Рыжая

5

Мама Даши — Марина Викторовна своё слово держала, и, как сильно Даша ни старалась, она была непреклонна и из под домашнего ареста дочку не выпускала. Рыжая злилась, но продолжала усердно учиться, в то время как её друзья и одноклассники уже строили планы на новогодние каникулы. К слову сказать, Даша надеялась, что к Новому году её мама смягчится и разрешит ей пойти на вечеринку со всем классом.

— Новый год — семейный праздник, — выслушав просьбу, ответила Марина Викторовна, — поэтому отмечать мы его будем в кругу семьи.

Вот вам и весь разговор. Только от страха, что наказание ещё больше вырастет, Даша сдержалась и, молча кивнув, ушла к себе в комнату.

— "Новый год — семейный праздник!" — передразнивая, тихонько поговорила Даша и швырнула в стену подушку. — Ну надо же! Я, мама и кошка — идеал домашнего очага и уюта! Отца так допекла, что он от тебя сбежал, а теперь на меня перекинуться решила?! Что, больше некого мучить?!

Даша думала, что говорит тихо, однако её мама всё прекрасно слышала. Ей было горько и обидно от того, что дочь, несмотря на всю заботу и любовь больше любит отца, а её всё больше и больше ненавидит.

***
— Ну, давай, рассказывай, как каникулы прошли? — Саша была очень рада видеть подругу после долгой разлуки. Сегодня был первый учебный день после новогодних каникул. Ученики были разбиты таким большим количеством выходных, сонные и грустные подростки слонялись, словно зомби, по коридорам, не зная, куда себя деть. 

— Лучше не спрашивай, — меланхолично ответила Даша. Все каникулы она провела дома, отбывая наказание. Рыжая усердно занималась и сумела подтянуть свои знания по математике, а заодно и по физике с химией. Её каторга закончилась и теперь Даша, наконец, была свободна. — Может, встретимся на этих выходных? Сходим в кино, там новый фильм в прокате, ребята говорят, что интересный?

— Я тебе разве не говорила, что через два дня уезжаю на танцевальный конкурс? Меня неделю в городе не будет. 

— Ого, ну, это круто, конечно, но тебе следовало предупредить меня заранее, а не в самый последний момент. Паша, получается, тоже  едет?

— В этом то вся и проблема, — Ивлева заметно погрустнела, — его партнёрша по танцам заболела. Замены ей мы не нашли, поэтому Паша остаётся здесь. Я хочу тебя попросить кое о чём. Ты можешь, пока меня не будет, приглядывать за ним? 

— Зачем? Он же не пятилетний ребёнок, за ним контроль не требуется. 

— Вот именно, он уже не ребёнок. Ты не понимаешь... Я переживаю, вдруг его охмурит какая-нибудь девчонка! 

— Саша, это бред! Перестань себя накручивать. Паша не такой. А если и такой, то тебе вообще не следует с ним встречаться. Я так понимаю, отказаться я не могу, да?

Саша уверенно закивала головой. Рыжая тяжко вздохнула. 

— Окей, пригляжу за ним. 

Глаза Саши заблестели, и она, счастливо улыбаясь, обняла подругу. Даша снисходительно приняла порцию благодарности, но мысленно уже пожалела о том, что согласилась. 

Два дня пролетели быстро. Как сказал Витька Смирнов: "Половина учеников ещё даже толком не протрезвела после новогодних праздников!". Саша уехала только вчера ночью, а Даша уже начала скучать по ней. Чтобы не сидеть в одиночестве, она вновь напросилась за парту к Юле. Странно, что добрая и интересная в общении девочка почему-то сторонилась людей и предпочитала сидеть одна, но Александрову приняла к себе с радостью. Так в лёгком коматозе прошло ещё три дня, наступили выходные. Даша возмущалась жизненной несправедливости. 

— Вот почему, когда мне нельзя было гулять, то всем обязательно нужно было меня пригласить? Зато как только я стала свободна, все вдруг про меня забыли! 

— Привыкай, Дарья, — отвечала Юля. Девочки возвращались домой после уроков, — так всегда будет: надежды не оправдываются, а мечты рушатся. 

— Ну, уж нет, ты слишком драматизируешь, всё не настолько плохо. 

— Я очень рада, что ты пока что в этом уверена. 

Даша промолчала. Юля была определённо странной девочкой, но ещё больше она была грустной и одинокой. Друзей у неё почти не было. Она была слишком неприметна. Возможно именно поэтому Даша не заметила, как распрощалась с ней и пошла домой одна. 

Затевался тихий январский вечер. Даша планировала посвятить его прочтению новой книги, однако все её планы спутал телефонный звонок. 

— Алло, кто это? 

— Добрый вечер, рыжая, — тёплый мужской голос, казалось, разлился сладостью по трубке. Саша бы уже непременно растаяла, услышав его, но Даша лишь удивилась, — как поживаешь?

— Инквизиторы с факелами под окнами не стоят, и то хорошо. Ты что-то хотел, Паша? 

— Мне грустно и одиноко! Из всех девчонок Саша мне разрешила общаться только с тобой, поэтому пошли гулять.

Даша опешила и чуть не выронила трубку из руки.

— Я тебе не нянька и развлекать тебя не собираюсь. Тебе грустно и одиноко? Готовься к ЕГЭ!

— Рыжая, я под твоими окнами и уходить не собираюсь. Не выйдешь — расскажу Саше, что ты меня бросила на улице и я из-за тебя простыл. Представляешь, что она с тобой сотворит, когда узнает об этом?

— Я не хочу ничего представлять и идти с тобой тоже никуда не собираюсь! Всё, пока.

Даша поскорее отключила телефон и бросила его на кровать. От упрямства Паши можно было с ума сойти. Девушка уселась поудобнее в своё любимо кресло, укуталась пледом и взяла в руки книгу, но от любимого занятия её снова отвлёк какой-то странный шум в коридоре. Даша из любопытства выглянула из своей комнаты и остолбенела от увиденного. В дверях стоял Гегель и разговаривал о чём-то с мамой.