С чего всё начиналось

Глава 11. Дела дней минувших

Разворачиваемся и молча нагоняем нашу мужскую часть команды. Они, сидя на лошадях, дожидались нас. Мы молча продолжаем поход. Дорогу пошла в гору. Им тяжело, они на лошадях. Слава Богу, я на метле. Спасибо тебе, хозяин транспортной лавочки, ты даже не знаешь, какую услугу мне оказал. Мимо нас проплывают деревья. Тут уже гораздо ближе осень, чем внизу. Много красных и желтых листьев, кое-где они уже начали опадать. В осени тоже есть своя прелесть. Например, буйство красок. И живая тишина. Дорога стала еще более наклонной, лошади по ней уже с трудом идут. Я перевесила с самой слабой лошади большую часть вещей на метлу, насколько хватило места, чтобы поместилась я сама. Как то неохота вползать на гору на лошади, я пока с ними не настолько хорошо управляюсь. Корни, листья, уклон – и вместе с тем, неимоверная красота. Я как то была в предгорьях, там тоже красиво. Но в самих горах – это не сравнится, какая красота. Сбоку, справа по ходу движения,  иногда проглядывает река – сильная, быстрая, как все горные речки. Мы идем больше наискосок, чем прямо, поэтому в саму гору вползаем не так уж и быстро. Мужчинам с каждым километром все хуже и хуже. Все чаще мы с Нелидой с беспокойством поглядываем на них. Но они пока держатся и молчат. Наконец, взбираемся на гребень горной гряды. Впереди раскидывается море – полукругом вгрызаясь в сушу, дальше оно растворяется в небесной синеве. Невозможно отследить его границы, да, собственно и не тянет.

Некоторое время завороженно смотрим вперед – до моря еще далеко, его видно исключительно потому, что мы находимся на самой высокой в этой части гор гряде. В море впадает река – сестра той, что периодически сопровождала нас в путешествии. В который раз пожалела об отсутствии фотоаппарата – все находимые мной в реальности фотографии не сравнятся с тем, что я вижу … э-э-э-э, вижу своими глазами. Нам все равно не нужно к морю. Поэтому, со вздохом отвернувшись от захватывающей дух картины, мы дружно поворачиваемся к ней боком и продолжаем путешествие в нужном направлении. Все это время удивленно размышляю о том, что этот мир по моим ощущениям становится все более реальным. Я все более явственно ощущаю утренний холод по утрам, все ярче становятся краски – словно не сон смотрю, а в окно, причем с каждым разом это окно становится все чище и чище, тоньше и тоньше. Даже привычная уже метла воспринимается иначе, чем в начале моего с ней знакомства. Тогда я просто воспринимала ее, как объект – прямоугольный, деревянный. Теперь же у нее появились ощущаемые шероховатости, объем и запах. В моих снах появилась перспектива – то есть окружающаяся действительность перестала восприниматься единым объектом, как раньше. Я и в реальности-то не особо различаю расстояния, воспринимая картинку целиком. А вот во снах – у меня появляется разноплановость восприятия – то есть – на передний план выходят руки, вцепившиеся в метлу, чуть дальше – проносящаяся под метлой земля, еще дальше – зад впереди идущего коня и спина всадника, дальше – травы и деревья, а где-то далеко – горизонт. Что это? Я потихоньку придаю своим снам не только черты реальности, но и свойства реальных объектов? Или сам мой вымышленный мир становится реальнее? Или, может, я все более туда ухожу? Что бы, интересно, ответила на это моя всезнающая часть, от которой я пока отделена? Интересно, а можно провалиться в выдуманную реальность?

Сама об этом задумалась – хочу ли я это? И, кажется, впервые поняла Альдера и Медвяну – я тоже очень привыкла к своему миру, даром, что живу в нем с рождения. Но и этот, выдуманный мир тянет меня со страшной силой, он мне тоже очень дорог.  Нет, все-таки ненадолго отлучится в этот мир – с удовольствием. Но как только я покину родной, реальный мир, я тут же начну по нему тосковать. Почему, интересно? Что меня в нем держит, если задуматься? Если задуматься, то получается нерадостная картинка. Если у меня будет возможность действительно перенестись в мой мир, я стану жить на два мира, но не потому, что они оба меня держат, нет. Все гораздо проще и грустнее – мне нравится быть на границе, чтобы иметь возможность существовать отстраненно от событий. Я не хочу принадлежать ни одному миру, стоит мне начать к чему-то привязываться – и мной обуревают эмоции – разрушительные и мощные. Причем зримо разрушительные, в чем я уже убеждалась. И, если честно, когда я задумываюсь о том, чтобы нести ответственность за мир, который сотворила, вести, наставлять, указывать путь, разъяснять и пестовать – хочется сойти с ума – необъяснимая тоска и полнейшая опустошенность мгновенно заполняет то, что я называю своей душой. Поэтому я просто об этом стараюсь не думать. Каждый имеет право жить так, как хочет. Каждый. И пусть каждый и разбирается с тем, что натворил – я тут совершенно ни при чем, полностью индифферентная единица. Отстаньте! А самое страшное, если бы та моя нерожденная вселенная все-таки появилась – я бы с удовольствием существовала и в трех мирах, перескакивая из мира в мир, и не принадлежа ни одному. Везде случайно, везде – совсем ни при чем. Тут же вспомнился сон, где я попала в город, окруженный со всех сторон лесами – милый, маленький, но полностью автономный, с полноценной инфраструктурой, город. И мысль из того сна – «Я везде – проездом». Часто в своих снах я мудрее себя настоящей, но бог ты мой, как же я не хочу иметь такую ответственность знания, какая у меня во снах. Лучше – лоботомия и смирительная рубашка. И пусть я не смогу прожить обычную жизнь, как сказала мне моя часть в том храме, но дайте же мне хотя бы попытаться… А сойти с ума я всегда успею. К тому же, в реальном-то мире – я-то обычный человек, как только начну сходить с ума, то я перестану входить в этот мир. Надеюсь, предреченное безумие относится только с созданному мной миру и к миру реальному не имеет никакого отношения?