Русалка и гламурный пират

Глава 10

Все-таки мы затащили Лаптя в клуб, как он ни отбивался. Пришлось применить физическую силу  Аркадия, ловкость Ерша и мое обаяние. В клубе было весело, особенно Ершу. Он довольно быстро познакомил себя и Лаптя с симпатичными девушками, а мы с Аркадием под шумок сбежали.

Я все еще была замотана в зеленую портьеру, и мне этот вариант вечернего костюма нравился гораздо больше, чем предыдущий.  В нем было тепло и уютно, как в одеяле. Сегодняшний вечер был, пожалуй, самым прохладным за последний месяц. Легкий ветерок приятно холодил кожу, остужал разгоряченные мысли, расслаблял и успокаивал. За вечер много чего произошло, но сейчас это все было неважно. Думать, анализировать, и, тем более, что-то предпринимать, абсолютно не хотелось.

Выйдя из клуба, мы пошли по набережной в сторону, противоположную от отеля, дошли до конца и повернули обратно. Как бы медленно мы ни шли, отель неумолимо приближался.

- Пойдем ко мне? – спросил Аркадий.

- Ты забыл...

- Я не забыл. Давай разделимся. Я пойду первым, ты придешь попозже. Так нас никто не увидит вместе.

- То есть ты хочешь, чтобы я прошла через весь отель, мимо охранника, администратора, ночной горничной и еще кого-нибудь, кто обязательно попадется мне на пути, завернутая в штору?

- А кто знает, что это штора?

- А потом скрылась в номере самого сексапильного постояльца гостиницы, - продолжала я. – Материала для сплетен хватит на год. Еще и до деда дойдет.

- Э-э... Ну тогда... Я знаю, что делать!

По блеску в глазах Аркадия, я поняла, что через секунду он предложит что-то совершенно сумасшедшее, и мне лучше убежать сейчас, пока я этого не услышала. Но я не убежала.

- Никто тебя не узнает,  - произнес он радостным шепотом. - Ты замотаешься в штору, как в паранджу. С головой.

- Ты рехнулся.

- Да! Мы сделаем это. Я надеюсь, вход в ваш отель восточным женщинам не воспрещен?

- Э… нет.

- Приводить к себе гостей тоже, вроде, разрешается?

- Ну... да.

 По правилам лица, не проживающие в отеле, должны покинуть его до 12 ночи, но на деле мы закрывали глаза на присутствие в номерах посторонних. Если запретить постояльцам заводить курортные романы, они будут выбирать другие отели. Так что да. Теоретически Аркадий мой привести в свой номер женщину, замотанную в штору, выдаваемую за паранджу.

Не успела я и слова сказать, как Аркадий размотал уже ставший мне родным кусок ткани и обмотал меня им заново, забросив один  конец на голову. Я не видела, что получилось, но чувствовала, что мне теперь трудно идти. Через секунду мне стало еще и неудобно смотреть – Аркадий обернул тканью мою голову и лицо, оставив лишь узкую щель для глаз.

- Что ты делаешь! Я еще не согласилась!

- Разве?

Он отошел, чтобы полюбоваться на творение своих рук.

- Замечательно. То, что нужно.

- Я хочу на себя посмотреть!

- Э-э… Пошли.

- Куда ты меня тащишь?

- К зеркальной витрине.

Вскоре я смогла лицезреть себя во всей красе. Если в начале вечера я была похожа на бабочку, вылупившуюся из гусеницы лишь нижней частью, то теперь я полностью превратилась в зеленую гусеницу.

- По-моему, на паранджу не очень похоже.

- Вот и хорошо.

- Я думала, мы пытаемся добиться сходства.

- Мы пытаемся добиться, чтобы тебя не узнали.

 И то правда.

- Готова?

- Подожди!

 Я дала себе пару секунд на размышления: стоит ли оно того? Размышлять было нечего: стоит. Осталась всего пара дней. Я и так чуть не лишила себя возможности еще немного насладиться ни к чему не обязывающим восхитительным курортным романом.  

Вытянувшееся лицо Марины, дежурившей за стойкой, я видела лишь мельком. Сразу же отвела глаза, мне казалось, что она может узнать мой взгляд. Но ей похоже, было не до этого. Я вошла первой – Аркадий придерживал дверь. Она вскинула голову и уставилась на меня, забыв о профессиональной невозмутимости. Подоспевший Аркадий взял меня под руку, и мы пошли. Поравнявшись с Мариной, он произнес: 
- Чудесный вечер, не правда ли? 
- Э-э, да, конечно. 
- Мне нравится сегодняшняя прохлада, а вам? 
- Да, я... да. 
- Доброй ночи. 
Мы уже входили в лифт, а Аркадий все не мог угомониться. Я ткнула его в бок, чтобы он прекратил этот неуместный диалог. 
- Доброй ночи, - растерянно пролепетала нам вслед Марина. 
Освещение в лифте было ярким, зеркало большим, и я, наконец-то, увидела себя во всей красе. Увидела и вскрикнула: гардина была полупрозрачной. Сквозь нее явственно проступали очертания моей фигуры и даже малиной цвет платья. Черты лица под тканью различить было непросто, но если, к примеру, подозревать, что это я...
- Она меня узнала!
- Уверен, что нет. Не сомневаюсь ни секунды. Ты видела ее лицо? 
- Видела... Но ткань прозрачная. 
Аркадий посмотрел в зеркало. 
- Не совсем. И только при этом освещении. А здесь, кроме меня, тебя никто не видит. 
Двери лифта открылись, за ними стояла ночная горничная Лиза со шваброй в руках. Вообще-то персонал не должен пользоваться гостевым лифтом и, насколько я знаю, они это правило соблюдают. Появлению Лизы, да еще и с рабочим инструментом, может быть только одно объяснение: ей позвонила Марина. Поделилась впечатлениями. И Лиза, конечно, рванула к лифту, чтобы посмотреть на явившееся в наш скромный отель чудо в перьях, то бишь в куске зеленой ткани. Так торопилась, что даже не успела избавиться от швабры. 
- Добрый вечер, - вежливо произнесла Лиза. 
- Вечер добрый, - отозвался Аркадий, загораживая меня своим широким плечом. Я, тем временем, судорожно поправляла ткань на лице. Ее там должно быть как можно больше. 
Лиза отошла в сторону, я просеменила мимо нее, опустив глаза, Аркадий, как мог, пытался оказаться между мной и любопытными глазами горничной. Завтра я буду хитом дня! Все, кому не лень, будут обсуждать таинственную незнакомку, которую привел к себе Аркадий, несомненно, для самых извращенных плотских утех. 
Мы ввались в дверь, рухнули на ковер и расхохотались. Я так ослабла от смеха, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Из моих глаз, куда-то к ушам, текли слезы. У Аркадия, в отличие от меня, руки не ослабли. Он попытался высвободить меня из моего зеленого кокона, но это оказалось не так уж и просто. От его рывков ткань затягивалась еще туже. Тогда он стал перекатывать меня, как куль, и так я постепенно высвободилась. Но сил встать у меня не было. Очень уж смешно все это выглядело. Аркадию пришлось сгрести меня в охапку, чтобы положить на кровать. 
Он решил не останавливаться на достигнутом и начал стягивать с меня платье. 
- Весь вечер мечтал снять с тебя это, - бормотал он. 
То, с какой интонацией он произнес «это», заставило меня насторожиться. 
- Подожди, - остановила его я. – Так мое платье тебе все-таки не нравится? 
- Ни капельки. 
- Я сейчас обижусь. 
- На здоровье. 
С удивительной ловкостью, вероятно, выдающий большой опыт, он освободил меня от платья. Боюсь, с боди ему никакой опыт не поможет. Лично я ему помогать не планирую. Я обижена за платье. Не нравится оно ему, видите ли!
Через несколько минут Аркадий начал рычать, как тигр, из-под самого носа которого убежал обед. Я предчувствовала, что очень скоро от боди останутся одни клочки. Ну и пожалуйста. Оно жутко тесное и вряд ли я захочу его еще когда-нибудь надеть. Как его снять, я, кстати говоря, совершенно не представляю. Вероятно, самым лучшим выходом будет острый кинжал.  
- Харакири, - пробормотала я. 
- Что? 
Аркадий замер и прислушался к моему шепоту. 
- Я хочу сделать себе харакири. У тебя есть кинжал? 
- Э-э... может, не стоит?  Твой танец был не так уж плох...
Зачем он напомнил?! Не хочу об этом думать. Не было ничего!  
- Может, ножницы есть? – продолжала я деловито. - Маникюрные, например. 
- К сожалению, свой маникюрный набор я забыл дома. 
 Ну почему мне не пришло в голову включить такой важный в хозяйстве предмет, как ножницы, в стандартную комплектацию номера? Или хотя бы только люкса. И ведь никто не подсказал, не посоветовал. И ножа в номерах нет. Только чайные ложки. Я, что, теперь навечно замурована в этом боди?
- Рви зубами, - скомандовала я Аркадию и откинулась на подушки. 
Должны же его восемьдесят восемь белых отполированных зубов хоть на что-то сгодиться! Вскоре я услышала хруст материи.
- Передавай от меня пламенный привет своему стоматологу, - успела прошептать я, прежде чем погрузиться в восхитительное бездумное блаженство.