С Новым годом, Италия!

Глава 1

Почти час я хожу вокруг стола, смотрю на телефон и не решаюсь позвонить домой. Сегодня суббота и по семейной традиции я обязана напомнить о себе: притвориться, что все в моей жизни прекрасно и я счастлива, ведь я живу в столице нашей необъятной Родины. А еще: что сбылась моя мечта, что я учусь в театральном, что у меня есть парень и что живу я в самом центре города.

Из всего этого правда только – последний пункт.

В театральный я не поступила, парня у меня нет и да, я не очень счастлива, потому что Москва – мое проклятье. Шумная всегда и везде, как и моя большая многодетная семья, от которой я сбежала полгода назад.

Быть младшей среди шестерых детей – то еще испытание для сверхчувствительного человека. Чрезмерное внимание к моей персоне сводит меня с ума. Маленькая, младшенькая, наша долгожданная – все это преследовало в детстве. Бомжиха, нищенка, нищебродка, и другие насмешки над моим гардеробом – в школьные годы.

А теперь: «Девушка, можно нам салфетки», «Девушка, можно нам соль», «Девушка, счёт, пожалуйста!» и коронное – «Девушка, давайте побыстрее, я очень тороплюсь!».

И шум, шум, шум. Бесконечный шум голосов.

Да, я – воробушек-социофобушек, добровольно застрявший в самом шумном городе страны. Я пыталась устроиться в библиотеку, но меня оттуда выгнали. Сказали, я слишком громко пшикаю на читателей!

Поэтому, по совету преподавателя, который завалил меня на вступительных: «Иди в свой страх – там твоя сила!», я работаю в самом шумном месте Москвы. Как говорят местные – встретимся на Патриках!

Последний круг и я решаюсь… взять телефон со стола. Еще пять минут и я решаюсь разблокировать экран. Еще минута и делаю видео-звонок. У меня есть несколько секунд, чтобы размазать улыбку по лицу.

– Привет, мам!

– Ну, наконец! Уже вечер, а ты не звонишь, – мама, как обычно начинает с кнута, – Ты там совсем не ешь в своей Москве? – немного осуждения, – Но все равно – ты самое красивое, что из меня вышло!

А вот и пряник!

Интересно, если я – самое красивое, то какие, по ее мнению остальные пятеро детей?

Первый Марк – самый старший и самый умный, я бы дала ему такое звание. Мария – прожорливая гусеница. Она родилась второй по счету – любительница яблок, да и вообще, много и вкусно покушать.

Третья у нас Мирослава – самая хитрая из хитрейших, наглая из наглейших, своего никогда не упустит. Четвертой родилась Марина. Она самая мечтательная натура из всех нас. Божий одуванчик в поле с чертополохом.

И Макс – пятый и самый мой любимый родственник. Самый дерзкий хулиган на районе – любимчик девчонок. Только из-за него со мной дружили одноклассницы, а мальчишки, после разговора с ним, перестали меня донимать.

Разбег в возрасте между нами всеми – двенадцать лет. Хуже всего, что вместо того, чтобы вырасти и разъехаться, мои братья и сестры тащат своих половинок в родительский дом. А он – не как Москва, совсем не резиновый, хоть и большой.

– Вечер у вас, мам, на Сахалине, а у меня еще утро, – продолжаю казаться выспавшейся и счастливой.

– Отец, дети, – мама стирает мою улыбку и кричит, зовет отца и свои от него многочисленные копии, будто ксерокс заклинило. – Ну где вы там все?

– Привет, Италия! – к ней подходит Марк со своей беременной женой.

– Привет, Италия! – жуя за кухонным столом, машет Мария.

Мама с телефоном проходит по комнатам в поисках своего счастья.

– Чао, Италия! – наигранно приветствуя, вырисовывается Мирка из комнаты, пряча за дверью своего парня – рэп-звезду местного разлива, чтобы я не увела.

– Привет, мой сапожок! – с лицом святой простоты в позе лотоса приветствует Марина.

– О, Итальяно! Че каво?! Как там Москоу? Невер слип? – мой любимый братец, которому двадцать два.

Отец заперся в туалете, поэтому трансляция продолжается без него.

Да, Италия – это я!

Нет, меня назвали не по примеру семьи Бэкхемов, не потому, что зачали в Италии. Просто когда папа узнал, что снова будет девочка, а приличных женских имен на букву «М» по его мнению не осталось, он психанул и разрешил маме самой выбрать имя будущему ребенку.

Я жила в животе безымянная до девятого месяца. И мама, будучи гормональной бомбой замедленного действия, очень любила смотреть плаксивые фильмы. Как раз за просмотром одного из таких, итальянской мелодрамы «Не уходи», где одну из главных ролей сыграла Пенелопа Крус, мама рыдала и ложками уплетала мороженое.

И в самый трагический момент, когда нищенка по имени Италия умирала после неудачно сделанного аборта, мама от избытка чувств подавилась пломбиром. Закашлявшись, она поняла, что у нее отошли воды.

Это был знак, потому что скорая не успела приехать и под стенания главного героя: «Италия, не уходи!», по заведомо проложенному пути – я за полчаса выбралась наружу.

«Она же – вылитая Италия!» – воскликнула мама, держа в руках сморщенную меня младенца-старушку.

Да, я очень, очень, очень отдаленно похожа на Пенелопу Крус.