С багажом в дорогу

* * *

* * *

Варька уезжала днем раньше. Фестиваль проходил под Тулой, а с Эйво они договорились встретиться в Курске. Накануне отъезда она явилась к подруге с туго набитым мешком.

- Что это? – с подозрением спросила Сельма, уставившись на мешок, как кролик на удава.

- Это то, что тебе необходимо взять с собой, - безапелляционно произнесла Варька.

- Я вообще-то уже собрала сумку.

- Ничего, тут немного, - более наглого преуменьшения Сельма с ходу припомнить не смогла, а Варька тем временем высыпала содержимое мешка на кровать и принялась по одному предмету вручать ей с соответствующими пояснениями:

- Итак, это фотографии всех четверых, обработанные мной в фотошопе для придания им образов героев фэнтези. Правда, забавно?

- Это?!!!! – Сельма в потрясении смотрела на фото, лежащее сверху, где волосатый брюнет с густо накрашенными глазами яростно взмахивал смычком. Героя фэнтези в нем выдавали кольчужные трусы и отсутствие всякой другой одежды. Нетрудно было догадаться, какие мысли посещали Варьку при создании этого шедевра. Глядеть на остальных Сельма постеснялась.

- И зачем ты мне это суешь?

- Чтобы ты вручила им после концерта.

- Что?!!!

- Можешь до, не суть. И скажи, что это от меня.

- Да уж вряд ли кто-то еще будет претендовать на авторство, - пробормотала Сельма, но тут же опомнилась. – Стоп, нет, как я это вручу?! Не хочу я это вручать!

Но Варька ее не слушала.

- Это, - в руках ее появился длинный шарф, явно связанный вручную, судя по кривизне петель и количеству узелков, - это вручишь Юке, вот этому черноволосому, моему любимчику.

- Варь, сейчас же лето, - оторопело напомнила Сельма, глядя на два метра ангорской шерсти.

- Ничего, у них в Финляндии прохладно, ему пригодится. Далее, это просто постеры, сунешь им, чтоб расписались, и вези мне обратно…

Сельма уже не могла говорить.

- И, наконец, гостинчик!

- Только не говори, что ты спекла им печеньице.

- Свое фирменное! – с гордостью сообщила Варька.

Сельма вздрогнула. Варькино «фирменное» можно было есть, только размачивая в водичке, а единожды укусив его, вы рисковали, что зубы слипнутся намертво от изюма, шоколада и карамели – вкусных ингредиентов Варька не жалела.

- Ну и… - Варька с сомнением повертела в руках последний предмет – кружевные черные трусы. – Хотя нет, на это ты, пожалуй, не способна.

- На что? – упавшим голосом поинтересовалась Сельма, внутренне холодея.

- Бросить им на сцену. Ну, это же классика рок-концертов. Ну ладно-ладно, я так, на всякий случай спросила… - трусы исчезли, Сельма обрадовалась. По сравнению с трусами все остальное теперь казалось не столь уж и страшным.

- Сделаешь? – инквизиторским тоном спросила Варька.

- А без этого всего никак нельзя?

- Нет, - строго сказала Варька. – Я столько готовилась, зря что ли? Если ты откажешься, то придется все-таки самой, конечно, это разрушит мое только было наметившееся счастье в личной жизни, но ничего…

- Ладно, ладно! – слушать эти стенания не смог бы даже черствый циник. – Вручу, отдам, распишутся, заставлю сожрать, довольна?

- Я знала, что ты меня поймешь, - растроганно всхлипнула Варька.

* * *

Ночь в поезде отдыха не принесла. В последнее время со сном вообще была беда. Слишком часто снилось виденное там, по ту сторону. И слишком часто являлся во снах зеленоглазый «черт». Сельма уже могла бы по памяти рисовать его портреты. Но «черту» она даже радовалась. Куда хуже было, когда однажды приснилась какая-то баба. Баба стояла к ней в профиль, и Сельма невольно залюбовалась идеальными чертами лица. А потом та повернулась. Проснулась Сельма от собственного вопля, потому что с другой стороны это был отнюдь не идеальный скелет. С тех пор, прежде чем заснуть, она долго ворочалась, старалась думать о приятном, на худой конец о зеленоглазом рогатом блондине, который в ее снах, хоть и был разным – то смешливым, то грустным, то серьезным – но никогда не делал ничего плохого или страшного. Хотя, если выбирать, то сейчас Сельма предпочла бы не видеть снов вообще. Слишком усталой она просыпалась после таких видений, будто не отдыхала, а жила где-то вторую жизнь.

«Может, хоть в поезде, они от меня отвяжутся», - думала Сельма, устраиваясь поуютнее и наблюдая, как под потолком вагона распластался черный мохнатый шуш. Он пристально озирал входящих, бормоча что-то себе под нос. Что ж, какой-то нечисти и поезд – дом. Сельма вздохнула. Она думала, что способность видеть истинное, как выражался Эйво, благополучно ограничится тем миром, а оказалось, что в этом тоже полно всякой нечисти. Неудивительно впрочем, миры пронизывали друг друга двумя перепутавшимися клубками. Никому, кроме Сельмы, это не доставляло ни малейшего неудобства. Люди попросту не видели выходцев с той стороны.