Sabbatum. Начало

Компромисс

Ложечка звенит о края фарфоровой чашки, создавая мелодичный перелив. Аделина даже притихает на моих руках и с удивлением, раскрыв свои большие ореховые глаза, смотрит на то, что я вытворяю с чашкой и ложкой.
— Кажется, ей нравится…
Варя, уперев руки в бока, смотрит на меня и младенца. Три дня назад этой маленькой крохе было два месяца. Всего лишь два месяца этим ореховым глазам и рыжим волосикам! А кажется, невероятно долго. И уж точно не я одна задаюсь вопросом: как мир обходился без этой малышки?
Адель начинает улыбаться и активно махать ручонками, не отрываясь смотря на ложку, поблескивающую, и бьющуюся мелодично о края чашки.
— Ей нравится! Смотри, улыбается! — Я готова запищать от восторга, но сдерживаюсь, лишь улыбаюсь, глядя на нее.
От Адель пахнет детской присыпкой и молоком — невероятно нежный аромат, пробуждающий во мне желание зарыться носом в ее плечико и вдыхать. Вдыхать до головокружения! Уверена, так пахнут ангелы! Не иначе.
И вся малышка такая ладненькая, пухленькая, крепкая! Уже делает первые попытки держать голову, чем сильно радует Варю.
— Давай мне ее. Пойду, отдам Кевину, пусть укачает. — Варя подходит и нежно, воркуя забирает Адель.
На моих коленях остается тепло от маленького тельца и грусть: у меня забрали ангела.
Я с тоской смотрю, как Варя уносит ее к отцу. Где-то из глубин апартаментов слышится голос Кешки и Аделин внезапный вскрик. Дочка рада попасть к папе на руки! Несколько секунд монотонной неразборчивой беседы между родителями, и вот Варя выходит ко мне.
— Итак?
— Что?
— Я же вижу, что тебя распирает выговориться о случившемся утром. Только ты пришла и вместо этого стала играться с Аделью. Что произошло конкретно?
— Стефан пошел у меня на поводу и показал магический прием без защиты. Мне дало по ребрам… — Я приподнимаю кофточку и показываю кусок лилового синяка, который стал выглядеть еще хуже. Рэй был прав, у меня там явно трещина, как бы не перелом. Но признать его правоту, значит согласиться и со всем остальным. Обида намного сильнее боли.
— Обалдеть! Тебе надо доктору показаться! А почему Рэй не залечил?
Лучше бы она не спрашивала! Потому что все, что накопилось, выливается в гневные обвинения. Варька слушает, не перебивая, замерев в одной позе. Я же в какой-то момент перехожу с английского на русский и замечаю это лишь в конце, когда заканчиваю свой монолог:
— Он решил меня так наказать! Считает, что каждый синяк на моем теле — убавляет мою любовь к нему! Ты только вдумайся, Варя! Я же всегда получала синяки, просто теперь нет дара регенерации! А он ведет себя, как… как… деспот! «Мел, сюда не ходи, туда не ходи, это не делай, это знать тебе опасно!» Видела бы ты, как он взбесился, когда увидел синяк! Я думала, он прикончит Стефана! А между прочим, это его лучший друг! Он вообще, как параноик, боится, что что-то случится без него! Рэй мне не доверяет! И это он будет говорить о моей недостаточной любви к нему? Он считает меня слабой! Между прочим, я тоже глаза имею, я же вижу, как он терзается без охот! Стоит кому-то заговорить об очередном деле, как он забывает про всё, как загораются его глаза! Он … невыносимый!
— Да, ребят, вас, по-моему, обоих недолечили… — Изрекает Варя, садясь в кресло с высокой спинкой и обивкой под британский флаг.
Я смотрю на свою сестру, отмечая, что она с каждым днем все краше. Набранные за беременность килограммы просто таят на глазах, превращая Варю в сексуальную красавицу, так как, если талия у нее становилась все меньше, то грудь от кормления стала на несколько размеров больше. Думаю, Кевин в восторге от ее перемен.
— А ты это ему говорила?
— Пыталась и не раз! Он не слушает. Я попросила его о повторной свадьбе, а он, как обычно, вспылил…
Я внезапно ощутила дикую усталость, а на глаза навернулись слезы обиды.
— Мне иногда кажется, что у всех все хорошо, только мы с ним такие проблемные, что не можем ужиться.
— Не надейся! Все ругаются! Ты думаешь, что Курт такой невыспавшийся был за завтраком и злой? У него тоже проблемы с Амелией. Мы с Кевином порой так цапаемся, что похлеще атомной войны! Просто у вас темы для ссор… ненормальные.
— Ну, спасибо! — Я обиженно буркнула на слово «ненормальные».
Просто отлично! Собственная сестра считает меня и моего мужа психами.
— Пожалуйста! — Безразлично пожимает она плечами.
Но внутри все-так же болело и мучило от безысходности.
— Не знаю. Попробуй найти компромисс.
— Я итак иду на компромисс!
— Нет, Мел! Вялое подчинение- это не компромисс.
— Ты предлагаешь бунт?
— Ты же сегодня отказалась с ним заниматься! Жми до конца. Выдвини требования.
— Это шантаж, а не компромисс.
— Ой, я всегда путала эти понятия!
Я невольно гоготнула. Это да! За Варварой не постоит. Бедный Кевин.
Я встаю с дивана и подхожу к столику с мини-баром. На нем я обнаруживаю пузатый фарфоровый чайник с нарисованными зверушками. Кто у кого слизал идею в комнате всегда держать горячий чай? Сейчас и не поймешь. Но у Вари та же привычка, что и у меня — пить чай в комнате. Налив себе в чашку напитка, я решила начать издалека.
— А ты чем обычно шантажируешь Кевина?
— Обычно сексом. — Варя протягивает серебряную вазочку с миндальными печеньями.
Я удивленно смотрю на спокойную беззаботную Варю.
— У вас еще есть силы на это? Вы же все время жалуетесь, что не можете поспать из-за Адель.
— И? К нам приезжает няня или ты сидишь с Аделиной.
Мои щеки тут же вспыхивают от смущения. Я всегда считала, что когда сижу с Аделиной, эти двое отсыпаются. Но видно не всегда…
— Кстати! Хочу, чтобы ты знала! Я, наверное, попрошусь в помощницы к мисс Татум. Мне же надо заниматься чем-то. Я сначала думала, начать свой бизнес, но из-за невысыпания у меня голова сейчас туго варит. Поэтому решила попробовать себя в помощницах. Ведь ты же работала тут? Это несложно?
— Нет. Для тебя это будет несложно! — Я с удивлением слушаю планы Вари: не знала, что моя сестра так решила взяться за себя и свою самореализацию. — Подожди. То есть ты хочешь уйти в мир Смертных?
Варя прыскает от смеха:
— Детка, мы давно в нем!
— Нет. Я не об этом… То есть ты подпишешь договор в Сенате?
Варя жмет плечами: мол, пустяк какой.
— Но ты же тогда не сможешь пользоваться магией, своим даром… Тебе знак запаяют!
— Ну и что? Во-первых, я своим даром итак не пользуюсь! И не собираюсь. Во-вторых, даже при, как ты называешь, запайке знака некоторые способности остаются. Уж чайник простым заклинанием вскипятить смогу, на большее не претендую.
Я озадаченно смотрю на нее. Надо же! А я не знала, что Варя решится на такое. Хотя, чему я удивляюсь? Варя всегда ненавидела свои способности, поэтому, вырвавшись из-под зависимости Марго, вполне понятно, что она хочет обыкновенной жизни. Тем более, когда стала под покровительством Хелмак, родив ей внука.
— А Кевин что будет делать?
— Ну… Это ему решать. Но у него необыкновенная сила. В Сенате проявляют любопытство к нему. Поэтому, возможно, он будет развиваться в этом направлении. А может, он замутит свой собственный яхт-клуб на Карибских островах. Он когда-то говорил, что планировал это раньше… А ты чем будешь заниматься?
Вопрос задан прямо в лоб. Я теряюсь, ощущая себя маленькой глупой девочкой, которую спросили, сколько будет два плюс два.
— Ну… Рэй планирует летом плотно заняться домиком. Тем более, когда нам дали разрешение от Сената, думаю, он сделает дом намного быстрее и не так затратно. А пока он учит меня…
— Нет, Мел. Что ты планируешь, а не Рэй?
— Я? Ничего. Я как-то не думала об этом… — Я чувствую себя разоблаченной, поэтом тут же начинаю оправдываться. — Мы с ним обсуждаем учебу. Думаю, года через два сдам на Инквизитора, а там посмотрим.
— Года два?
— Да. Так Рэй сказал.
— Вообще-то на Инквизитора сдается быстрее. А ты хочешь быть охотницей? Если ты станешь охотницей, я тогда точно пойду в балерины.
— Думаешь, не смогу? — Я заносчиво задираю подбородок. Почему-то ее слова задевают меня.
— Нет, я думаю, просто это не твое. Ты не сможешь, полностью отмести Химерскую сущность.
— Эй! Попрошу осторожней! — Я указываю на инквизиторское солнце на своем запястье.
— Ничего не меняет.
Я тяжело вздыхаю и закатываю глаза.
Но на душе гадко. Варя затронула очень интересную тему: мое будущее. Единственное, что мы обсуждали из этой темы с Рэем — это был наш дом. И то муж показывал готовые макеты и планы, а я соглашалась. Но вот что дальше? Дети? Карьера? Первое рано, да и пугает меня перспектива стать матерью сейчас или в ближайшее время, хотя, глядя на Адель, ловлю себя на мысли, что хочу малыша с серо-синими глазами Оденкирка. Карьера? Я только недавно вернулась из психбольницы и стала жить с Рэйнольдом, как когда-то мечтала. И он был безумно рад моему возвращению. Поэтому с ним очень много проводим времени вместе. Каждый день просыпаемся, завтракаем, занимаемся в Саббате, обедаем, ужинаем, обсуждаем прочитанное мной за день, общие сплетни, Рэй что-то рассказывает о своей жизни, затем либо идем в комнату отдыха в Саббате, либо сразу домой. Из двадцати четырех часов в сутки вряд ли наберется и трех часов, когда мы порознь, если не брать ту жуткую неделю, когда Рэй ушел со Стефом на охоту. Даже если со мной занимается кто-то другой, Рэйнольд обычно находится рядом. И то, что сегодня случилось с утра, стало точкой кипения обоих. Я считаю, он не имел права при всех обвинять друга. Что же делать? Как дать понять, что он порой перегибает палку своим недоверием ко мне? Да, я стала уязвима, но не стала стеклянной.
Я могу бороться, защищаться и показывать когти! А еще я пытаюсь бороться со своими демонами. В первую очередь, с бессонницей. Сегодняшняя ночь была доказательством! Я могу спать без него…
Хорошо! Почти могу! Просто мой сон очень чуток, я слышу малейший шорох и стук, даже с таблетками. А та паническая атака, которая случилась со мной в его отсутствие, была спровоцирована упавшим на меня матом. В конце концов, ну не каждый же день на меня будут падать маты? Да, я слишком остро отреагировала на его лицензию Инквизитора на дне рождения. Меня тогда накрыли страх и паника, что он покинет меня тут же: слишком читалась радость и желание вернуться в охотники. Но я тогда не знала, что смогу ночевать без него, как вчера. В отличие от тех адских ночей, когда терялась в своем сознании, когда мысли, словно жуки, роились, когда разум покидал меня и я не знала сон это или явь, вчерашняя ночь была слабым отголоском. Я даже уснула под действием таблеток! Но Рэйнольд… Он даже не выслушал. С ним всё так запутано! Мы потерялись в каком-то неведом Зазеркалье, где уже наши желания вовсе и не наши. Мы просто уже не знаем, что хотим. Живем друг другом. Дышим друг другом. Еще чуть-чуть и срастемся, как сиамские близнецы.
Я с тоской ловлю себя на мысли, что хочу услышать от него извинения. Но, увы, даже если услышу, он не поменяет своего отношения ко мне. Может, действительно пошантажировать его? Только чем? Сексом? Нет. С ним это не пройдет. Вот если бы снова попробовать переночевать без него, побыть на равном удалении? Снова повторить ту неделю, когда его не было… Я теперь готова! Я теперь знаю, что смогу и выдержу!
Я оборачиваюсь и ловлю взгляд сестры, возвращаясь в наше детство, что невольно снова перехожу на русский.
— Ладно, Варюш, пойду. Спасибо, что выслушала. Меня там наверху Ева ждет.
— Если ждет! Я бы на ее месте не с тобой цацкалась, а успокаивала Стефа. Жалко его. Влетит же за стукачество Оденкирка! Если бы на месте Стефана был Кевин, то я бы отомстила Рэйнольду, несмотря на вину Кешки.
— Рэй не стукач! Он просто перестарался…
Как и во всем. Как и всегда.

Я выхожу от Кевина и Вари в темные коридоры Саббата. Иду в тишине замка мимо главных спален к выходу в северное крыло, где располагаются спортивный зал и учебные классы. Звуки моих шагов беззвучны из-за плоской подошвы. Темные панели на стенах не добавляют света в сумраке средневекового замка. Поэтому ловлю себя на мысли, что это напоминает кадры из ужастика: однотипные старые натюрморты с пейзажами, темный коридор со светильниками, в конце которого длинное узкое окно с витражом. Сейчас по сценарию обязательно должен появиться призрак убитой девочки. Плюс еще этот проносящийся сквозняк по коридору, раскачивающий капельки хрустальных сережек на светильниках, напоминает о реальных приведениях. И главное, никого! Ни души. Саббат будто вымер, оставив легкое гудение ветра в щелях.
Я почти верю собственным жутким фантазиям, как слышу чьи-то шаги с дальнего конца, сильно пугаюсь и ускоряю шаг, пытаясь поскорее уйти из этих темных, запутанных коридоров второго этажа. Благо я почти дошла до маленького коридорчика, ведущего к лестнице наверх. Не оглядываясь, будто перепуганный ребенок, начинаю спешить, слыша, что из главного коридора уже доносится звук бегущего за мной человека.
Адреналин начинает зашкаливать в крови, окончательно отключая разум! Пискнув от страха, пускаюсь в бегство. Мамочки! Жуть какая. Словно назло играясь со мной, мой разум вытаскивает жуткое воспоминание о темных коридорах Карцера с безумными маньяками Моргана.
Я наконец-то добегаю до крутой лестницы, ведущей на третий этаж с закрытыми северными спальнями, как слышу голос Рэйнольда:
— Стой!
От неожиданности я промахиваюсь ногой мимо ступеньки и падаю, ударившись коленкой и завалившись больным боком на резные перила. Жуткий деревянный цветок на балюстраде всеми своими острыми краями впечатывается в больное ребро, и я не сдерживаю крика. Боль ударяет по глазам, слепит и не дает вздохнуть. В следующее мгновение горячие руки Рэя лезут мне под кофточку.
— Ребро? Да?
Я, униженно скуля, киваю. Слезы текут по щекам. Рука мужа уже лежит на больном ребре и залечивает меня. Несмотря на регенерацию, мозг еще не понимает, что все уже в порядке и продолжает подавать сигналы боли, которые с каждым мгновением все тише. И вот все заканчивается, и я с облегчением вздыхаю, открывая глаза. Я сижу на первой ступеньке, а рядом на корточках, сверля взглядом, смотрит Рэйнольд. Ну, сейчас начнется…
— Мел! — Он грозно произнес мое имя, а я отметила, что его глаза потемнели до цвета грозовой тучи.
Началось.
— Что?
Он плотно сжимает губы, но вместо язвительного ответа вырывается злое и тихое:
— Ты можешь быть более осторожной? Или мне бесполезно тебя просить об этом?
— У меня нога сорвалась. Я не хотела…
— Мел! У тебя ребро было сломано! А ты решила в догонялки поиграться! Явный пример твоего халатного отношения к себе.
— В догонялки? Да я чуть от страха не умерла! Нельзя было позвать с самого начала?
— Так я и позвал!
— Когда? Когда я на лестнице была?
Меня всю трясет от пережитого ужаса, одновременно разбирая от смеха, что повела себя, как глупый ребенок. Ну, какие маньяки в Саббате? Какие, к черту, призраки? Максимум Стефан приволочет из кабинета анатомический скелет! Я начинаю глухо смеяться сама над собой.
— Тебе смешно?
Я поднимаю глаза и вижу злой взгляд мужа. Ну да, для него я просто игралась в догонялки.
— А разве нет?
— А если бы ты ногу сломала? Или бы кость от ребра вошла в легкое? Ты тоже бы смеялась?
Я даже замолкаю, не веря своим ушам. Рэй не выдерживает моего взгляда и начинает отряхивать свои чистые брюки. Мы сидим прямо на ступенях лестницы, которой пользуются очень редко.
Все накопленное со вчерашнего дня и за сегодня дают реакцию, что я взрываюсь, переходя на то ли визг, то ли крик, чем сильно его шокирую:
— Прости меня, Рэй! Прости, что только задела ребро! Надо было вообще грохнуться тут и переломать себе шею! Чтобы у тебя было больше повода показать, какая я неблагодарная! Как не ценю твою заботу и любовь! Ведь из нас двоих только ты имеешь права делать ошибки! Только ты можешь делать, что хочешь и где хочешь! Глупая, Мел! Слишком глупая и маленькая! Нельзя оставить без присмотра! Вдруг что случится? Вдруг без Рэйнольда Оденкирка метеорит ей на голову упадет! Как же с ней быть?
— Мел, не впадай в крайность!
Я вскакиваю с места. Теперь я выше его и могу полностью рассмотреть его перекошенное от злости и боли лицо. Пускай слушает!
Мне плевать!
Достало.
Сегодня схлестнулись и завязались узлом все параллели в мире. Сегодня звезды сошли со своих трасс. Сегодня ангелы отрастили когти и зубы, потому что двое самых отчаянных влюбленных поссорились, и скандал идет не шуточный.
— А почему не впадать? Ты уже это сделал за меня! Тебе осталось меня посадить в детский манеж! Или еще лучше, обей весь наш дом и Саббат мягкими стенами! Ведь это тебе надо, Рэй? Это?
— Мел, прекрати! — Он вскакивает следом, хватает меня за плечи и встряхивает, будто куклу. — Ты слышишь, что сама говоришь?
— Да, слышу!
— Что ты хочешь от меня? — Он злобно сипит мне в лицо.
Его трясет от гнева, не меньше меня. Где-то сверху слышится тугой неприятный щелчок лопнувшего оконного стекла от магии, которая в нас бурлит.
— Что я хочу? Доверия, Рэй!
— Я тебе доверяю!
— Нет! Не доверяешь! Последнее слово всегда за тобой! Всегда ты решаешь за нас, а не я! А между прочим, не только ты спасал мне жизнь! Я тоже вытаскивала тебя с того света! И притом не раз…
Его зрачок ширится, а сам бледнеет. Он открывает рот, чтобы что-то ответить, но так ничего и не произносит. Лишь его руки, которые до этого крепко держали, соскальзывают с моих плеч.
Черт! Опять что-то ляпнула лишнее! Я со страхом смотрю, как он громко сглатывает и отворачивается от меня. Секунда, две… Я медленно тяну к нему руки, готовая выпрашивать прощение, как он первый начинает говорить.
— Хорошо…
От его тона бегут мурашки по поясничному столбу: голос холодный, ровный, как лезвие ножа.
— Что ты хочешь? Что мне сделать для тебя?
— Мне ничего не надо… Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо, что бы ты для себя сделал, что вернуло бы тебе покой… Вернись к охоте.
— А твоя бессонница?
— Справлюсь. Все не так страшно.
— Может, не будем для начала так… горячиться?
Он зло смотрит на меня и поджимает губы, искажая прекрасные черты, которыми наградила его природа. Серо-синие глаза, которые так напоминают цвет грозы, кажутся пугающе бездонными. Такой родной и такой чужой сейчас.
— Дай неделю…- Шепчу я, осознавая, что-либо снова сделаю ему больно, либо снова вызову гнев.
— Неделю? На что?
— На то, чтобы пожили в разных точках мира. Я в Китае, а ты в Саббате.
— Зачем?
— Проверим… Если я сойду с ума от бессонницы, я сама к тебе приду.
Он кивает. Я снова продолжаю:
— И я хотела бы, чтобы моим учителем был кто-то другой…
Он снова кивает, как болванчик, на мои бесстрашные и безумные слова.
— Может, ты еще развод попросишь?
— Рэй…
Я выше его на пару ступеней, поэтому у меня преимущество: беру его лицо в руки, ощущая под пальцами щетину и заставляя посмотреть на меня. Я говорю тихо, глядя в синеву его глаз, пытаясь донести главную мысль и чертовски боясь быть непонятой.
— Если мы будем дальше продолжать так, тогда точно будет развод. Я не могу жить под твоим надзором и бояться споткнуться, не выслушав обвинения! Ты же с ума сходишь, не зная, куда деть свою энергию.
— Но ведь раньше, когда ты была моей ученицей, тебя всё устраивало…
— Вот именно, Рэй. Тогда не было этих испытаний, которые сделали тебя параноиком в отношении меня! Ты не был таким! И я не была такой! Я тоже изменилась.
Настает звенящая тишина. Сверху тянет холодом и свежим воздухом с улицы. Наверное, наша магия повредила окно. Пауза длится долго. Я смотрю, как Рэй борется с собой: лохматит волосы и кусает губы. За это время, пока я жду ответа от него, кто-то проходит сверху и по коридору, грохнув от души дверью. В итоге, муж сдается. Он выдыхает резко, громко, почти со стоном.
— Хорошо. Давай неделю побудем врознь…
Теперь моя очередь выдохнуть. Неужели получилось? Что это было? Шантаж или копромисс? Так или иначе мы сделали шаг, только в пропасть или от нее — покажет время.
Я протягиваю ему руку, чтобы приблизился ко мне, но вместо этого, он сам привлекает меня к себе. И снова его объятия. Я зарываюсь носом в его грудь, в треугольник между полами пиджака, вдыхая запах его тела и парфюма, ощущая щекой мягкость свитера.
Рэй гладит меня по голове, целует в висок. Я чувствую его горячее дыхание в волосах на темени.
— Только не проси больше. Иначе, я сам к тебе заявлюсь…
— С ума сошел? Не буду! А то еще отвыкнешь от меня… или в Бразилию ходить начнешь!
Он смеется. А меня душит ревность только при одном воспоминании, как эти дамочки так и крутились возле него, не замечая меня рядом. Вот еще! Не хватало, чтобы он из-за меня же искал утешение в других объятиях. Загрызу соперницу! А труп отдам на съедение собакам.
— Рэй?
Он отстраняется и смотрит на меня с недоверием.
— Ты меня пугаешь.
— Нет, одна только просьба! Она тебе ничего не будет стоить… не должна…
— И?
— Попроси еще прощения у Стефана…
Он нервно цыкает языком и закатывает глаза.
— Он не виноват! Правда. Это была моя дурацкая идея!
— А у него на плечах его дурацкая голова!
— Рэй! — Я жму до конца, смотря, как он противится мне и кривится. — Его дурацкая голова и мои дурацкие идеи дают дурацкие результаты! Если пошел навстречу мне, пойди навстречу и ему — своему лучшему другу.
— Ладно… Извинюсь перед ним. Только пообещай, что не он будет твоим преподавателем взамен меня?
Этот умоляющий взгляд сломал во мне всю браваду. Поэтому я даже спорить не хочу. Ему итак сегодня досталось от меня.
— Хорошо! Ты можешь выбрать сам мне преподавателя.