Ртутный медальон

Глава 17. Загадочные буквы.

Взгляд в прошлое

ВАЛЕРИАНА

Все свое время я теперь проводила с Эриком. Антон был на меня смертельно обижен, за то, что мы его не позвали с собой, а брата я не переносила на дух, даже не пришла к нему в палату, просто спросив, как он, у отца. Когда врач его осматривал под крики нашей гостившей дамочки, тот дал неутешительное заключение. Если бы Рэм хотел навредить моему брату - навредил бы. Так, он просто защищал свою хозяйку и вполне обучаем.

Кстати! Рэм - это его имя. Белую рысь мы с Эриком назвали Румой. Итак, белоснежная как морская пена Рума и черный как дёготь Рэм остались в конюшне до дальнейших указаний графа. А решение он принимать не спешил, поэтому нами был выведен распорядок дежурств, чтобы наших рысей никто не забрал или не отравил. Дежурили мы даже по ночам, привлекая к этому отца и Перлу. Она тоже полюбила животных, а отец был восхищен поступком Рэма, и безгранично зол на Валериана. Он даже не хотел с ним разговаривать, впрочем, у них и раньше диалог не клеился, не думаю, что брат что-то потерял. А вот отец переживал, словно упускал из-под контроля то, что в общем-то и раньше подконтрольно ему не было, но он как-то не придавал этому значения до этого.

И только я ждала. Ждала, когда он придет и извинится. Сначала думала, что его не отпускают с палаты, потом, даже решив, что ему действительно плохо, хотела его навестить. Но в палате было пусто. Он уехал к дяде, не сказав мне ни слова.

После его отъезда все изменилось. Словно найдя источник зла, окружающие приняли меня под свою опеку, сделав не нас всех, а только Валериана их заклятым врагом. Слухи про пощечину расползлись быстро, так как графиня, словно взяв на себя заботу обо мне, рассказала всем мамашам про это, а они своим детям. Теперь меня звали играть, рассказывали про зелья, если у меня не получалось, пока Антон был в смертельной обиде. Я лишь иногда замечала его взгляд на уроках в мою сторону, но он молчал. Я же тоже не подходила к нему. Мне казалось глупым на такое обижаться.

Даже Виола по приезде приняла меня в свою компанию. Она старалась везде быть с нами, порой даже кидая своих подруг, выбирая им, наше с Эриком общество. С чего произошли такие метаморфозы, нам было невдомек, и кажется Эрик пытался найти в этом подвох. Я же была рада возможности почувствовать себя здесь своей. Животных она побаивалась, но пока они находились в клетке, даже признавала их милыми. А вот Эрика… она, кажется, стеснялась. Конечно, если вспомнить, что Виола вытворила на Антона дне рождении, а Эрик ее все равно защитил, неудивительно, что ей было стыдно.

Поэтому, мы кое-что придумали, чтобы его смягчить. Конечно же Виола печь не умела, а вот меня утайкой учила Перла, вот и решили мы, что я и Перла испечем кексы, а Виола подарит их Эрику от себя. После этого я тысячу раз пожалела об этом, ведь именно с этого момента наши отношения с Эриком безвозвратно начали портиться. Толи ему не нравилось, что я общаюсь с кем-то кроме него, толи ему просто не нравилась Виола.

Мы с Перлой всегда находили общий язык с полу взгляда, и когда увидели Виолу, расстроенную до невозможности с пустым подносом, поняли, что Эрик что-то выкинул. Надеюсь, не кексы. Иначе он их земли есть будет. Мы дико устали приготовив их и ждали ее, сидя на кухне с горячим чаем, все в муке, надеясь, что графиня, только давшая мне свое расположение, не увидит меня в таком виде. Виола зашла в комнату почти со слезами на глазах, и я для себя решила, что он от меня знатно получит за ее слезы. Перлу, Виола не слишком жаловала, сказывалось воспитание ее матери, но сейчас она не возражала против ее присутствия, словно и забыв о ней.

Наконец усадив Виолу за стол, и дождавшись, пока поток ее слез иссякнет, я рискнула спросить, что случилось.

- Они ему не понравились? Или не захотел прощать тебя?

- Он их почти выкинул! – у нее на глазах вновь появились слезы.

- Как? Кексы то тут причем! – Перла тоже начала злиться.

- Так, а где кексы в итоге? – процедила я, понимая, что точно заставлю его съесть мои кексы даже с мусорки!

- Он отдал их другу, сказал ему не нужны, и если тот не возьмет, то он их выкинет.

То, что у Эрика есть друг и это не Антон, стало для меня открытием. Он не любил много народа вокруг себя, говоря, что хороших друзей может быть лишь парочку, и эти места уже заняты. Поэтому мне даже стало интересно кто это. Я выглянула в окно, но видимо все уже ушли.

Виола снова начала рыдать, как белуга, вызывая панику на лице Перлы. Перла искренне любила Эрика, но даже она не могла найти оправдания его поступку. Вот и я не могла, поэтому решила, не теряя времени его проучить. Выскочила из кухни и побежала в сторону конюшни, надеясь, что он, по обычаю пошел туда.

Он и в правду стоял там, делясь моими кексами с Рэмом и Румой. У него в руках было всего два, поэтому один он жевал сам, а второй поделил пополам между животными. И к моему удивлению, Рэм стал есть только после того, как поела Рума. Видимо в нашем графстве был один джентльмен и это кот (прозвище котов пошло от отца, он их так называл, потому что до рысей они пока не доросли).

Я натянула притворную улыбку.

- Как кексы?

Видимо я слишком внезапно это сказала, потому что он подавился, и обиженно обернулся на меня.

- Хорошие, - ответил он.