С новым годом, любимая!

С новым годом, любимая!

В комнате сладко пахло апельсинами. В углу стояла украшенная разноцветными шарами ель. Даже сквозь плотную шелковую ленту, что покрывала мои глаза, я улавливала игру волшебных огоньков на ней. Но мое внимание быстрого переключилось на мужчину, когда его большой палец коснулся моих губ.

— Хочешь? — низкий с хрипотцой голос сводил с ума.

— Да.

Я не знала, на что именно согласилась. Но переспрашивать нет смысла. Он не ответит.

— Точно? — он отнял ото рта руку и коснулся обнаженного плеча, оставляя легкий магический след. Тьма потянулась по телу, превратившись в мягкие веревки, что вмиг обвили мое обнаженное тело.

Мгновение и его пальцы уже играючи касались торчащего соска.

Я помедлила. Это могло быть что угодно. От имбирного печенья с глазурью до горячей головки члена. Фантазия ярко рисовала последнее, но у меня появилась уверенность, что так не будет. Сначала надо поиграть.

— Открой рот.

У меня и в мыслях не возникло отказать.

— Высунь язык.

Прохлада защекотала теплую влажную кожу, потому что дышать с открытым ртом через нос сложнее. Он коснулся большим пальцем кончика языка. Поводил пальцем по краю, усилив мое возбуждение. Ведь сейчас, сидя с закрытыми глазами, я вся сосредоточилась лишь на одном крошечном участке моего тела — на языке.

— Не закрывай рот, — он убрал руку, а я так и осталась сидеть с высунутым языком.

От ожидания сюрприза мое возбуждение только усилилось. Сомкнутые бедра дрожали от напряжения. Я знала, что к самому сокровенному он прикоснется в последнюю очередь.

На язык упала капля. Одна, сладкая и прохладная. Затем другая. Я хихикнула, ощутив сладость апельсина. Признаться, такого я не ожидала.

Он выжимал кусочек плода на мой высунутый язык, а я сидела и наслаждалась за тем, как падают капли, как тонкой струйкой фруктовый сок бежит по подбородку вниз к обнаженной груди.

Я всегда старалась быть правильной и такой проступок, как стекающий мимо рта сок — преступление. Я ничем не лучше и не правильнее других.

Капли перестали падать. Вместо прохладного сладкого сока меня коснулся его теплый влажный язык. Он потрогал губы, играючи прикусил и проник в рот. Он требовательно водил языком, желая подчинить себе. А я не могла сопротивляться, чувствовала себя маленькой и совершенно беззащитной. Осознание, что наша близость неотвратима сводила с ума, ведь он получит свое. Всегда получал. Умел добиваться.

Наш поцелуй разорвался. Минуту, а может пять… Ожидание показалось мне вечностью, ведь я не видела, что он делает. Возможно, готовит новую дольку апельсина. А может расстегивает ширинку.

Неожиданно его испачканный в сок пальцы проскользнули в рот.

— Оближи.

И я сделала это со всем послушанием и усердностью. Как только кожа стала чистой, его ладонь накрыла мою грудь. Пальцы стиснули сосок. Чувствительность возросла, и все желание будто бы скопилось в этом крошечном кусочке кожи. Он не отпускал, и это сводило с ума. Хотелось, чтобы он отпустил и в то же время продолжал стискивать.

Вторая ладонь накрыла мою шею. Пальцы принялись ласкать кожу на затылке. От ласковых, почти невесомых прикосновений по коже волнами разбегались мурашки. Ласка длилась недолго. Он выпустил меня.

Путы ослабли. От долгого напряжения мои ноги расслабились. Коленки разъехались в сторону. Я чувствовала, как влажно между бедер, хоть со мной ничего особенного не сделали. И в этом был весь он. Ведь я знала, что он мог сделать со мной все, что угодно.

— Еще рано, — темная магия потекла по коже и завязалась в узел на бедрах. Теперь я буду сидеть так, пока он не отпустит. Пока не разрешит.

Он принялся вновь целовать меня. Грубо и жадно. Его рука тискала мою обнаженную грудь. Пальцы сминали соски, отчего те становились еще чувствительнее. А он продолжал играть с ними, будто прикосновения ничего не значили.

Когда он вновь оставил меня, то мои губы горели. Я сглотнула набежавшую слюну, ощущая апельсин и его собственный вкус. Единственный и не на кого не похожий.

Скрипнула молния, и моей щеки коснулась горячая напряженная плоть. От неожиданности у меня сорвался стон. Он принялся водить членом вокруг рта, терся о губы, подставлял под ноздри, позволяя вдохнуть аромат. Я не видела его, и потому прикосновения ощущались слишком ярко.

Мне казалось, что подо мной намокло постельное. Так сильно я возбудилась. Хотелось проверить, но руки, как и ноги сковывала тьма.

— А теперь иди сюда, — он положил ладонь мне на голову, а второй пропихнул член в рот, и я приняла его. — Я знал, как ты любишь это делать.

Он всегда попадал в цель. Это было постыдно. Ведь я никогда и ни за что не призналась бы в этом. В том, что люблю ощущать, как твердый член скользит по языку. Как входит до самого основания и заполоняет мой рот. Я не такая. Нет. Это нельзя любить. И все же мне нравилось.

— Давай сама, — он убрал руку, позволив мне ласкать его ртом. Я водила языком по головке, двигала головой, пропуская член в себя почти полностью. Я ощущала себя крайне развратной, но да. Никогда бы не призналась, как люблю это делать.

Иногда он клал руки на голову и брал инициативу. Трахал меня в рот, вгоняя член до основания, а я изнывала от желания. Ведь мне хотелось, чтобы меня оттрахали между ног.

Наконец он толкнул меня на кровать, и я легла на мягкий матрац. Темная магия пригвоздила мои согнутые руки рядом с головой к белой простыни. А ноги стали свободны. Я ждала, что он возьмет. Грубо и резко. Я была готова у этому. Но вместо этого тьма бережно потащила меня к середине кровати.

Я бесстыдно раздвинула ноги, чувствуя, как прохладный воздух ласкает разгоряченную плоть. Я изнывала от сосущей пустоты, от недостатка внимания. Пожалуйста, пусть он поскорее вставит свой член и заполнит меня. Мысленно взмолилась я.

— Считаешь, что заслужила, м? — его палец коснулся промежности и невесомо провел по самому чувствительному месту.