Розы для мамы

Эпилог.

Я подымаю руки к Богу, и как 

маленький ребёнок, тянувший свои

ручонки к   родителю, прошу:                                                                                              

- Боже, возьми меня на Свои руки и понеси.

Прошу Тебя понеси: я ведь твой ребёнок

взрослый на земле и маленький на Небесах.

Прошу Тебя, Отец мой, возьми меня

на свои сильные руки и закрывая своим

щитом любви пронеси через боль и муки –

те муки, что посланы мне судьбой.

Нет больше моих человеческих сил идти.

Пронеси к Свету на дорогу Чистоты.

Я тяну руки… Возьми меня, Боже…

Возьми …                                                                   

Прошло два года, и поездка воспоминаний осталась в прошлом. Лина медленным шагом шла по необычно-обворожительной городской набережной, в центре которой величественно красовался элитный парусник-памятник. Его паруса так и манили в дальнее путешествие, а сам монумент, окаменевший и холодный, стал гордостью и достопримечательностью города. Летнее тепло притягивало многих горожан к реке, от которой веяло прохладой и экзотикой. В дополнение территорию набережной украшал небольшой, но дивно-сказочный парк, с аккуратно подстриженными кустами, деревянными резными скамейками ручной работы и задумчивыми музыкальными фонтанчиками. Шорох листвы, говор людей и тихая музыка, создавали ритм благодатно-волшебного покоя внутренней защищённости.

- Именно в таком неземном пространстве чувствуется тонкость Божественной любви, - улыбаясь, подумала Эвелина.

И снова шаг в прошлое – и снова память…

Её вибрация всего на миг вернула женщину в тот парк, в котором она подарила букет роз загадочной незнакомке. Этот букет был словно свеча, горевшая в память о её сыне.

- Господи! – прошептала Лина. – Повторение... вечное повторение жизни.

И снова реальность – настоящая, невыдуманная. Эти два года прошлого, принесли ей новую боль и ранее неведомые жёсткие уроки жизни. Умерла мама… Казалось бы, она ушла из судьбы дочери навсегда и бесповоротно. Но это только казалось. Теперь для Эвелины открылось понимание двух связующих: мама на земле – ребёнок на небесах и ребёнок на земле, а мама в Божественной небесной бесконечности.

Перед своей смертью её мама так и не примирилась с ней – своей дочерью, и они не виделись три года.

- Не приезжай к нам и не колоти нас, - доносил с ушедшего пространства шипящий шум ядовито-жгучих слов.

Время… Оно пришло и принесло своё распорядительное «но».

- Мама умерла, - услышала Лина за много лет голос брата в телефонной трубке.

И тишина…

- Ты меня слышишь…

- .Слышу, - всё, что смогла ответить ему сестра.

Это был весь их разговор: разговор двух рассоединённых сердец, которые прощались со своей мамой. Как ни больно осознавать, но сами похороны были не настолько страшными по сравнению с тем, что произошло между братом и сестрой. Они, две родные Души, при жизни, идя за гробом матери, прощались друг с другом… Прощались навсегда.

- Деньги… Деньги… А как без них жить, - гудели в ушах взрывом слова, ранее сказанные братом. – Лучше жить без сестры… Деньги важнее…

Убитая горем, Эвелина читала главу своей родовой книги, в которой была выделена фраза:

- Мама сделала всё, чтобы её дети не общались. Всё, до заключительного слова с поставленной точкой – «конец». Господь выполнил её волю. Выполнил…

А далее снова: «Деньги…деньги…»

- Стоп, - сказала она себе. – Мамы уже нет, ей необходим покой, вечный покой…

В Душе осталась незаживающая, кровоточащая рана – осталась, как память о прошлом. В этом прошлом боль израненной Души звучала, словно набат: «Помни и учись».

Вместе с сыновьями Лина приехала на похороны. Она зашла с букетом алых роз уже для покойной мамы: розы были теми цветами, которые при жизни мама боготворила.

- Розы. Снова розы. Повторение… Вечное повторение… - монотонно вибрировало в её голове.

А далее... «покойной» – человек обрёл настоящий Божественный покой. Его Душа уходит на небо, – она уходит туда, где нет суеты и земных амбиций.

Мама лежала в своей последней земной постели, словно отдыхала, и создавалось такое впечатление, что она вот-вот заговорит с дочерью. Да, именно заговорит – и она заговорила… Вот только слышать этот разговор дано им было лишь двоим. Разговор один на двоих подарен Богом. Удивительный, чистый разговор.