Рыцарь Анжелики

Рыцарь Анжелики

Давным-давно, когда Анжелика дю Валлон была ещё совсем юной, она зачитывалась рыцарскими романами, найденными в библиотеке отцовского замка. Портос не осуждал увлечения дочери – недаром сам он назвал шпагу в честь волшебного меча Роджеро, героя «Неистового Роланда». Щуря глаза, Анжелика в тусклом свете свечей всматривалась в старинные миниатюры, с величайшей осторожностью перелистывала страницы, разбирала тонкую вязь букв, и перед ней вставал, как живой, удивительный мир храбрых воинов, прекрасных дам, страшных драконов и других волшебных созданий. А потом, уже в постели, Анжелика долго не могла уснуть – настолько яркими были возникающие в памяти картины прочитанного.

«Когда я вырасту, я тоже встречу своего рыцаря», – думала девочка, и на личике её появлялось задумчивое выражение. Она смутно представляла своё будущее, да и образ рыцаря был словно скрыт туманом, но кое-что Анжелика знала точно. У её рыцаря будут светлые волосы – длинные, до плеч, чтобы их было приятно пропускать сквозь пальцы. И ясные голубые глаза – такие же, как у самой Анжелики. И чёрный плащ, который так лихо развевается на ветру...

А ещё рыцарь будет любить Анжелику, защитит её от любой опасности и никогда её не покинет.

Прошло несколько лет. Мечтательная девочка выросла в весёлую бойкую девушку, которую непонятно каким ветром занесло в монастырь. К моменту смерти отца Анжелика находилась там уже несколько месяцев и готовилась принять постриг, но тут прискакал гонец из Парижа с вестью, хуже которой не придумаешь. И Анжелика плакала, долго и горько, беспрестанно молилась, по ночам отгоняла от себя жуткие образы отца, раздавленного камнями, а потом поспешно собралась и отправилась в путь. Письмо из Парижа стало для неё спасением – ещё несколько дней в монастыре, и Анжелика точно была сошла с ума. А так вместо высоких монастырских стен перед ней раскрылось неизмеримо более высокое небо, а вслед за ним – улицы Парижа, узкие и грязные, но от того не менее прекрасные.

«В каждой беде можно найти что-то хорошее, дочка», – бывало, говорил ей Портос. И он оказался прав – хотя было кощунством думать, что его смерть способна принести что-нибудь хорошее, Анжелика не могла не признать, что оказалась на свободе лишь благодаря ей. Будь отец жив, она продолжала бы день-деньской читать молитвы, посылать отцу полные сдержанной грусти письма, а может, не дай Бог, приняла бы постриг. Теперь же она могла делать что угодно в этом огромном, залитом солнцем Париже.

И горе, навалившееся после известия о гибели отца, быстро – непозволительно быстро! – сменилось сначала изумлением, а затем и радостью от встречи с новым миром, ярким, свежим и живым, так непохожим на однообразную монастырскую жизнь. Здесь было столько богато украшенных зданий, столько нарядных костюмов, столько голосов, запахов, звуков, песен, событий... И столько красивых мужчин!

Всякий раз, когда Анжелике приходила в голову мысль о мужчинах, она поспешно крестилась и поднимала глаза к небу, отводя их от заинтересовавшего её человека, но взгляд сам невольно возвращался к нему. Так, Анжелика не могла не заметить, как молод, строен и хорош собой черноглазый королевский посланник, оказавшийся сыном друга её отца Жаком д’Артаньяном. Она залюбовалась кудрявым молодым мужчиной, с которым столкнулась на лестнице, даже несмотря на нанесённое им оскорбление. А уж при виде Рауля, графа де Ла Фер, высокого и спокойного, её сердце и вовсе начало трепетать.

Но ни один мужчина не вызвал в Анжелике таких чувств, как капитан королевских гвардейцев.

Впервые она увидела его на празднике, устроенном в честь героев Франции, услышала его хриплый голос, отдающий приказ и вздрогнула – не то от голоса, не от последовавшего пушечного выстрела. Позже, попав во дворец, Анжелика вертела головой во все стороны, восхищаясь убранством, но взгляд так и тянуло в ту сторону, где стоял капитан. Разглядывая его, Анжелика отметила, что он не так молод, как Жак, не так высок, как Рауль, и не так красив, как тот грубиян с лестницы, Анри д ‘Эрбле, но всё же было в нём что-то... Что-то, заставляющее задуматься, вспомнить свои детские мечты о рыцаре в чёрном плаще, покраснеть и поскорее отвернуться.

Следующая встреча оказалась ближе, чем ожидала Анжелика, – уже на следующий день они столкнулись на Королевской площади. Хоть её голова к тому времени уже была занята мыслями о спасении королевы-матери и предстоящем путешествии в Англию, она узнала несколько новых вещей. Что капитана зовут Леон, что у него голубые, холодные, как лёд, глаза, что он вспыльчив, как порох, не терпит пререкательств, и что его сложно удивить. Сложно, но можно.

А ещё губы у него прохладные, и их очень приятно целовать – даже лёгким мимолётным движением.

Казалось бы, на этой шутке всё и должно было закончиться. Анжелика надеялась, что встреча на Королевской площади будет последней – и ошиблась. Упрямый капитан преследовал их до самой пристани, а там схватился с Анри д‘Эрбле и Жаком д’Артаньяном. Анжелика понимала, что должна желать ему поражения, ведь он их враг, но когда Леон отлетел назад от удара дверью, нанесённого Анри, она вздрогнула всем телом от обиды и негодования. Когда же Леон и Жак бились на берегу, Анжелика стискивала руки и молилась всем святым, чтобы стычка закончилась бескровно.

И её молитвы были услышаны.

Всю дальнейшую дорогу Анжелика чувствовала себя гадким, непорядочным, порочным созданием. Она, почти монахиня, полюбила мужчину, и какого мужчину! Их преследователя, их врага, который хотел арестовать их всех, который чуть не убил Жака...