С багажом в дорогу

* * *

- У него будет сольный концерт в Москве!

Сельма бегала по комнате туда-сюда в растрепанных чувствах. Поначалу она мониторила все новости о «Crazy cellos». Новости особым разнообразием не отличались. У группы были каникулы, поэтому все они пропали с экранов, и только Юке изредка вяло постил что-то в инстаграм. Ответов на письма и звонки Сельма не получала, и постепенно ее активность сошла на нет. Фотографии группы вызывали только чувство досады и тоски. Сельма перестала заходить на их страницу, и вот он результат – если бы не случайное посещение клуба, она бы и не узнала, что Юке приезжает в Москву.

Варька следила за взбудораженной подругой, выжидая, когда же та утомится и перестанет мельтешить перед глазами. Вскоре так и случилось. Сельма застыла у окна, уставясь во двор, в котором не было ровным счетом ничего интересного.

- Что делать будешь? – поинтересовалась Варька.

Сельма вздохнула.

- Пойду на концерт.

 - Убедиться, что он тебе не привиделся тогда летом?

- Да.

- И что потом?

- Попробую с ним поговорить. Спрошу, где Айк.

Повисло долгое молчание.

«Значит, он ей все-таки нужен», - думала Варька. Сама она совершенно не чувствовала потребности в своем Эйво. Воронье обличье позволяло видеть все в истином свете, не искаженном магией, проникающими в мозг мелодиями и прочими фокусами. И увиденное ей не понравилось. Варька вообще не выносила, когда ее заставляли что-то делать, и, поняв, что Эйво только этим и занимался, Варьке теперь хотелось только одного – никогда его больше не встречать. Сельма твердила, что Эйво может снять ее заклятие, но Варька втайне больше уповала на Айка. Если уж он способен вернуть человека с того света, то, может, и с ее превращениями справится. «Щас отмажется, что хочет просто спросить, что произошло…» - хмыкнула про себя Варька, глядя на подругу. Но Сельма молчала. Она давно уже не знала, чего хочет.

Айк и вся группа, как исчезли с горизонта, так больше и не проявлялись, и постепенно Сельме стало казаться, что все, что с ней произошло, было сном, иллюзией, миражом. Ведь, в самом деле – никто так по-дурацки не нанимает на работу переводчиков. Не говоря уже обо всем остальном. Ей бы почти удалось себя убедить, если бы не шрам и не Варька, ежедневно на ее глазах превращающаяся в ворону и обратно. Эти две вещи болезненно выдергивали ее из уютно выстроенной логической реальности. И возвращалась тоска по Айку. Почему он так поступил? Где он сейчас? Неужели нельзя было сказать ей хоть пару слов на прощанье?! Алкоголь худо-бедно решал проблемы совмещения логического и иррационального, точнее, просто заставлял их забыть. И ладно бы просто эти мысли о прошлом. Но ведь было еще кое-что…

* * *

Юке был великолепен, как всегда. Несмотря на выступление с симфоническим оркестром, он умудрялся оставаться все тем же безбашенным неформалом, что и в рок-группе. И даже не отказал себе в том, чтобы поиграть лежа на спине.

Сельма смотрела на него во все глаза, забывая моргать.

Концерт закончился. Музыканты кланялись и прощались. Пришла пора приводить план в исполнение. Сельма поднялась с места и на негнущихся ногах направилась к сцене, сжимая в руках букет белых роз. В общем-то, плана как такового у нее не было. Понятно, что если она будет прыгать перед охраной с просьбами пропустить ее к артисту на два слова, ничего не выйдет. Поэтому оставалось только купить цветы и поднести их в лучших традициях приличных поклонников. А дальше… Если Юке ее не узнает, не вспомнит или не захочет вспомнить, что ж, так тому и быть. К этому невозможно подготовиться, но, по крайней мере, она убедится в этом своими глазами. Сельма смотрела на музыканта, который, вежливо улыбаясь, принимал цветы у девушки перед ней. Те же татуировки, обведенные черным глаза, слегка рассеянный вид… «Не вспомнит, - думала Сельма. - Это в моей жизни они были чем-то экстраординарным, а я в их – только эпизод. Если он и был. В конце концов, Юке тоже не отвечал на звонки и письма… На что я надеюсь?!» Сельма в полной мере осознала всю бессмысленность своей затеи и хотела было повернуть назад, но тут место перед ней освободилось, а в спину напирали спешащие одарить кумира поклонники.

Она очутилась прямо перед виолончелистом и встретилась с ним глазами.

- Привет, Юке, это тебе, - буднично сказала она, протягивая ему розы. Скорее, освободить руки от этого веника и скрыться с глаз долой.

- Сельма?... – Юке изменился в лице. Будто вспомнил что-то, чего нельзя было забывать. Его вид стал еще более рассеянным, и Сельма попятилась, желая затеряться в толпе, пока неловкость еще можно было как-то сгладить, но кумир вместо букета схватил ее за руку.

- Стой! Сельма, это правда ты?

Обеспокоенная внезапной заминкой в одаривании и странным поведением звезды, к ним поспешила охрана. Поклонники зашумели, не понимая, что происходит. Юке будто очнулся. Он собрался, мигом забыв про свою рассеянность, и приказал:

- Сельма, никуда не уходи. Нет, стой тут, чтобы я не терял тебя из виду. Нам надо поговорить. Ребята, она со мной, - успокоил он охрану и вернулся к поклонникам, периодически поглядывая в сторону Сельмы – не исчезла ли. Сельма ощущала только одно желание – присесть. В ней будто расплавили все кости разом. Будто все эти месяцы она бежала что было сил за поездом и все-таки успела вскочить на подножку. Она настолько запуталась в снах и реальности, прошлое казалось ей настолько сомнительным и фантастическим, что сейчас, получив подтверждение, что оно все таки не выдумка, Сельма только что не плакала от облегчения. Она села на край сцены, обняла так и не врученный букет и смотрела, как Юке раздает автографы. Охрана поглядывала на нее с любопытством, но не прогоняла. Зал постепенно пустел. Юке проводил последнего довольного фаната, подошел к ней, протянул руку.