Рыжий психоз: вскрыть и отсадить

Глава 1

Ненавижу! Ненавижу свою объемную и непослушную рыжую шевелюру, которая не может удержаться ни в одной прическе. Не прошло и часа после посещения парикмахера (причем парикмахера очень хорошего и, мать его, дорогого), как на висок упала выбившаяся из прически прядь. Крепление шпилек и невидимок в волосах слабело с каждым движением.

А еще эти туфли... Ноги, казалось, с непривычки превратились в колодки и вот-вот грозились выпустить парочку мозолей. Чертова маркиза Помпадур, придумавшая каблуки!

— Ирочка, дорогая, — услышала я за спиной мамин голос и обернулась, нацепив на себя приторно-сладкую улыбку. — Ты помнишь Марию Степановну?

— Конечно, — нараспев сказала я, хотя понятия не имела, что за подобие гиппопотама, накачанное ботексом, стоит рядом с мамой.

— Солнышко, как ты выросла! — всплеснула жирными ручищами Мария Степановна, пустив во все стороны брызги пота. Пара капель попала мне на лицо, и я едва подавила рвотный позыв. Хоть от мамы сей факт и не ускользнул. Она поджала губы и исподтишка показала мне кулак.

Мария Степановна (интересно, кто это вообще такая?) попыталась облобызать мои щеки, так что пришлось брать срочную оборонительную тактику:

— Извините, — сказала я, отшатнувшись от нее, — но у меня герпес. Это очень заразно.

Мама вспыхнула, бегемотиха прекратила попытки поцелуев, а я сделала печальное выражение лица, выражая почти неподдельную скорбь оттого, что мне не досталось прикосновения жирных губ и сальных объятий.

— Но это же лечится? — с настороженностью спросила Мария Степановна.

— Конечно, — заверила я ее. — Мне намного лучше, но рисковать пока не стоит.

— Приглашу я пока к нам Виталечку, а то он там один где-то, — всплеснуло руками это чудо и, расталкивая необъятным задом народ, побежало искать некого Виталечку.

— Ира, — мама в мгновение ока лицом к лицу ко мне, — не устраивай мне цирк.

— А что еще делать, когда вокруг одни клоуны?

— Ради отца, — зашипела она. — Не каждый день он получает новую должность. А Мария Степановна — жена его начальника, Виталик — их сын. Кстати, вполне симпатичный и воспитанный парень.

— Так, еще одна попытка сватовства... — протянула я, хватая со стола бокал с шампанским. — Мама, если хоть попытаешься, — тихо, но максимально доступно для понимания попыталась я донести свою мысль, — здесь будет такое представление...

— А тебе лишь бы напакостить? — зло спросила она.

Я прикрыла глаза, сделала глубокий вдох... Вот почему мы не можем нормально поговорить хоть раз? Нет же, всегда назревает скандал.

— Мама, не начинай...

— Это я-то начинаю? — в голосе стали появляться истерические нотки, но от очередного выяснения отношений меня спасла вновь подошедшая Мария Степановна под руку, как я поняла, с Виталечкой. Мама сразу же замолчала. В присутствии посторонних она бы никогда не стала скандалить, мы же образцовая семья, как она любит повторять. Вот только что-то пошло не по плану, и образцовую дочь из меня вылепить не получилось.

— Ириша, — от такого обращения у меня свело судорогой все мышцы лица, — это Виталечка, мой сын, — гордо представила своего отпрыска Мария Степановна. У парня дернулась щека. Понятно, ещё одна жертва материнской гиперопеки. Интересно, он со своей тоже не в ладах или решил смириться с судьбой маменькиного сыночка?

— Добрый вечер, Ирина, — поздоровался со мной Виталечка с улыбкой. — Очень рад знакомству, — я выдавила улыбку, больше похожую на оскал, едва удержавшись, чтобы не расхохотаться. Вот уж эта игра в приличное общество!

— Здравствуйте, Виталий, — в тон ему ответила я.

— Детки, — снова пропела Мария Степановна, а мой глазничный нерв прям задергался, — мы с Инной Васильевной вас оставим.

Она подхватила мою матушка под руку, и они затерялись в толпе. Я тяжко вздохнула и залпом опрокинула в себя шампанское. Дрянной напиток! В нос неприятно ударили пузырьки, на глазах выступили слёзы, а во рту все стянуло. Скорее бы уже этот вечер закончился, потому что желание убивать и снять туфли крепнет во мне с каждой минутой все больше и больше.

— Вы не любите подобные мероприятия? — услышала я голос Виталечки.

— Нет, — односложно ответила я. Может, этот парень поймет, что поддерживать разговор я не намерена.

— Вы же дочка Александра Семёновича? — сдаваться он не собирался.

— Глупее вопроса не мог задать? — закатила я глаза, а Виталечка, кажется, на миг растерялся.

— Извините, — пробормотал он.

— За что?

— Что?

— За что ты извиняешься?

Бедняга уже не знал, куда себя деть. Еще побежит сейчас мамочке нажалуется на неадекватную девушку, с которой его заставили общаться, а потом и мне еще месяц нравоучения выслушивать от своей. Поэтому со словами: «Ладно, проехали», — я дружелюбно похлопала Виталечку по плечу. Кажется, немного расслабился, потому что вновь попытался втянуть меня в светский разговор:

— Ирина, а вы где работаете? — только этого не хватало. Если я сейчас оповещу парня о своей профессии, то он еще, не дай бог, сознание потеряет.

— Я работаю в системе здравоохранения, — размыто ответила. Надеюсь, у него не возникнет желания уточнять.

— Ага, — грустно отозвался Виталечка, видимо, наконец поняв, что разговор меня не интересует.

Пока не последовала попытка номер три завести новую беседу, я повернулась к нему и очень ласково сказала:

— Слушай, я уверена, что ты отличный парень, вот только я не идеальна, и у меня нет абсолютно никакого желания вести сейчас светские беседы в угоду маминым капризам. Я терпеть не могу подобные мероприятия, где все милые улыбки пропитаны фальшью и лицемерием. И стоически переношу, подавляя рвотный рефлекс, отвратительное шампанское и неудобные туфли только ради отца. Хотя с удовольствием бы сейчас в майке-алкоголичке и растянутых трениках лежала на диване в компании хорошей книги и бутылочки светлого.

— Да вы… — то ли с ужасом, то ли с удивлением начал мой собеседник.