Руны Крови

Пролог

Историю всегда ваяет победитель,

О бедах проигравших не узнать.

Исчезнет правда в ней одна погибель

И раствориться истина в веках.

А отголоски боли, заточенной

В сказаниях древнейших мертвецов

Нам исказятся до безмерной доли

И навсегда останутся в сердцах.*

— Ещё! Мне нужно больше душ! — замогильным тоном произнесла светловолосая девушка.

Она металась по обшарпанной комнате захудалого домишки, как загнанный в ловушку зверёк. Длинная бордовая мантия цеплялась за мёртвые тела, пропитывая края одежды свежей кровью. Её ладони то сжимались до хруста костяшек, то разжимались до судорог в пальцах. Руки были напряжены, словно натянутые струны лангелейка.

— Успокойся, сестра. Мы истребили очередную деревню. Хорив будет в ярости, — вкрадчиво говорил высокий худой мужчина. — Он хоть и не вмешивается в наши разборки с Хилем, однако помог ему с поисками мага.

Облокотившись о стену у окна, мужчина сложил руки на груди и исподлобья наблюдал за хаотичными действиями своей собеседницы. Бледная женщина обернулась на успокаивающий голос брата и будто в ужасе застыла на месте. Её некогда светлые, почти прозрачные радужки налились кровью. Мужчина опустил руки и расслабленно оттолкнулся, переступая остывающее тело старика.

— Ильдра! Посмотри на меня! — ласково начал он, аккуратно придерживая сестру за плечи. — Мы справимся! Ты сможешь остаться на земле. Тебе всего лишь надо укротить голод.

Зрачки девушки расширились, развеивая красную пелену. Она непрерывно смотрела в любимые глаза родного человека. Всецело доверяя, Ильдра была готова на всё, чтобы остаться среди живых. Мрачные недра подземного царства угнетали Богиню загробного мира. Из хранительницы душ она превратилась в пожирательницу.

— Как? Мы все перепробовали. Жнецы в своей алчной мании искореняют города на милость мне. Глупцы полагают, что я подарю им бессмертие, — её губы расплылись в циничной усмешке, и она заговорила без тени сострадания. — Они всего лишь инструмент, с помощью которого я могу получать необходимую мне энергию.

Голова мужчины поникла, длинные иссиня-белые волосы спали на вытянутое лицо. Он отпустил Ильдру и направился к двери.

— Я все сделаю, чтобы ты осталась рядом. Даже если цена этой прихоти – все человечество, — хрипло пообещал, остановившись на пороге.

— Видар! — она взволнованно окликнула его. — Давай остановимся. Мне здесь не место.

— Ты не перешагнешь каменные врата, — с рыком ответил Бог стихий, обернувшись к женщине. — Это ничтожество… Со своим прозрением ничего не сможет нам сделать, — он произнес сквозь зубы, медленно надвигаясь на сестру.

— Хиль уже не тот юнец, которого ты знал. Его сила возросла, — настороженно парировала Ильдра, приподнимая голову. — Он собрал сильную армию. Призвал одаренного мага с вороной. Ты уже не отмахнешься от него, как прежде.

Видар в два шага настиг Богиню и крепко взял её за плечи, притянув к себе. Его скулы словно свело, так сильно сжимал зубы. Произнесенные слова подействовали как сигнал к атаке на поле боя. Хотя глаза! Глаза лучились нежностью и заботой к той, что рядом.

— Я не для этого вытаскивал тебя из тьмы! Ты слышишь меня? Не для этого! — злобно процедил он. — Ты мой мир, Ильдра! И я готов положить его к твоим ногам…

Антрацитовая завеса заполнила все пространство, окутывая силуэты мужчины и женщины. Отголоском доносились последние слова: «твоим ногам…», оставляя после себя пустоту. Завихрения тумана стирали видение прошлого.

— Полно, брат! Не преувеличивай, — прозвучал хрипловатый голос, развеивая остатки призрачной дымки. — Пара деревень, и Ильдра обуздает свою жажду.

— Кажется, ты не понимаешь, Хорив, что я пытаюсь до тебя донести! — встревоженно говорил молодой человек с длинными волосами цвета чёрного оникса. — Я собственными глазами видел крах всего живого, — его кулаки были сжаты настолько, что белые костяшки просвечивались сквозь бледную кожу.

Статный мужчина расслабленно сидел в мягком велюровом кресле в просторной фамильной библиотеке. Внимательно вслушиваясь в каждое слово собеседника, он небрежно стряхнул невидимые пылинки с колен и, поправив рукава длинной сатиновой мантии, поднялся с места.

— Я всё сказал, Хиль! Твои видения бывают обманчивы. Научись контролировать свой дар, — строго отчеканил Верховный Бог, сведя светлые брови у переносицы.

Он лениво подошёл к взволнованным брату и пристально посмотрел своими малахитовыми сверкающими глазами на него. Прищурившись, уголки его губ поднялись в надменной усмешке. Длинные пальцы потянулись к коротким пшеничным волосам. Поправляя выбившиеся пряди, Хорив отвернулся, продолжая речь:

— Твоё рвение прекрасно. Защитить слабых, никчёмных людишек, которые служат нам. Но ты всего лишь мальчишка. Не вмешивайся в дела взрослых! — громогласно произнес последнюю фразу и взял пожелтевший свиток с полки.

— Ты забываешься! Мы давно уже не дети! — взгляд Хиля застелила пелена злости, острые скулы стали выпирать ещё сильнее, так и норовя разорвать плоть. Но провидец пытался сохранить самообладание. — Ты - Бог равновесия, а Ильдра его нарушает, как никто другой.