С судьбы не спросишь

Глава 1

Глава 1.

Солнце давно уже поднялось над лесом и согревало все, что только могло достигнуть своими лучами, настойчиво проникающими во все щели и темные уголки. Но особенно нахальные мешали двум молодым барышням, которые забрались на чердак сарая, чтобы погадать, сотворить немного приворотного зелья и побольше отворотного — для подстраховки. Знахарки были ещ эти две молодые дамы использовали недельный запас трав для своих зелий, а еще испачкали все ее гадальные карты в саже, то не миновать эти дамам хворостины по филейным частям своих растущие очень юны, и настолько, что если бы их матушка узнала, чтох организмов.
Две головки склонились над картами, «рубашки» которых еще час назад имели ярко красный цвет. Девочкам было лет семь-восемь. Одна была черноволосой, с большими темно-карими глазами и длинными густыми черными ресницами. Несмотря на то, что девочка вывозилась в саже, ее лицо имело настолько правильные черты, что в будущем это молодая хулиганка обещала стать настоящей красавицей.
Другая — зеленоглазая. Ее светлые с золотым отливом волосы выбились из косички и кудряшками обрамляли розовые круглые щеки, что делало её похожей на ангелочка. Сквозь детскую пухлость уже сейчас можно было разглядеть изящные линии бровей и безупречный овал лица.
Девочки оторвались от созерцания карт и как по команде уставились друг на дружку.
— Ой! — сказала черноглазая, — так они же совсем черными сделались!
— Да, неправильные карты у матушки — чуть что, сразу грязными становятся. — подтвердила зеленоглазая. — Так это же хорошо, что мы с тобой узнали об этом, а так бы она раскладывала, раскладывала их и не знала, что они такие пачкучие.
— Не пачкучие, а пачкающиеся.
— Я и говорю — пачкающиеся, потому что такие пачкучие!
И они принялись спорить о том, что делать с картами — постирать их, или положить на место, или же вообще выкинуть. Так они бы проспорили еще какое-то время, если бы их не оторвал от этого занятия голос матушки, раздавшийся прямо перед окном:
— Александра и Анна, слезайте с чердака. Немедленно! Возьмите сумки и ждите меня за баней.
Две девочки, не сговариваясь, замерли, пригнулись и стали подкрадываться к окну, чтобы краем глаза посмотреть, не стоит ли случайно матушка под окном. А если стоит (что, по их расчетам, было просто невозможно, потому что она ну никак не могла знать, что они здесь), то нет ли в ее руках хворостины? Потому как им одновременно пришла в голову мысль: если матушка знает об их пребывании на чердаке, то не догадывается ли она о том, что они испортили ее гадальную колоду, израсходовали ее траву и напоили Пыха своими зельями.
Но матушка стояла под окном совсем даже настоящая и держала она в руках, к их огромному облегчению, не хворостину, а свою шаль. Она лишь строго посмотрела на окно, к которому приникли носами две ее приемные дочери.
Она медленно развернулась, рассеянным взглядом скользнув по псу, спящему под лопухами, а затем пошла уверенным шагом в сторону дома, унося в мыслях образ двух мордашек, прислонившихся к стеклу, с носиками, напоминающими поросячьи пяточки.
Девочки еще какое-то время смотрели на уходящую матушку, затем начали спускаться по лестнице вниз, гадая и споря: знает ли матушка о картах или еще нет и стоит им идти прямо сейчас за баню или же обойти рощу с другой стороны и подойти к дому, сделав вид, что они даже ничего не ведали том, что она велела им явиться ровно через пять минут к бане.
Скорее всего, так бы они и поступили, не будь у матушки такого встревоженного вида. К тому же они знали, что означает «взять сумки и ждать за баней». Им это приходилось делать ни один раз.
А тем временем мысли матушки были вовсе не о картах, и не о траве, и даже не о псе, которого пришлось выгнать со двора, потому что он испускал гремучие газы. А думала их она о незваном визитере, который сидел в гостиной и ожидал хозяйку дома в предвкушении предстоящего разговора.
Если положить руку на сердце, то Мария предчувствовала, что этот разговор рано или поздно должен был состояться. Она ждала его каждый день последние пять лет. Ждала, но все бы отдала, чтобы бы его не было.
Постояв недолго у двери, она внутренне собралась и, накинув на плечи шаль, решительно шагнула в комнату, где находился нежеланный посетитель.
В комнате лицом к окну стоял хмурый маг — бывший наставник по боевой магии. На вид он мало изменился со времен ее обучения в Академии и выглядел так же. Маг был сухощав, очень высок и как всегда угрюм. У него были темные волосы до плеч, с сединой на висках, правильные красивые аристократические черты лица и пронзительные голубые глаза.
Гость при шуме открывающейся двери оторвался от созерцания вида из окна.
— Ну, и где же они?
— Где-то прячутся, но, думаю, скоро прибегут. Присаживайтесь.
— Благодарю.
— Хотите квасу?
— Нет, спасибо. Я предлагаю продолжить разговор, пока мы ждем девочек.
— Хорошо.
И они сели в кресла напротив друг друга.
— Итак, после суда в 3619 году ты поселилась в деревне Осеве и стала местной травницей.
— Скорее всего, я стала приезжей травницей, никто никогда не считали меня местной.
— Понимаю. И ты прожила там два года?
— Два года и три дня, — Мария отвлеклась и посмотрела в окно.
— А дальше?
— Потом была Великая Зачистка. Меня как выпускницу магической Академии призвали восстанавливать то, что после нее осталось. Но я была в статусе «неблагонадежная», а тот район Орден признал «Особой зоной», поэтому меня с конвоем любезно сопроводили до границы зоны.
— И что было дальше?
— Ну, а дальше я, думаю, вы знаете сами. Сейчас я живу здесь, а до этого я поменяла еще две или три деревни. Лечу от зубной боли, сглазов, мужской немощи и других недугов, которые только могут быть у доброго населения нашего государства. Вылечила почти 350 человек. У меня, кстати, в грамоте все подробно прописано. Хотите посмотреть? Вы знаете, я могу вам рассказать о многих интересных случаях из моей практики, вот напри…
— Мария! — оборвал ее маг, пронзая своим колючим взглядом, от которого всегда появлялось лёгкое головокружение — результат воздействия ментальной магии.
— Мария, — сказал он спустя минуту, задумчиво отводя взгляд от собеседницы, — я не для того проделал такой длинный путь, чтобы мило поболтать. У меня нет времени играть в словесные игры, в коих ты мастерица. Уж я-то тебя знаю. Мне нужны… И будь любезна предоставить их!
— Знаете, мэтр, — сказала Мария, потерев виски после ментальной атаки, — я хочу напомнить вам, что ментальная магия никогда не была моей сильной стороной, в отличие от вас. А опираясь на те магические способности, которые у меня остались после вашего, смею я заметить, перекрытия — и она приподняла руки, чтобы он мог хорошо видеть серебристые витиеватые рисунки на ее запястьях — я вряд ли могу понять, зачем вы пересекли полстраны. Единственное, что я могу — так это погадать на картах. Но, увы, я и это сейчас не в состоянии сделать, потому как подозреваю, что моим картам пришел конец после шаловливых ручек моих дочерей. Вам следовало бы мне написать, раз вы так дорожите временем. Кстати, я всегда исправно отвечаю на корреспонденцию…
— Глупо, — сказал он, устало потирая переносицу, — глупо с твоей стороны Мария винить меня в том, что тебе перекрыли силу, я лишь исполнял предписание суда.
— Глупо, согласна, но мне становится очень приятно, когда я напоминаю вам об этом, представив, что вас мучают угрызения совести.
— Напрасно. Но не будем отвлекаться. И поскольку ты настроена больше на заговаривание зубов, чем на сотрудничество, в целях экономии времени я сам отвечу на вопросы, которые хотел бы тебе задать. И если я буду неточен, поправь меня, пожалуйста.
— Хорошо.
— Итак, опуская лишнее повествование о твоей «многострадальной» жизни, следующая после Осевы была деревня Чистый ключ, где некая травница, вдова воина-героя по имени Мария появилась с двумя младенцами женского пола. Затем были деревни Сосенки, Лесянка, Зеленый Холм, Красновка и Низовка и наконец Полянка, где сейчас изволит проживать вышеупомянутая вдова.
— И? — сказала она, откидываясь на спину кресла. — Если вы здесь ради маршрута моих передвижений, то скажу вам сразу: не стоило вам тратить свое драгоценное время. Если вам так уж это необходимо, то я напрягла бы свою память и ответила бы вам в письме. К тому же все об этом содержится в отчетах, которые я регулярно посылаю в Службу Надзора, поэтому не пойму, зачем вам лично нужно было приезжать сюда.
— А затем, Мария, — он наклонился к ней, — что в вышеупомянутых отчетах почему-то отсутствует информация о том, что младенцы женского пола в свои три года выглядели как восьмилетние дети. А еще есть подозрения, что некая травница, мать-одиночка имеет наглость под носом Службы Надзора и Ковена магов укрывать нечисть!
— Да? Ну, тогда мать-одиночка приносит свои извинения за то, что упустила в своих отчетах такую деталь, как «мнения» каких-то людей о ее семье. И согласитесь, если бы она писала о том, что каждый говорит за ее спиной, то это бы было бы похоже на ябедничество с ее стороны, что являлось, на ее взгляд, плохими манерами. Только и всего. И, как видите, никакого нарушения закона, — сказала она, поднимаясь с кресла. — И хочу вас заверить в том, что ваше беспокойство по этому поводу совершенно напрасно. Сейчас придут девочки, и вы в этом сами убедитесь. Давайте я вам все-таки принесу квасу, заодно и девочек еще раз позову. — И она легкой походкой направилась к выходу.
— Стоять! — прогремел властный голос мага. И тут же дверь захлопнулась перед носом Марии.
— Я тебе не разрешал выходить, — сказал он, поднимаясь с кресла.
— Правда? А я и не думала, что мне нужно спрашивать разрешения для того, чтобы передвигаться по собственному дому, — сказала она, отступая к окну. — И я никак не пойму, по какой причине вы здесь раскомандовались: никаких полномочий, как я понимаю, у вас нет, к тому же, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом, — вы даже Службу Надзора в известность не поставили о своем визите. Что-то вы темните, господин наставник…
— Кто темнит, так это ты, голубушка…
Его речь прервал истошный детский крик и рычание пса.
— А-а-а! Жжется! Снимите это с меня! Что вы делаете, дяденька? Мама, Мама…
Дальше все случилось за какие-то считанные секунды. По глазам мага хлестнула рыжая коса, и, прежде чем он сумел сделать ответный удар, его голову накрыла шаль, молниеносно брошенная Марией. Раздался звон разбитого стекла, и маг, борясь с шалью, которая стала липкой, как паутина, краем глаза увидел, как одежда Марии упала на пол и что-то рыжее выпрыгнуло в окно и стремительно стало удаляться. Пока маг боролся с шалью, оказавшейся ничем иным, как магической паутиной, и отскребал её от одежды и лица, Мария молнией устремилась туда, откуда раздавались истошные вопли.
За баней помощник мага — молодой юноша, держа одной рукой косу светловолосой малявки, старался другой отцепить от себя чернявую, которая мертвой хваткой вцепилась зубами в его запястье, и ногой отпихнуть от себя пса с серебряной «удавкой» на шее, который грыз его сапог.
Маленький светловолосый восьмилетний херувимчик, извиваясь, пытался сбросить с шеи серебряную цепь-удавку, такую же, как у пса, умудряясь бить ноги мучителя своими острыми пятками и пронзительно кричать. Ее крики уже перешли в хрипы. И неизвестно, чем бы закончился исход борьбы, если бы перед ними не предстала голая рыжеволосая молодая женщина.
— Нехорошо маленьких обижать, разве тебя этому родители не учили? — сказала она, погрозив пальцем перед носом обалдевшего молодого мага, а затем резко ударила его указательным пальцем другой руки в солнечное сплетение. Того сразу скрутила острая боль, и он схватился за живот, выпустив косу. Маленькая девочка, освободившись, последний раз пинула его со всего размаху своей ножкой.
— Дурак, — прохрипела она в сердцах, прячась за мать.
— Давай снимем эту бяку, — сказала Мария, снимая с девочки цепь, предварительно обернув свои руки лопухом, а затем приказала:
— Анна, сумки! Александра, в воду! Встречаемся в нашем месте — и, обернувшись огромной рыжей кошкой, метнулась в сторону леса.
Черноволосая девочка быстро подхватила три котомки, надела их на себя и тоже направилась к лесу, в то время как светловолосая со всех ног засеменила к речке и, рыдая, плюхнулась в воду, как будто захотела утопиться от отчаянья.
Молодой человек сквозь муки боли не поверил своим глазам, когда маленькая фигурка с черной косой замерцала и исчезла, так и не достигнув кромки леса. А следом за ней пес, стряхнув с себя цепь, потрусил в ту же сторону, мотая из стороны в сторону своим пушистым задом.
Тем временем освободившийся от шали-паутины маг внимательно рассмотрел одежду Марии, оставленную около окна, вышел из дома и направился на место «боевых сражений».
Подойдя к своему ученику, он быстро ткнул пальцем в три точки, находящиеся в области ключицы, — боль сразу отпустила юношу.
— Что, боевой маг, дворового пса от оборотня отличить не можешь? — сказал он, посмотрев на клочки шерсти, прилипшие к цепи, и присел на корточки, чтобы внимательно все рассмотреть. Маг шарил руками по земле, заглядывая под каждую травинку, просеивал через пальцы пыль и мусор и постоянно принюхивался.
Затем спустя какое-то время резко выпрямился, держа в своей ладони три жемчужины. Он поднес их ближе к глазам.
— Мавка речная, жемчужная, прошедшая первую инициацию, — сказал он, заворачивая жемчуг в платок и пряча его за пазухой.
Дальше он начал изучать сухой кустарник и наконец снял с сучка маленькое пуховое перышко, черное с красным отливом:
— Василиск Огненный. Кстати, ты не заметил, она уже мерцала?
— Да вроде бы нет, только как будто сгинула, когда к лесу бежала, — сказал он, рассматривая след от зубов на своем запястье.
— Ясно, значит тоже инициированная. Вот ты и ответила на мои вопросы, Мария, — сказал маг сам себе. — Кстати, а Мария в кого обернулась?
— Да вроде в кошку рыжую, здоровую, на рысь похожую. Учитель, мне этот василиск руку прокусил: я, что, оборотнем стану?
— Сам ты кошка рыжая, неуч. Кстати, завтра к утру перечитаешь книгу «Редчайшие виды нечисти», вот и ответишь на свой вопрос. И не забудь, что оборотневый цикл трое суток с момента укуса, так что вот тебе и теория с практикой в сочетании с уровнем необходимости. А теперь поехали, мне нужно на Ковен магов успеть. — И они направились к месту, где оставили своих лошадей.
— Учитель, а если не кошка, то кто?
— Золотая Пантера.
— Что?! Золотая Пантера?! Так это же сказки! — остановившись, воскликнул ученик.
— А вот и нет, мой юный друг, не сказки, а легенда. Поэтому к твоему домашнему заданию прибавляется еще и книга «Народный эпос: вымысел или реальность?».
— Это тоже «уровень необходимости»? — сказал, насупившись, ученик.
— Нет. Ликвидация безграмотности, — ответил наставник, закидывая ногу на коня.
И они молча тронулись в путь к близлежащему источнику силы, откуда можно было сделать портал прямо в Академию. На протяжении пути каждый думал о своем. Ученик, сидя в седле, баюкал свою руку, постоянно прислушиваясь к ощущениям в теле, и гадал о том, начались ли в его организме необратимые процессы или нет.
Боевой маг постоянно почесывал руки и лицо после атаки шали-паутины и размышлял о том, что на Ковен магов он везет важные новости и теперь в магическом мире грядут большие изменения.
А тем времени Мария сидела на земле, прислонившись к стволу, и гладила по теплой мокрой вздрагивающей спине свою приемную дочь-мавку, которая уткнулась лицом в ее живот и между всхлипами жаловалась на злого дядьку, который накинул ей на шею отвратительную штуку, которая ее душила и жгла, а потом, когда она пыталась ее снять, обожгла свои ладошки, и как она теперь будет заплетать свою косу. Ее слезы катились по щекам и скатывались в подол Марии белыми речными жемчужинами. Сидящий рядом Пых подвывал ей в унисон. Другая ее дочь, прислонившись к ее левому боку, просто тихо сидела, понурив плечи.
После того как Мария прибыла на условленное место, она достала из дупла заранее приготовленную одежду, оделась, развела костер и села у дерева, ожидая своих дочерей. Затем прибыла Анна с сумками, а через короткое время послышался всплеск воды и из речки появилось маленькое мокрое существо, которое с разбегу со слезами кинулось в объятия Марии. Мария обработала мазью ожог на шее и руках девочки, который затянулся прямо на глазах, и стала успокаивать свою дочь, у которой была истерика после первого в ее жизни серьезного потрясения.
Так они и сидели, наблюдая заходящее солнце. Мария думала о том, что теперь от Ковена магов ей никак не отвертеться, и о том, как же быстрее научить своих дочерей выживать в этом жестоком мире.
Александра внутренне радовалась, что у нее есть матушка, которая покажет всем злым дядькам. А черноглазая Анна размышляла о том, что что-то неправильное происходит вокруг, ведь они ничего никому плохого не сделали, и почему они должны переезжать с места на место, и за что на них обозлились дядьки? Может, потому, что они с Александрой испортили матушкину колоду карт? Так ведь, судя по всему, матушка их уже простила!
Солнечные лучи последний раз погладили верхушки деревьев, прощаясь до следующего утра. С реки подул прохладный ветерок, теребя волосы молодой женщины и двух девочек.



Отредактировано: 16.04.2018