Sabbatum. Инквизиция

Увидеть Париж и ...

Мы были в Париже: город чужих фантазий, разбитых надежд, город-бренд, город-марка, город влюбленных и изнеженных трудяг, город-вспышка, город-изысканность с запахом дорогих духов и французских булок, чей-то сон.
Я и Рэй сбежали из Саббата по приезду с кладбища. Мы вернулись домой оба уставшие и печальные, но сообщение о том, что Реджина уезжает, подало Рэйнольду идею. Решив меня подбодрить и развеселить, он пригласил меня на свидание в Париж. И вот, одетая в полюбившееся ему платье, во взятое напрокат пальто Евы, нахожусь в центре чьей-то мечты. Мы неспешно гуляем под неусыпным взором железной иглы - Эйфелевой башни. Рэй мне показывает город и его секреты, шепчет на ухо по-французски незнакомые слова, будто кот мурлычет, при этом заставляя задыхаться от чувств.
- Слишком все идеально, - смеюсь я от радости и наслаждения, обнимая его. Мы только что опустошили вместо ужина коробку со сладостями, купленными в кондитерской лавке. Особенно отлично пошел трюфель: за каждой конфетой следовал поцелуй. Такое в меню Саббата не предусматривают.
- А по-моему, так и должно быть. - Он смотрит мне в глаза. Молча улыбаемся друг другу. Это высшая форма взаимопонимания, когда даже тишина обоюдная, никаких слов не надо.
- Жалко, что всё это закончится. - На меня внезапно наваливается грусть: ощущение завершения, после которого настанет пустота. Такое бывает после окончания хорошего фильма – пожил в этом мире, и хватит. Возвращайся.
- Мы можем повторить. - Он любуется моим лицом, заправляя растрепавшиеся пряди за ухо. 
- Можем…- и в воздухе повисает невысказанное: «но не повторим».
- Хочу тебя сфотографировать. - Он неожиданно выпускает меня из объятий и достает свой навороченный телефон. После чего отходит на пару шагов назад. – На три щелкаю!
И я всем видом изображаю радость, что я в Париже на фоне огромной железной леди – Эйфеловой башни. Он подзывает меня и показывает.
- Мило, - выношу я вердикт; в ответ Рэй, ни слова не говоря, наводит камеру и снова снимает только мое лицо. – Эй!
- У меня нет твоих фотографий, - говорит он беспрекословным тоном, убирая телефон в карман.
- А у меня твоих. 
- Зачем тебе мои фотографии, когда я рядом? – хитро улыбаясь, говорит он, снова заключая в объятия и глядя мне в глаза с высоты своего роста.
- Хитрый! То же самое я могу сказать и про себя.
Но в этот момент в его кармане заиграл противной трелью мобильный. Достав его, Рэйнольд напрягся, увидев имя звонящего.
- Да?
- Рэйнольд? – собеседника было слышно из трубки. Это была Реджина. Кажется, наш побег из Саббата не удался - только что поймали с поличным.
- Да. 
- Рэйнольд, Мелани рядом с тобой?
- Да. - Я почувствовала, как Рэй напрягся всем телом. Его рука замерла на моей спине, словно окаменела, хотя только что с нежностью гладила между лопаток. 
- Не своди с нее глаз. Никуда не отпускай. Будь рядом! Вы сейчас где?
- Реджина? Что случилось?
- Вы сейчас где?
- Мы в Париже.
- Оставайтесь там! Приказ Светоча. Пока не дадим знать, в Саббат не суйтесь.
- Реджина, что случилось?
В трубке повисло грозное молчание. После чего Хелмак сказала тихо, но я всё слышала, как будто она была тут, рядом с нами.
- Химеры идут на Саббат.
Затем пошли короткие гудки. Реджина отключилась. Я смотрю на Рэя: помножьте мой страх вдвое и добавьте страшные воспоминания, которых у меня нет. Любимый застыл, решая, что делать дальше, при этом глядя в мои глаза, будто там скрыто решение.
- Рэй? - Мне чертовски страшно. Мой голос дрожит и похож на мяуканье котенка. 
Он убирает руки в карманы. И вот трансформация закончилась, теперь передо мной тот, кого я боялась с самых первых дней – Рэйнольд Оденкирк, охотник на ведьм, Инквизитор.
- Пошли. - Он берет меня за руку и практически тащит за собой. Мы идем очень быстро, петляя по городу, заходя в подворотни и выныривая на многолюдные улицы. 
- Куда мы? – Я постоянно оглядываюсь, потому что мы похожи на двух скрывающихся преступников. Того и гляди, начнется погоня.
- В одну гостиницу. Там и переночуем. 
Мы проходим еще вереницу зданий и улочек. Некоторые люди оборачиваются на нас, потому что мы слишком быстро идем, я бы сказала, несемся по Парижу: прекрасный и суровый, во всем черном Рэй и я, напуганная до чертиков, еле успевающая за ним.
Гостиница оказывается маленьким милым домиком в два этажа в старом здании с красивым барельефом и цветами на балконах. Изысканно! Вид, будто с открытки. Ах, да! Это же Франция…
Рэйнольд, зайдя внутрь гостиницы, на французском что-то объясняет метрдотелю, расплачивается, и вот мы уже в одном номере. Тишина, покой, бордовые занавески, полосатая набивка. Классика.
Словно боясь спугнуть кого-то, Рэй молча, тихо входит, закрывает за мной дверь, снимает тренч, вынимает мобильник, кредитку и складной нож, после чего садится в кресло рядом со своими вещами.
И словно только сейчас вспоминает о моем присутствии. Я мнусь у входа, испуганная, не зная, что делать. 
- Мел? 
Я не отвечаю. Просто смотрю на него. Но видно, что-то во мне было не так, потому что Рэй срывается ко мне и обнимает. Теперь я понимаю, что была в предистеричном состоянии, потому что начинаю плакать, судорожно хватаясь за любимого и пытаясь нормально дышать. 
– Тшшш… Всё будет хорошо. Они не тронут нас. Не найдут. Я не дам тебя в обиду. Успокойся, пожалуйста…
- Да я не о себе беспокоюсь! Там же осталась Ева, Курт, Ной, Кевин! Там все! - И я плачу от страха за них, за тех, кого считаю своей семьей. 
Рэйнольд заставляет посмотреть в его глаза: там темно-синий, там серьезность.
- Поверь, с ними ничего не случится. Там шесть Инквизиторов. Притом очень сильных магов. Я уверен, что звонок Реджины был преждевременен, ее предупредила Ева, поэтому они встретят Химер во всеоружии. Да и Артур не позволит им развернуться.
- Зачем это? Зачем они пошли на Саббат?
Рэй не отвечает, лишь сильнее обнимает меня, целуя в макушку и гладя по спине. Постепенно я отхожу и успокаиваюсь, понимая, что только что дала слабину, когда наоборот должна была держать себя в руках и не добавлять проблем Оденкирку.
- Ладно. Все хорошо. Я успокоилась… - Я отцепляюсь от него, вытирая слезы кулаком. На душе каменно и тяжело. Воздух царапает горло. Рэй внимательно смотрит и, лишь удостоверившись, что и вправду истерика миновала, отходит от меня.
- Есть хочешь? – Я отрицательно качаю головой, садясь на кровать в полном недоумении, что делать и чем занять себя. - Если можешь, поспи.
Да, наверное, единственное, чем могу помочь - это не мешаться. 
Поэтому я ложусь на край, подтянув колени к груди: уснуть не получится, зато можно закрыть глаза и молиться, чтобы все было хорошо.

***

Я вижу, как она свернулась клубочком на кровати, поэтому через некоторое время встаю и накрываю ее пальто, как одеялом. В голове роятся вопросы, но главный: что происходит сейчас в Саббате? Я могу строить тысячу версий и догадок, но ничто так не успокоит, как правда. Поэтому велико искушение набрать номер кого-нибудь из своих. Но нельзя. Пока они первые не выйдут на связь, я должен оберегать Мелани.
Твою мать! Черт! Как они узнали? Нас видели? Где проколись и на чем?
Напуган ли я? Не то слово. У Мелани еще нет знака, а ее уже ищут. Химеры готовы на все, представляю, что будет, когда она к ним попадет в руки. Они же ничего человеческого в ней не оставят! В этот момент понял, что буду драться за Мелани до конца. Черт! У меня даже ничего нет: ни фонаря, ни силков, ни пистолета. Только складной нож, подарок от Стефана ко дню рождения. Надо бы раздобыть соль. Гляжу за окно, а там уже давно стемнело: ночь шумит моторами проезжающих машин и вьется, выпуская демонов из нас.
Я встаю и иду на кухню гостиницы, чтобы раздобыть соль. Тихо, чтобы не разбудить Мелани, выхожу из номера, взяв собой только мобильник.
В холле спокойно. Метрдотель, лысоватый грузный мужчина, смотрит телевизор, кто-то выходит из гостиницы, а кто-то входит, сдавая или забирая ключ от номера. Пройдя в гостиничный ресторанчик, я вижу лишь одну пожилую пару китайцев: туристы, как и все остальные. Подойдя к официантке, грустно стоящей в углу ресторана, прошу у нее солонку. Милая девушка в больших очках, которые делают ее похожей на стрекозу, своим стеснением напоминает Мелани. На ее щеках играет румянец, когда я говорю с ней, обращаясь тихо по имени, прочитанному на бейджике. Николь - так зовут девочку-стрекозу, отдает мне соль, смущенно опуская взгляд. Меня это забавляет. Благодарю ее, чем вызываю еще больший румянец на щеках, не спеша направляюсь в номер.
Я не почувствовал ничего. Только, когда открываю дверь, все происходит в секунды. Первое, что замечаю - испуганный взгляд голубых глаз и металлический блеск ножа у горла Мелани.
Резкий толчок, и в следующее мгновение я сбит заклинанием и на меня накидывается энергетическая сеть силка, схватывая каждую мышцу и не давая двигаться.
- А вот и он! – радостно прощебетал кто-то сзади меня. – Вот Каролина обрадуется, что мы его нашли!
Химера рада до безумия своей добыче, разве что в ладоши не хлопает. Я смотрю на Мелани, она сильно напугана, но не ранена, возле ее горла Химера держит ритуальный острый нож. Мой складной лежит рядом с ними на столе, но Мел не дотянуться.
Я с рычанием от потуг пытаюсь прорваться сквозь вязь силков, наплевав на боль от миллиона острых игл силкового заклинания, чем вызываю смех у Химер, да я и сам понимаю, что бессмысленно. 
Мы в ловушке. И паника накрывает меня. Идиот! Если бы я взял собой нож, то смог бы выкинуть из силков, силы, по крайней мере, хватило бы. 
Всё. 
Это конец.
Они нашли Мелани. 
- Отпустите ее. Она же вам ничего не сделает.
- Вот еще! Пока не скажешь, где наша Сестра, никто не выйдет живым из этого номера!
Девушка сильнее вжимает Мелани в себя и почти режет лезвием ее тонкую кожу горла. Любимая всхлипывает, отчего мне становится ещё страшнее. И тут понимаю, что они не знают, как и тот колдун со змеями, что Мелани и есть их Сестра. Шанс еще есть!
- Она смертная. Отпустите ее! Она вам ничего не сделает. Плевать на меня! Но вы же нарушаете закон Immunitatem.
- Подумаешь? А вы нарушили закон Равновесия, - жмет плечами Химера. Теперь я акцентирую все внимание на них, это две молодые девушки лет этак шестнадцати, видно, сестры-двойняшки, обе блондинки с вьющимися волосами, с виду хрупкие, но по взгляду понятно - уже продали свои души. – Итак, Рэйнольд Оденкирк, где наша Химера?
Мое имя звучит журчаще с опасными нотами будущей боли. Та, что меня поймала, садится на карточки. Я сижу на полу, сшибленный ее заклятием и схваченный силками. В руках она вертит ритуальный нож, наверное, только и думает о том, как бы вонзить его в мое горло.
- Неужели ты думаешь, я так тебе и скажу? - Я смотрю в опасные глаза француженки, которая улыбается мне, а я ей. Взаимный обмен оскалом хищников. – Может, перейдем сразу к пыткам?
Она смеется.
- Знаешь, какой у нас с Франсуазой дар?
- Просвети, пожалуйста, очень интересно. - Наша беседа похожа на флирт, но внутри меня сжигает страх.
- Представляешь, так получилось, что мы тоже эмпаты.
- Ух ты! Пора открывать клуб в этом номере. Думаю, будет пользоваться спросом.
Химеры смеются в ответ, только Мелани стоит бледная и судорожно цепляется за руку Франсуазы. Но я стараюсь не смотреть в ее сторону - это делает меня уязвимым.
- А знаешь, ты мне нравишься! Мне говорили, что ты опасный Инквизитор, но никто не говорил, что ты чертовски соблазнительный. Хотя, судя по тому, как мы тебя нашли, не такой уж ты и опасный…
- Ой, ну прости, разочаровываю по всем пунктам: и попался так просто, и девушка уже есть.
И снова смех.
- Девушка? Это дело поправимое легким нажатием лезвия. - И перед моими глазами возникает мертвое лицо сестры с перерезанным горлом. - Так вот, у нас с Франсуазой тоже дар эмпатии. Франсуаза отлично видит и чувствует, что дает людям силы жить и бороться. Так сказать, смысл жизни каждого, часто это оказывается любовь.
- Хм… В бою очень нужный дар. - Я продолжаю храбриться и язвить, чувствуя, как останавливается мое сердце от происходящего кошмара. Кажется, я догадываюсь, какой дар у моей Химеры. 
- А вот у меня дар чувствовать страх. И видишь ли какая забавная шутка, Рэйнольд. Она, - Химера указывает на Мелани, - боится за тебя, но, если начать пытать тебя или ее саму, она ничего не скажет - не выдаст. Ты представляешь, какая преданность тебе!
Француженка наигранно и романтично вздыхает. А я седею от ужаса, мне страшно даже посмотреть на Мелани: слышать о преданности, о ее любви ко мне - счастье, но не таким образом. Сейчас это беда.
- А вот ты боишься потерять ее. И, если начать пытать девушку, ты сам все расскажешь. А если еще вспомнить, что ты эмпат, чувствующий боль, то просто все отлично складывается! Смотри, как здорово! - Она радостно хлопает в ладоши. Я же не чувствую себя. Неужели эти твари будут пытать Мел на моих глазах? Но Химера продолжает, как ни в чем не бывало: - Только кто любит больше? Тот, который готов принять смерть за другого, или тот, который не может жить без другого? – Блондинка счастливо смеется, а я рвусь в собственной клетке из-за невозможности что-либо сделать и спасти Мелани. Я не выдержу пыток Мел! Словно прочитав мои мысли, эта тварь дает приказ своей сестре. – Франсуаза, начинай.
И та разворачивает Мелани к себе лицом и бьет со всей силы по щеке. Огнем расходится боль девушки. Любимая с вскриком падает на пол, потеряв равновесие; что и нужно было Франсуазе. И Химера кидается к ней, ударив ногой со всей силы в живот, Мелани скручивает на полу с болезненным выдохом.
- Прекратите! – ору я, чувствуя боль в животе, от которой стискивает все внутренности.
Мой крик лишь раззадоривает их. И Химера снова бьет кулаком по лицу Мелани.
- Ну, так, где наша Сестра? Где наша Химера?
- Он ничего не знает, - шепчет Мелани с пола, я вижу, как багровеет ее скула, а из носа тонкой струйкой течет кровь.
- Я же говорю, что твоя смертная зверушка будет выгораживать тебя! – счастливо смеется чудовище. – Франсуаза, надо быть более жесткими! Хватит флиртовать с его девушкой.
- Хорошо, - улыбается Франсуаза и в следующее мгновение вонзает нож прямо в ладонь Мелани, прокалывая ей кисть насквозь. Девичий вопль разносится по номеру. Я кричу вместе с ней от ужаса; невыносимо видеть это и ощущать. Мне больно вдвойне - за нее и за себя. 
- Я СКАЖУ! ТОЛЬКО ПРЕКРАТИТЕ!
- Ну?
- Она здесь.
- Где? В Париже?
- Да. В этом отеле. - Мелани стонет от боли, хныча и держа свою раненную руку. – Она здесь, - шепчу, глядя на любимую. Уверен, что соседи нас не слышат, иначе здесь уже давно была бы жандармерия. Наверняка эти две твари обезопасились. 
- Хм… Пойду-ка узнаю у метрдотеля, не заезжал ли кто с вами. Франсуаза, следи за ними. Вернусь, продолжим. – Химера встает, огибает меня и уходит. Стоит ей выйти, как Франсуаза начинает злобно щериться в мою сторону, в ее глазах страшный блеск, будто бешеную собаку спустили с поводка. Но в этот момент Мелани дергается и пытается ее скинуть с себя. Между ними завязывается слабая потасовка; моя любимая беспомощна и явно проигрывает.
- Оставь её, Мелани. Пожалуйста, оставь! – Я молюсь, чтобы Франсуаза сильнее не покалечила ее; кисть невероятно ломит и жжется, немея от боли. И это только отголоски того, что чувствует Мел.
Самое страшное разворачивается в считанные секунды: тварь в пылу потасовки ударяет Мелани под ребро, а та, защищаясь в ответ, полосует след на ее щеке своими ногтями. В бешенстве Химера теряет контроль над собой. Моментально заносит нож и бьет со всей силы Мелани в грудную клетку.
- НЕТ!
Но Франсуаза тут же рассыпается пеплом, как только нож чуть касается кожи девушки. Мелани визжит, так как на нее сыпется обжигающий горячий пепел. Я не понимаю, что произошло, почему сгорела Химера, но главное - девушка жива. И у нас нет времени. – Мелани, силки! Выпусти меня.
Она хватает нож Химеры и кидается ко мне, но в этот момент входит вторая Химера и видит Мелани возле меня.
- Что здесь…? – Она широко распахивает глаза, пытаясь понять, как произошло, что жертва освободилась и куда делась сестра. Ее взгляд падает на горстку пепла, и до нее доходит. – Ах ты, сучка!
Она кидается к Мел, произнося заклинание, но не успевает его выпустить, потому что напарывается на нож: Мелани рефлекторно выставляет его вперед, чтобы защититься, Химера делает шаг вперед прямо на лезвие. Обе стоят, не веря своим глазам: одна, что только что убила, другая, что умирает. Секунда, и Химера падает на пол. Ее магия тухнет, силки гаснут, освобождая каждую мышцу моего тела. Я кидаюсь к Мелани, стоящей и в ужасе глядящей на мертвое тело Химеры.
Я осматриваю ее, стирая кровь с лица. На скуле багровеет синяк, но это не страшно.А вот рука -- вся в крови, будто в багровой перчатке, в центре ладони зияет кровоточащая рана, которая неимоверно болит.
- Sanitatum, – произношу я заклинание, убыстряющее заживление ран; из-за пережитого страха чуть переусердствовал, поэтому заряд магии был немного выше нормы для смертного. Ну и пусть. Мелани быстрей восстановится. 
- Это я ее? 
Голос любимой дрожит; даже не верится, что она только что убила двух Химер. Моя хрупкая Мелани справилась похлеще любого Инквизитора! Проследив за ее взглядом, понимаю, что она про Франсуазу. Пепел, серым порошком, пылью въелся в ковролин вместе с кровью, в некоторых местах прожег дырки. И догадываюсь, что нет, это не Мелани убила Химеру.
- Нет, это не ты. - В ее больших испуганных, но безумно красивых глазах, которые сине-зеленым цветом стали похожи на море, читается непроизнесенный вопрос. И я отвечаю, кивая на виновника смерти Франсуазы: – Это твое кольцо. Я поставил защитное заклинание на него, прежде чем отдать тебе. – Я оглядываюсь по сторонам, пока Мелани смотрит на серебряное украшение на пальце: пора уносить отсюда ноги. Но сначала надо уничтожить следы и труп. – Нужно убрать тело. 
Мелани кивает, храбрится, как маленькая девочка. Сколько же ей выпало из-за меня! 
- Иди сюда. - Я притягиваю ее в свои объятия, чувствуя, что сам готов разрыдаться от облегчения. Все закончилось, и мы живы. Под моими руками теплое хрупкое тело любимой с присущим ей сладким ароматов духов, теперь еще и крови вперемежку с запахом этого номера. – Ты в порядке?
Глупый вопрос, но я его задаю, заглядывая в глаза. Она кивает. Ну конечно же! Что еще она может ответить, если даже Химера сказала, что ради меня эта хрупкая девушка будет готова на все. Я судорожно целую ее в висок, зарываясь носом в волосы: Мелани - теперь моя слабость и моя сила. Помоги мне, Господи!
- Я должен убрать тело.- Выпускаю девушку из объятий и беру мертвую Химеру на руки. Весь пол нашего номера улит кровью Мелани, Химеры и усыпан пеплом Франсуазы. М-да… Ну и ладно. Главное, чтобы не было тела. Поэтому иду в ванную номера, кладу Химеру и пишу знаки ее кровью на стенках ванны.
- Мелани,выйди, - приказываю я; ей и так достаточно впечатлений на сегодня, не хочу, чтобы видела, как я избавляюсь от тела. Однажды она уже лицезрела это действие. После чего мы ее снимали с крыши всем Саббатом, а я в ее глазах был безжалостным убийцей.
- Нет, - шепчет она, и я невольно оглядываюсь, чтобы посмотреть, что означает отказ. Мелани стоит, широко распахнув глаза от ужаса, но с ледяным спокойствием на лице, смотря на тело Химеры.
- Она уже не человек. Она продала свою душу, это было видно по ее глазам. Души в ней нет. Она не в раю сейчас, и ты не совершала убийства. Она умерла в тот день, когда заложила душу.
- Откуда ты знаешь?
- Что?
- Что это не убийство? – шепчет она, выпытывая ответы, на которые сами проповедники не могут ответить. Ватикан знает о нас и прикрывает, отпуская грехи на специальных мессах для Инквизиторов. Но руку даю на отсечение, что каждый из нас задумывался: а что если обещанный рай за истребление Химер - это чистая и наглая ложь, явно противоречащая всем догматам Библии и Слову Божьему?
- Не знаю. Я всего лишь Инквизитор. Солдат. Разящая рука святого Сената. – Я тру шею из-за смуты в душе: не хочется быть чудовищем в глазах Мелани, но, кажется, я и есть чудовище. Как ловко мы поменялись с ней местами. Когда-то я видел в ней то, что ненавидел больше всего, обзывая тварью, чудовищем и монстром...
Мелани бесшумно выходит из ванной, я это чувствую спиной. И вздохнув, продолжаю кровавое дело Инквизиторов: дописываю знаки ворот, зачитываю приговор для порядка, после чего нахожу у себя зажигалку в кармане и с помощью заклинания и полотенца распаляю огонь, чтобы сжечь ведьму. Знаки загораются, и вот Химера сгорает бумагой с зеленым пламенем и запахом серы. Всё. Суд свершился. Я смываю душем кровь и пепел на стенках ванны. 
Выйдя, вижу сутулую Мелани, сидящую на кровати в окровавленном и испачканном платье. Она рассматривает свою руку. И я замечаю, что боли больше не чувствую.
- Что с рукой?
- Представляешь, зажила, - сухо констатирует она.
- Твой дар становится все сильнее, плюс еще наложенное заклинание ускорило процесс.
- Но знака так и нет. - Она показывает чистое запястье.
- Ничего, будет. – Я целую в то место, где надеюсь увидеть знак палящего Солнца. – Пойдем отсюда… Пора перепрятываться.