Розовые очки

Пролог

      Люди любят нудно рассказывать о своем детстве. Вот, в шесть лет он поймал кошку за хвост. Ой, да ладно? Ты был плохим мальчиком, ай-яй-яй! Отчего-то всегда смешно. А, ведь, ей глубоко плевать, что он ловил кошку в каком-то далеком прошлом. Ведь, прошлое – это прошлое. Ушедшее в небытие.

      Ариадна слушает рассказы о детстве, распахнув нежно-голубые глаза, и делает вид, что ей до безумия интересен этот немыслимый бред. Изредка девушка накручивает русую прядь на пальчик, приоткрывая пухлые розовые губки и ухмыляется. А собеседник и рад стараться, в кои-то веки такой благодарный слушатель нашелся. Нет, правда.

      От нее загорятся глаза любого мужчины. Да, она странная. Красивая, как сказочная фея, и отстраненная, сродни снежной королеве. Красота эта ее холодная, как северные ветра Арктики. Овал лица идеальной формы, будто скульпторы лепили, волнующие изгибы точеной фигурки, ножки от ушей и в мозгу сидящего напротив парня бьется лишь одна мысль: хочу. Пусть ее вкус в одежде немного... специфичен? Нет, а кто еще догадается напялить зеленые бриджи с отворотами из джинсовой ткани и красный свитер ажурной вязки, что открывает соблазнительные плечики? И имя ее необычное, ей под стать: странное, непохожее на ничье - Ариадна. Она возбуждает аппетит...

      Девушка заливисто хохочет над очередным бредом, откидывая светлую голову назад, но сам разговор ускользает из ее сознания. Ну, а что такого-то? Тема вроде симпатичный даже: глаза серые; губы немного полноваты, на ее взгляд, но это ничего; темные волосы и лицо мальчишки. Почему-то потряхивает, но это от волнения, наверное, которое пропадает, когда делаешь глоток из кружки. Она терпеть не может пиво, но сегодня оно становится жизненно необходимым.

       Итак, ей уже девятнадцать! С Темой она знакома целых полгода, и он ее друг, вроде бы как. Одни плюсы. Это ведь просто секс и все. Просто надо это сделать, ведь скоро она нерентабельной станет. Нет, а что вы хотели? Девятнадцатилетняя девственница – это же просто нонсенс в современном обществе.

      За окном давно стемнело, погрузив небольшую кухоньку в полумрак, отчего темно-зеленый стол стал практически черным, а на часах уже одиннадцать. Хорошо, что мама не ждет дома, предоставив ее самой себе.

– Мама новые бра с Китая привезла для спальни, посмотреть не хочешь? – лукаво усмехается Тема, решая брать быка за рога, почву, ведь, уже подготовил.

– Можно, – пожимает плечиками девушка, прекрасно осознавая двусмысленность предложения.

      Время пришло, но отчего-то расстаться с девственностью немного страшновато, впрочем, он ей вроде как нравится, да и подружки наперебой орут, что секс – это очень круто...

      Ноги отчего-то ватные, но это тоже ерунда, идут же. Темно в спальне и никаких бра и в помине нет. Широкая кровать посередине, шкаф, да пара тумбочек, хотя хрустальная люстра и правда очень милая.

      Тема напускается с поцелуями, вжимая идеальную фигурку в стену. Ну и что, что поцелуи пустые, может врут книжки? Может, так и должно быть?

     Как-то быстро тело ощущает простыни. Причем простыни на кровати его родителей! Как-то неправильно все, но это ведь девушки нафантазируют себе первый раз с лепестками и свечками, а потом возмущаются, что мужчина не романтик. Только вот почему поцелуи такие мокрые? От них тело стынет. Отчего так? Кто теперь подскажет, когда поздно назад поворачивать?

      Как-то быстро слетела одежда, несмотря на неуверенные просьбы не спешить. Но он парень, он знает, правда? Тихо в комнате, слышно, как часы тикают и дыхание рваное у обоих. Ей страшно, но она жмурится, понимая, что все пройдет. Короткая вспышка боли прошивает тело, заставляя инстинктивно попытаться выползти из-под него, да только Тема сжимает крепко. Слезы срываются, заливая щеки, путаясь в волосах. Больно. Одно знать, что это больно и совсем другое – испытать на себе. Книжки врут, однозначно. Подруги врут. Все врут, без зазрения совести. Влажно, сыро, больно и чертовски неудобно. Секс вовсе не чудо из чудес, каким его выставляют.

           Гадко.

           Немыслимо неинтересно.

        Кажется от криков уже охрип голос. Так вот почему в эротических фильмах кричат женщины потому, что больно! Больно так, что сил нет терпеть. Скорее бы закончилось все.

 Спустя несколько мгновений Тема удовлетворенно вздрагивает, а затем откатывается на противоположную сторону кровати, и ей стыдно в глаза ему смотреть.

          Стыдно и неуютно.

         Кровать тихо скрипнула, когда Ариадна села, потянувшись за одеждой, что теперь комками валялась на полу. Голубые глаза отчужденные, а плечики напряжены.

– Эй, ты куда? – удивленно спрашивает Артем, вскинув брови.

– Домой, – тихий ответ, – меня мама ждет.

– А как же... как же мы? Ты теперь моя, да?

– Да, – тихо отвечает девушка, махнув головой в знак согласия.

          А как еще? Она же не шлюха какая-то, чтобы быть девочкой "на поразвлечься", а что он бабник – это ничего, с ней изменится, как-нибудь...