь голову могу поворачивать.

— Мамочки, — пропищала я, когда послышался за спиной противный и тягучий звук открывающейся двери. Хотелось бежать и прятаться, но моглось только зажмуриться.

Шаркающие звуки шагов и кряхтение немного успокоили. А приоткрыв один глаз, я увидела сгорбленную старушку в платье неопределённого тёмного цвета до пола, переднике более светлом и чёрном платке, из-под которого выбивался седой локон. Настоящая Баба-яга — подумала я и распахнула глаза во всю ширь.