Рыцарь Созвездия адских псов

ГЛАВА 10 Неудачи и их последствия

Хэл и Гришка вскочили на ноги одновременно. Хэл бессознательно смяла листок. Гришка держал бумагу в руке, то слегка сжимая пальцы, то, словно передумав, расправляя лист. Он, казалось, никак не мог поверить в случившееся. А Хэл уже принимала ещё одну неудачу, пытаясь не заплакать, кусала нижнюю губу.

Краем глаза она успела рассмотреть, какую страшную рану нанесла её когтистая лапа: пять глубоких полос, порвавших рукав куртки и рубашки, но ей не было жаль предателя, сам виноват. Ещё немного подогревая ненависть, так было легче держать удар и не корить себя, что напридумывала дура невесть чего, услышав про общий костёр, она всё-таки подошла к Гришке. Небрежно скомкав листок, сунула его в карман. Потом отыскав в куртке большой платок, начала перевязывать плечо мага, заставив его стянуть одежду. К счастью, рана была неглубокой, и засохшая кровь покрыла её коричневой коркой, но Гришке нужен был врач.

Неудачливый наставник шипел и бормотал невнятные слова. Но в этот миг девушка-оборотень и её не очень опытный учитель были снова не по отдельности, а вместе. Как бывают вместе два неудачника, объединённые одной неприятностью, выбившей их из седла на половине пути.

Хэл вспомнила свой самый первый поединок, в который ринулась в надежде выиграть.

У высокого парня были золотые глаза. И необычный для пса преисподней запах – горьковатой свежести, словно на разрезанный огурец насыпали щепотку перца. Золотоглазый пёс рассматривал хрупкую девушку надменно насмешливо.

- Что ты вообще можешь? Ты меньше, чем щенок! – проговорил он, рассмеявшись.

И она бросилась на него, обращаясь в прыжке. Она сумела сбить его с ног, но это ничего не значило. Превратившись под лапами алого пса в чёрного зверя в три раза больше, чем Хэл, он укусил её за ухо, вывернулся. И она лежала прижатая его мощной чёрной лапой к гладкому полу спортзала. В глазах чёрного пса-вожака не было уже насмешливости человека, ничего кроме ненависти к посмевшей ему противостоять, к псу, который не подчинялся. Он дал ей подняться, увёртывался от её ударов, а сам кусал, сбивал с ног, играл, как кот с мышью. Он убил бы её, если бы не наставники, обращающиеся на бегу. Кто из подростков-оборотней её группы на курсах для адских псов рассказал им о поединке, кто спас ей жизнь в первом бою? Хэл так и не узнала.

- Нам пора, - первой опомнилась девушка, уж очень тяжело было выдерживать презрительные взгляды профессоров и ухмылку подозрительно довольного Ястреба.

Теперь она понимала, что это те самые крылатые, которые оценивают выполненные соискателями задания.

Гришка побежал к выходу из зала, прихватив девушку за руку, она успела сообразить, что освещён зал был факелами, а теперь и пламенем в чаше, и бросила взгляд в сверкающую глубину округлого сосуда. Она задержалась на одно мгновение и увидела закованных в броню адских псов, бьющихся с солдатами и магами. Ей даже на миг послышалось рычание, лязг и крики. Но мотнув головой, она отогнала морок. Факультет боевиков был самым малочисленным в академии. И поступить туда теперь не было никакой надежды. Она выпустила руку Гришки, но он вернулся за ней, упрямо потянув её к выходу.

Когда они выбрались на лужайку с фургонами через самую обычную дверь, долго дышали, словно пробежали несколько километров. Хэл села в уже чёрную траву, оплетённую серым туманом, но Гришка поднял её, шепнув:

- Пойдём-ка домой. Обо всём подумаем завтра.

Звёзды мигнули и погасли, спрятавшись за чернотой ночи. Хэл с трудом переставляла ноги, стараясь не думать над произошедшим. И правда, лучше завтра.

И ещё в человеческом обличье она поняла, что Гришка не предавал её, он просто не придумал, как иначе привести в чувство вырвавшегося из-под контроля оборотня.

Когда она обернулась впервые на глазах тёти в алого пса, та очень спокойно превратила её в человека с помощью ошейника. Это было больно, но девушка не обольщалась, тётя никогда не любила её. Поэтому Хэл не посчитала её выбор предательством. А Гришке она начала доверять. И всё-таки, он поступил правильно, кто знает, что бы она ещё наделала? Пять помятых перьев из хвоста феникса в кармане куртки напоминали ей об этом. И Хэл понимала, что огонь с четвёртого яруса отравил её, делая агрессивной, раньше ей удавалось удерживать себя в руках. Если не считать неожиданного обращения по дороге в академию. Тётя не верила, что Хэл поступит в лучшую академию для оборотней. Сказала только:

- Ты не поступишь.

Единственная родственница никогда не скрывала своё равнодушие к ней. Хэленка так и осталась для неё чужой. Если бы не приличные суммы, выплачиваемые на содержание сироты, тётя бы никогда не взялась за эту скучную задачу: растить и воспитывать племянницу. После первого обращения она рассказала коротко всё, что знала о псах преисподней. И через неделю, охотно отправила записку в школу, снимая племянницу с занятий, чтобы Хэл поехала на три месяца курсов для псов-подростков. Вот только не все псы были красными подростками, там было и несколько взрослых чёрных-вожаков.

Если сказать, что псы, воспитанные в семьях оборотней, не приняли Хэленку, значит, ничего не сказать. Так мерзко она себя не чувствовала нигде и никогда. Они не дрались с ней, не вызывали на поединки, они не считали её за оборотня. Насмешливый взгляды, шёпот за спиной, рычание – всё действовало на нервы, особенно в минуты, когда жар застилал глаза и окутывал тело невидимым огнём.