Розовая вода

Капля

Их заставили вести первоклашек за руку. Ксюше достался нервный парнишка, который хлюпал носом и вертел головой. Он то ли боялся, то ли просто был слишком любопытным, но что бы он ни испытывал, ладошка его потела и выскальзывала. Ксюша крепче сжала пальцы и зубы. Её утро первого сентября также не было безоблачным.

Над спрятанной между панелек школой нависали тучи, обещая непременный противный дождь. Ксюша ёжилась от неприятного ветра, тонкая блузка не спасала, а пиджаком она пренебрегла, и постоянно оправляла юбку, чтобы скрыть предательскую стрелку на колготках. От каблуков ныли ноги. Ксюша их терпеть не могла, но мама вынудила купить лаковые туфли, сетуя на её постоянные кроссовки. Вчера они провели адских три часа в торговом центре, отыскивая именно эти. Маму шоппинг успокаивал, особенно после развода. А Ксюшу совсем наоборот — нервировал как ничто другое. Она предпочитала пользоваться интернет-магазинами. Новые очки она там и заказала. Кто же знал, что они окажутся такими неудобными. Очки то и дело норовили съехать на нос, так что Ксюша начинала скучать по привычным линзам.

— Ты очки стала носить, чтобы умной казаться и блондинистость скомпенсировать? — подзуживал стоявший сзади Женька. Ему-то повезло, ему досталась в пару девочка с пышными бантами, которая смотрела на него восторженно и абсолютно не шевелилась. — А косички тогда зачем? Они выглядят инфантильно, — не унимался Женька.

— Я заплела их ради тебя, Евгений, — Ксюша шумно вздохнула и закатила глаза. — Чтобы ты мог дёргать за них. По-другому ты свою симпатию всё равно выразить не сможешь.

— Ксения, это взаимное чувство не требует слов, — Женька подмигнул.

Ксюша отвернулась, цокнув языком. Вскоре дисгармоничные пары первоклашек и выпускников нестройным ручейком потекли в школу, а затем рассыпались в холле на отдельные потоки. Всем им предстояло выслушать множество патетичных вещей и важных объявлений. Сквозь гул информации, обрушившейся после спокойного лета, Ксюша не могла расслышать биения собственного сердца. Она лениво переговаривалась с подружками, обсуждая, как прошли каникулы. Перешучивалась с одноклассниками, выясняя, кто из них, какие предметы собирается сдавать. Пикировалась с Женьком, который, как назло, устроился за партой позади неё.

Суматошный, почти не учебный день подошёл к концу, а небо разразилось дождём. Ксюша надела наушники и выбирала между «Сплин» и Конаном Греем, когда услышала плач. Она пожала плечами — в школе это обычное дело. Но сделав несколько шагов к выходу, заметила, что на скамейке у окна всхлипывает тот самый мальчик, которого она ввела сегодня в эту обитель знаний.

Хотелось пройти мимо, но странное чувство ответственности за этого маленького незнакомца, заставило Ксюшу остановиться. Она убрала телефон, подошла к мальчику и нарочито весело заговорила:

— Хей, что такое случилось? Или ты соревнуешься с дождём?

— Это всё из-за него! — мальчик мотнул головой в сторону окна. — У меня нет зонтика.

— А ты можешь позвонить маме?

— Её нет, она нас бросила! — он заревел ещё сильнее.

— Папе?.. — Ксюша всё больше терялась.

— Он на работе! — слёзы не иссякали.

— Ладно, у меня есть зонт, я могу тебя проводить. Ты далеко живёшь?

— Не очень, — мальчик притих.

— Пойдём, — Ксюша второй раз за сегодня подала ему руку. — Веди.

Огромный прозрачный зонт Ксюши запросто укрывал их обоих. Мальчик приободрился и зашагал, иногда подскакивая, живописуя во всех красках, как они выйдут за ограду, повернут направо, обойдут магазин, перейдут дорогу и уж тогда, прямо за парковкой и сквером, обнаружится его родной двор. Ксюшу не утруждал этот крюк по пути домой, ведь возвращаться туда всё равно не хотелось. Её ожидали пустота и безмолвие, холодный обед, который нужно разогреть и пособия по подготовке к ЕГЭ, к которым хорошо бы присмотреться, а не игнорировать их существование.

Осторожно минуя лужи и слушая рассказы своего спутника о его безвременно скончавшемся хомячке, Ксюша не заметила, как они уже достигли пешеходного перехода. Это была середина их маршрута, но дальше идти не пришлось: на них налетел спешащий куда-то мужчина. Он наскоро пробормотал извинения, глядя себе под ноги, но мальчик вдруг заголосил «папа, папа!» и вцепился в рукав его пиджака. Уж тогда он рассмотрел их и окончательно остановился.

— Илюша, ты прости, я во всём виноват, я тебе зонт не дал… — он перевёл взгляд с сына на Ксюшу. — О, спасибо! Спасибо, простите! Я вас отблагодарю?.. — это прозвучало полувопросом-полуутверждением. Робким предложением. Он тут же потянулся к портфелю, зажав свой зонт плечом, видимо, за кошельком.

— Не нужно, не нужно! — Ксюша не рассчитывала, что за такую малость кто-то захочет заплатить.

— Правда? Вы просто ангел, — он робко улыбнулся. — А я-то дурак, понял свою оплошность, уже на работе, пришлось отпрашиваться, так неудобно, словом, мрак… — он провёл по лицу ладонью. — Но погодите, у меня кое-что есть, — он быстрее, чем Ксюша сумела возразить, снова полез карман и извлёк оттуда шоколадную медальку в золотой фольге. — Вот, возьмите хотя бы это, она будто специально для вас сделана. За спасение утопающих… под дождём.

Он был так обезоруживающе искренен и неловок, что Ксюша без возражений взяла его скромный дар и кивнула. Мужчина заметно повеселел и будто даже выпрямился, разогнулся, расправив плечи. Тогда только Ксюша обратила внимание, что он выше неё. В целом, он представлял собой обычного мужчину лет сорока, разве что, не в меру измученного заботами. Тёмные вьющиеся волосы тронула седина, у добрых карих глаз пролегли глубокие морщины. Складки у рта говорили о том, что он чаще извиняется, чем смеётся. Почему-то от его вида у Ксюши защемило сердце.