Рыбалка на Кабаньем озере

Рыбалка на Кабаньем озере

Инна Павловна, нервная блондинка тридцати двух лет от роду, решила отправить сына в деревню к родителям. Она не знала, что Денис слышал весь разговор и теперь в своей комнате злится и радуется одновременно. Злится за страшные слова о смерти, произнесённые ею в трубку с надрывом и слезами, а радуется будущей поездке. Денис не надеялся, что ещё хоть раз сможет пойти с дедушкой на рыбалку. Последние три года из своей десятилетней жизни он провёл в больнице, ненадолго выходя из неё в большой мир. Рыбалка в его памяти осталась самым прекрасным воспоминанием. Диагноз туберкулёз зачеркнул прошлую жизнь мальчика. Инна не могла поверить, что палочка Коха, вроде бы побеждённая врачами, в случае с её сыном не сдаётся и уничтожает её единственного ребёнка.

Денис быстро приспособился к новым условиям: знакомился с другими пациентами, играл, делал уроки, получая задания по интернету, и совершенно не понимал отчаяния матери. Денис почти не ощущал своей болезни, его больше угнетало лечение. Он не боялся смерти: верил, что не может умереть полностью, вот просто не может и всё. Что-то обязательно от него останется, и он научится этим управлять. Взрослые многого не понимают и устраивают трагедию на пустом месте. Денис не любил, когда мама плакала, пытался ей объяснять, но она его не слышала. Взрослые вообще редко слушают по-настоящему. Вот и сегодня мама заявила бабушке, что не желает смотреть, как умирает сын, привезёт его к ним и пусть хотя бы последние дни он проведёт на природе.

Денис уложил вещи в рюкзак, натянул на лысую голову любимую кепку.

– Ты уже собрался? Правда, хорошая идея отдохнуть в деревне? Окрепнешь на свежем воздухе, поправишься на натуральных продуктах. - Губы Инны Павловны задрожали. Она, будто впервые, увидела сына: на исхудалом лице неестественно блестели ярко-голубые глаза, сквозь бледную кожу просвечивали вены, на щеках горел странный лихорадочный румянец, тонкий нос остро торчал из-под кепки с заломленным козырьком, Судорожно проглотив ком, возникший в горле, Инна Павловна пригладила ладонями пушистые светлые волосы и бодро продолжила: - Осенью в школу пойдёшь загорелый и сильный... - На этих словах она умолкла и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты.

Денис вздохнул: придётся подождать. Минут через десять мама появится и будет наигранно весело болтать о пустяках. Главное, он уедет из города, подальше от надоевшей больницы.

***

Капитан корабля и глава древнего рода асуривов отключил буры, погрузившие огромный космический корабль в толщу метеорита. Теперь он с помощниками мог заняться погружением в анабиоз своих многочисленных соплеменников. Главное, они вовремя сумели покинуть гибнущую планету. Другие народы предпочли медленную смерть. Температура на их планете сначала повышалась на градус-два, потом с каждым годом становилось всё горячее и горячее. Все ресурсы их род направил на создание корабля и выведение его на расчётную орбиту. Самым трудным оказалось попасть на метеорит, пролетающий рядом с планетой, но они сумели это сделать. Капитан последним вошёл в камеру для анабиоза. Теперь оставалось только ждать и надеяться на чудо, что когда-нибудь блуждающий странник столкнётся с планетой, подходящей для существования асуривов. Они всё поставили на этот шанс: один из миллиарда.

Им неимоверно повезло. Через три столетия датчики, установленные за бортом корабля, показали изменение окружающей среды.

Аппарат включил пробуждение капитана. Корабль больше не летел в открытом космосе – метеорит попал на планету. Асуривы вытянули свой единственный билет на спасение. Чтобы оценить, насколько гостеприимной окажется новая родина, первыми из анабиоза капитан вывел отряды разведчиков.

***

После дня, проведённого на озере, Денис никак не мог уснуть. Ему казалось: в руках всё ещё дрожит удочка от трепыхающихся на крючке полстопузых карасиков. К его огромному удовольствию, ни дед, ни бабушка не сюсюкали с ним, не прятали глаз, а общались, как с обычным здоровым ребёнком. Лежа в кровати, он вспоминал раннее утро, острые, резкие запахи трав и цветов, туман, прижимающийся к кустам, и пение птиц, множества птиц.

В открытое настежь окно Денис видел тёмное небо, усыпанное мигающими звёздами. Сквозь полуприкрытые веки он заметил яркую вспышку на небе. Что-то, прочертив огненную дугу, рухнуло в районе Кабаньего озера. Денис поднялся с кровати, вгляделся в чёрную полосу деревьев. Ничего. Только рядом несколько раз ухнула сова и тоненько запищала летучая мышь.

Во время завтрака дедушка Паша поинтересовался у него:

– Ты хочешь пойти на озеро один? Я буду косить траву неподалёку.

Денис обрадованно кивнул.

Бабушка Лена сердито глянула на мужа, улыбающегося в седые будённовские усы, но от замечания воздержалась.

Переваливаясь, как утка, она отнесла в погреб горшочек со сметаной. Там в одиночестве вздохнула несколько раз, уголком платка промокнула слёзы. На кухне она появилась с улыбкой на круглом ещё не морщинистом лице. Убрала со стола посуду, протянула внуку небольшой пакет.

– Я приготовила бутерброды. Захватишь с собой.

Не доходя до озера метров пятьсот, дед повернул к лугу. Денис проводил взглядом его слегка сутулую, крепкую фигуру, подождал, пока седая всклокоченная голова деда Паши перестанет мелькать среди высокой травы, и быстро разулся. От резкого наклона потемнело в глазах, закололо в груди, он сплюнул сукровицу в пыль. Потом осторожно ступил босыми ногами на землю, под пальцами спружинил спорыш. Денис с наслаждением пошёл по влажной от росы траве.