С любовью из ада

С любовью из ада

— Пирожки с вишней, с клюквой, с брусникой, с ежевикой, — перечисляла старушка, а я стоял и боролся с накатывающей тошнотой. Зачем я здесь? В чём причина? Почему я её слушаю? К чему мне эти чёртовы пирожки? Возможно, если я не буду шевелиться, меня отпустит? Я закрыл глаза пытаясь сосредоточиться на маленькой чёрной пустоте, что пряталась глубоко внутри. Когда мне становится слишком тяжело, я представляю, что я скрываюсь в ней, как улитка в раковине. Наверное, у каждого есть такой тайный уголок.

Кто-то тронул меня за рукав вырывая из тишины. Вернулись звуки: бормотание старушки, шум и гудки машин, чьи-то далёкие голоса, шорох полотняного навеса над головой. Передо мной стояла девушка. Судя по вопросительному взгляду, она от меня чего-то ждала. Ответа? На какой вопрос?

— Простите? — Уточнил я.

— Вы выглядите бледным, — произнесла девушка, — у вас всё в порядке?

— Да, спасибо.

— Но…

— Просто устал, — я улыбнулся и попытался уйти. От старушки, странной девушки, из этого места.

— Если вам нужна помощь… — в спину мне начала девушка, но я лишь ещё раз улыбнулся в ответ и прибавил шагу.

«Тринадцать маленьких ведьмочек танцевали у костра,

Тринадцать маленьких ведьмочек вызывали мертвеца…» — опять завертелась в голове прилипчивая мелодия. С тихим шуршанием к бордюру подъехал чёрный автомобиль и медленно покатился рядом ожидая пока я его замечу. Я остановился, машина остановилась тоже. Окно с моей стороны опустилось и я увидел водителя:

— Привет, Иви. Новая машина?

— Привет, Даб. Служебная. Ты садись, — он распахнул дверцу и я поторопился сесть: всё же здесь не положено было останавливаться. Мы тронулись, но медленно:

— Домой? — Спросил Влад.

— Нет, только оттуда, — покачал головой я. — Если ты едешь по делу — могу с тобой прокатиться, хочу развеяться.

— Ладно, — медленно кивнул он со странным выражением лица, будто уже жалея, что решил меня подобрать. — Поехали.

Влад Овсов по прозвищу Иви числится в подразделении министерства по работе со сверхъестественным — так люди зовут таких, как я. У него даже есть официальное звание, кабинет и напарник. Да, странное человеческое слово «следователь» не значит, что он должен следовать за кем-либо. Это значит, что он раскрывает преступления — «следует за уликами и находит злодея», как он в своё время объяснял. В целом, у него была работа мечты — сиди себе и решай головоломки — если бы не два серьёзных «но»: куча бумажной работы и невозможность выбрать над чем работать, что дал босс, тем и занимайся. Я на вольных хлебах был намного свободнее. И счастливее. Иногда жилось впроголодь, но если никто не узнает, то как будто и не было, правда?

Я как можно плотнее прижался к сиденью и какое-то время просто наслаждался тактильными ощущениями: ремень безопасности давит на ключицу, корпус едва заметно передаёт вибрацию двигателя и неровностей дороги, которые не смогли погасить рессоры, на грани слышимости играет магнитола (так тихо, что сама мелодия исчезла, остались только биты), воздух прохладный, с лёгким запахом пыли и одеколона.

— Как ты меня заметил? — Спросил я на втором светофоре. Сегодня я был одет не по форме, полотняные мягкие штаны и большой пуловер сбили бы с толку даже отца Гавриила, но Иви, маленький конопатый рыжий Иви всё равно каким-то образом вычислил меня среди прохожих.

— Я почувствовал тьму и решил сделать крюк проверить что происходит, — пояснил следователь. Светофор переключился на зелёный и мы тронулись вместе с потоком. — А потом смотрю — ты идёшь.

Не думал, что люди способны её чувствовать.

— А куда мы едем?

— В бордель, тут недалеко. Накрыли незаконный на днях, оформляем, — Иви поморщился. — Суккубы устроили притон без лицензии.

Что я говорил? Едет заниматься писаниной, никакого удовольствия.

Мы действительно добрались быстро, не прошло и двадцати минут, как мы стояли на пороге ночного клуба. Под их вывесками иногда скрывались не только ночные клубы, как здесь: мы прошли через фойе и гардеробную, поднялись на пустой по дневному времени танцпол, добрались до сцены и через неприметную дверь вошли в служебные помещения. Почему мы сразу не пошли через служебный ход я не понял, но Иви чувствовал себя уверенно и было видно, что он знает куда идёт, так что я не беспокоился.

В одной из гримёрок нас ждали: дама средних лет, подчёркнуто деловая, в строгом сером костюме, закрытых туфлях. Аккуратная стрижка под мальчика, чистая блондинка, неброский макияж, гладкая матовая кожа, глаза удивительного тёмного синего оттенка, который редко встретишь у людей… Я невольно залюбовался. Почему-то люди представляют суукуб развратными смуглыми сисястыми тётками, а инкуб — похотливыми мускулистыми мужиками с огромными причиндалами. Её спутником был бледный юноша, тонкий, как тростиночка, с узкими плечами и невыразительным лицом. Выглядеть по-деловому у него не выходило, хотя он тоже был одет в костюм (более тёмных тонов, чем у хозяйки) и белоснежную накрахмаленную рубашку. Туфли его, пусть и натёртые до блеска, несли видимые мне следы неаккуратного использования.

— Мадам Тапки, — Иви протянул руку и мадам Тапки встала ему навстречу для рукопожатия. Мальчик-тростиночка подскочил следом.

— Это господин Див, — представил он меня этим двоим. — Он сегодня мой наблюдатель, пожалуйста, не обращайте внимания.

Я чуть не поперхнулся от возмущения: как так меня неожиданно записали в наблюдатели?! По закону во время ведения дел потусторонних сущностей можно было привлекать сторонних наблюдателей, чтобы доказать непредвзятость следствия, но Иви мог бы проговорить этот момент со мной заранее? Я не подписывался на бюрократические заморочки. Хотя с другой стороны это позволяло мне совать нос куда захочу. Нужно будет ему какую-нибудь пакость за это подстроить.