Сад увядших роз

1 глава. Падение

Город серых домов, неравенства, страха, бесправия и нищеты. Царство бетона и металла, темных улиц и потерянных душ. Здесь давно забыли истинный цвет неба, его поглотила пепельная мгла.

От окружающего мира его отделяет плотное марево цвета ржавчины, сотканное из песчинок, бывших некогда горами. Их контуры и теперь еще можно рассмотреть вдалеке. Там – другой, древний мир, чуждый людям. Мертвый.

По окраинам Города тянутся трущобы, покрытые черной пеленой смога. Когда-то это был остов Города – тут основались первые поселенцы. Но люди поднимались выше по склону пологого холма – Город разрастался. И теперь подножие населяют отбросы, ютящиеся в развалинах на узких грязных улочках, не освещаемых даже фонарями.

Выше по склону – Второй круг. Черные заводы с устремленными вверх закопченными трубами, школы, полицейские участки, больницы, магазины и серые дома-коробки, одинаковые, как близнецы - всё это находится здесь. 

Рядом с мрачным, бетонным зданием, окружённым высоким забором - городской тюрьмой - располагался и суд. 

Судей было всего двое: один принадлежал к Избранным, а другой представлял жителей Второго круга. 

Избранные - элита Города: трое правителей и несколько богатых семей, живущие на вершине холма. Это был город в Городе, обнесенный стеной, не допускавшей внутрь простых смертных.

Избранным было позволено практически все.

И обвинительных приговоров им не выносили. Наверное - никогда. Все знали, что суд строился не для них. Он существовал для таких как Кайл.

Его дело отнесли к второстепенным. Заурядное убийство – обыватель из Второго круга убил своего отца. Суд был недолгим, ведь слишком много дел ждали своего разрешения.

Последнее заседание проходило будто во сне. Предшествовала ему неделя ожидания в маленькой, холодной камере в подвале суда. Неделя полная одиночества, мучительного ожидания и смутной, но бессмысленной надежды. 

Кайл не мог спать – стоило закрыть глаза и сквозь темноту сомкнутых век пробивались видения:

Утро. Его шаги. Скрип открывающейся двери. Спина отца с занесенной для удара рукой. Солнечный свет в глаза. Испуганное лицо сестры и слезы в ее глазах.

Отчаянный крик: «Отец! Не надо! Не трогай ее!» Боль от удара о стену. Мутнеет в глазах. Последние силы, чтобы встать и… Удар. Грохот. Звон бьющегося стекла. И все издалека, будто не с ним.

Отец падает... Как в кино, на замедленной пленке. Только изображение вдруг отчего-то черно-белое.

Острый угол стола. Удар. Тело падает почти беззвучно. Кровь. Целая лужа черной крови…

Кайл с трудом понимал слова судьи читающего приговор. Голос усталый, с простудной хрипотцой. В зале заседаний холодно и пусто. Даже хорошо, что Кира не пришла – так легче.

Только развалился на дальней скамье, закинув ногу на ногу, единственный человек, и тот ему незнакомый. У мужчины были длинные темные волосы и повязка на одном глазу. Другим он буравил Кайла. Тот спиной ощущал этот изучающий, настырный взгляд, но больше не оборачивался.

Голос судьи все продолжал монотонно хрипеть. 

И о чем так долго говорить? 

Все слова можно заменить одним – «конец». Конец всему: жизни, свободе, будущему – нет больше Кайла Роуза, ученика старших классов и подающего надежды члена общества. Теперь он ничто в месте, из которого нет возврата. 

Пожизненное заключение.

Может уж лучше приговор был бы смертным?

В груди сжалось, когда Кайл понял, что в зале воцарилась тишина. Судья большими глотками пил из прозрачного стакана. Скрипнула дверь и вошли два охранника. Не глядя на них, тот махнул рукой в сторону осужденного и направился прочь. Листы с приговором так и остались лежать небрежной кучей на столе.

Только теперь Кайл понял, как сильно бьется сердце и дрожат руки. На негнущихся ногах спускаться с лестницы было невозможно, и он наверняка бы скатился по ней, но охрана крепко держала за плечи. У здания суда уже ждала тюремная машина с зарешёченными окнами. 

Поездку он не запомнил. Остановка. Грубо схватив Кайла за плечо, его выволокли наружу. На миг он поднял глаза к небу – его застилала серая мгла. С протяжным ржавым скрипом закрылись тяжелые тюремные ворота.

Вот она - его дорога без возврата: тропа, огороженная со всех сторон колючей проволокой, окруженная липкой грязью.

- Мы что должны тебя всю дорогу на себе тащить?! – зло огрызнулся охранник на ухо Кайлу. – Давай шевели ногами сам! И быстрее!

Кайл, покачиваясь, шел по грязному асфальту, ноги отказывались слушаться. Было страшно и ужасно одиноко. Наверное, так и должно быть в аду.

Защелкав многочисленными замками, со скрипом открылась дверь. Мрачный коридор, облупившиеся стены, слишком яркая, до неестественности, лампочка под потолком. Лестница вверх.

Подниматься было легче, и все же Кайл задыхался. Воздух в этом месте тяжелый, спертый. Дышать больно, аж грудь сжимает.

И страшно, как же страшно.

Потом был коридор. Светлый, с ковром на полу. Куда его ведут? Но спросить он не решился, да и горло стянуло так, что и не пикнешь.