С волками на вы

Глава XIX — Ключи

Костя два раза разворачивался, усомнившись, что выбрал верное направление, и потому перестал считать время, которое потратил на бесполезный путь. Только знал по солнцу, сколько осталось до темноты, и решил наконец идти прямо, куда бы дорога не вела. В одном кармане фонарь, в другом — дурацкий нож. Не особо хорошее снаряжение против волков, но другого нет. Волков, впрочем, тоже. Волк, из-за которого он потерял машину, был исключением. Похоже, на дорогу серые твари не выходят, а он не такой дурак, чтобы плутать в лесу ради срезанного километра под боком у зверья да ещё и в обуви не по ноге.

Ног он уже и без сугробов не чувствовал. Пальцы, кажется, окаменели загнутыми кверху, и валенки теперь не то, что не потерять, их уже и не снять будет, когда он доберётся наконец до жилья. Что Варька успела нафантазировать, страшно подумать. Хоть бы у Богдана хватило ума не пойти на его поиски — он не простит себе, если Анна что-то сотворит с собой, оставшись одна. Варька не в счёт. Она вообще овощ во всех критических ситуациях. Пусть Богдан ни на шаг от жены не отходит. Чёрт, как люди без мобильников живут!

Ноги заплетались — Костя уже просто сбивал снег, словно снегоступами, от которых бы сейчас не отказался. Странно, что в машине их не было. Видно, в лесу Богдан не гуляет без явной надобности. Сколько ещё? Сколько? Костя готов был орать вопрос. Всё равно ответить некому. Или есть кому. Волк! Костя замер. Один. Как и тогда. Только колёс нет, чтоб напугать.

Он сунул руку в карман за фонарем, но достать не успел — волк дал дёру. Прямо по дороге, и Костя побежал следом. Ему показалось, что он видел его раньше — если это не тот, которого он чуть не сбил, то это, возможно, один из волков Богдана. Уже стемнело. Он мог выпустить их погулять. Вдруг деревня за поворотом. Или даже сам волчий хозяин.

Нет, румына не было, и волк тоже исчез. Однако деревня была. Только вот что странно, в трактире все окна оказались тёмными. Совершенно. Костя замер на мгновение. Неужели они отправились на его поиски? Надо же! Чёрт!

Откуда-то взялись силы, и он побежал по дорожке, прямо к крыльцу, но отчего-то не взошёл на него и обернулся. В темноте он увидел фигуру. Юбка. Значит, Анна. Он позвал её, но она не отозвалась. Где Богдан, чёрт возьми?! Он почти выкрикнул вопрос, когда Анна сделала к нему шаг. Без тулупа, в платье, сером, шерстяном и всё равно тонком для вечернего морозца, который жестоко проникал под куртку и пощипывал пальцы сквозь перчатки, которые Костя, к великой радости, обнаружил в кармане. Грудь Анны вздымалась от тяжёлого частого дыхания. Ей без сомнения было плохо.

— Анна, вы в порядке?

Она покачала головой и отошла от сарая. Теперь на неё падал свет луны, обнажая болезненную бледность.

— Вы почему раздеты? — продолжал вопрошать Костя.

— За дровами выскочила, — прохрипела она наконец. — Думала, Богдан наколол, а нет, не наколол.

Говорила она очень медленно, как и шла, и Костя поспешил протянуть руку.

— Обопритесь, — Он даже подтолкнул её к крыльцу, и Анна покорно поднялась на ступеньку. — Где Богдан?

— Не знаю, — ответила она, не оборачиваясь.

— А Варя?

— Тоже не знаю.

Анна привалилась к двери лбом. Костя вздрогнул. Наверное, Анна спала, когда они оба ушли. Конечно, Варька мозг Богдану выела требованием отправиться на поиски. Чего только он её взял с собой? С ней же и метра не пройдёшь. Может, они, конечно, на лыжах. В темноте, увы, не видно лыжни.

— Должны скоро вернуться, — сказал Костя уверенно, решив не расстраивать Анну. Вдруг та не знает про его пропажу. Она и про машину может не помнить.

— Наколи дров на утро, — прохрипела Анна, не оборачиваясь от двери.

— Темно.

— А я фонарь принесу.

Пусть несёт. За работой время быстрее пройдёт. Главное, что ногами шевелить больше не надо. Только руками. Однако он оказался о себе слишком хорошего мнения. Пять минут он безуспешно пытался удержать один единственный чурбанчик на обледенелом пне. Фонарь, который Анна, всё так же без тулупа, держала в руке, не давал достаточно света, потому когда Костя, когда всё же попал топором куда надо, не успел увернуться от отскочившей щепки, и та больно полоснула его по щеке. Костя дёрнулся, но всё же поднял чурбан в воздух и ударил по пню.

— Какой же ты неловкий! — рука Анны в волчьей рукавице легла ему на ухо, чтобы убрать чёлку. Надо будет подстричь, как вернутся. Мешает ведь! — Совсем как Богдан в юности. Я вот смотрю сейчас на тебя, а вижу его. Так странно…

Она приблизила лицо и мягко коснулась губами царапины. Костя не смог отстраниться, потому что топор вошёл в пень, когда две половинки чурбанчика упали на снег по обе его стороны. Он сглотнул подкативший к горлу ком и попытался вынуть топор.

— Анна, я боюсь вас ударить, — еле выдавил из себя Костя.

Сработало. Она отстранилась и поправила большой цветастый платок, который схватила вместе с фонарём. Костя прикрыл глаза и сосчитал до десяти, затем схватил первую половинку чурбана и расколол пополам, затем — другую. Анна вновь подошла к пню и нагнулась собрать поленья. Платок почти упал, но после поцелуя Костя побоялся поднимать его, а она будто и не замечала, что осталась с голой шеей.

— Анна, вам не холодно?

Она выпрямилась.

— Не так чтобы очень. Ко всему привыкаешь. Это вам, городским, холодно. Когда-то и я была мерзлячкой… Но, гляжу, Варвара освоилась быстрее.

Костя отлепил руки от топора.

— Куртка осталась на вешалке, — выдала Анна медленно, почти по слогам. — Когда-то и я вот так, без всего, побежала за Богданом.

Костя сделал шаг в сторону. Анна осталась стоять. Пусть стоит. Он вбежал на крыльцо и в дом. Действительно на вешалке. В чём же она ушла? В свитере? Или в тулупе? Может, Богдан решил, что так будет теплее?