Сага о заложниках судьбы

***

Все зна­ют, что од­нажды Де­вять Ми­ров сго­рят в пла­мени Раг­на­рёка, но ник­то не зна­ет, ког­да имен­но это про­изой­дет.
Бе­зум­цы и про­роки, ве­да­ющее скры­тое, шеп­чут, что Раг­на­рёк уже дав­но слу­чил­ся, прос­то ник­то это­го не за­метил.
Все слы­шали про Мюр­квид, Же­лез­ный лес, что в Ётун­хей­ме, но ник­то не ве­да­ет до­роги к не­му. Воз­можно, это от­то­го, что лю­бой лес Ётун­хей­ма зас­лу­жива­ет наз­ва­ния Же­лез­но­го. Мер­твые де­ревья в нем ста­новят­ся кам­нем, спле­та­ясь неп­ро­ходи­мой сте­ной. В глу­хой ча­щобе бро­дят стран­ные тва­ри, из тря­син вста­ют ду­хи пав­ших в бо­ях и утоп­ленни­ков. Па­утин­ные се­ти там проч­нее ко­рабель­но­го ка­ната, вос­ход и за­кат ме­ня­ют­ся мес­та­ми, тра­вы и во­ды про­пита­ны ядом, зве­ри и пти­цы изъ­яс­ня­ют­ся на че­лове­чес­ком на­речии. Кам­ни вла­де­ют да­ром про­рица­ния, а ес­ли уда­рить бу­лыж­ник ме­чом – брыз­нет го­рячая кровь. Не­ведо­мые го­лоса ма­нят за со­бой, обе­щая зо­лото и все тай­ны ми­ра, но го­ре то­му, кто от­клик­нется на их зов.
Бо­ги и ге­рои пред­по­чита­ют об­хо­дить эти мес­та сто­роной.
Ве­лика­ны, трол­ли и ёту­ны, что не стра­шат­ся ни­кого и ни­чего, без нуж­ды не су­ют­ся во вла­дения ко­роле­вы ведьм.
Но всег­да на­ходят­ся те, ко­го зап­ретное и пу­га­ющее вле­чет к се­бе, как цель ма­нит ле­тящую стре­лу. Ко­го не пу­га­ют ле­ген­ды и зап­ре­ты. Кто слу­ша­ет толь­ко го­лос собс­твен­ной не­уто­лимой жаж­ды поз­на­ния – что скры­ва­ет­ся там, за по­воро­том тро­пы, за око­емом го­ризон­та, за кол­дов­ски­ми ту­мана­ми и мо­рока­ми Же­лез­но­го ле­са?
А там – ши­роко раз­ливша­яся ре­ка бе­жит меж­ду кам­ней, в ше­лес­те осо­ки и блес­ке во­ды. Там ди­кий мед и яб­ло­ки осенью, пер­воцве­ты вес­ной, гус­тая тра­ва в день лет­не­го сол­нцес­то­яния и дол­гая зи­ма с волчь­им во­ем.
Сме­ющий­ся всад­ник оса­жива­ет раз­го­рячен­но­го ко­ня, и жен­щи­на вы­ходит ему навс­тре­чу. Она пе­рехо­дит мел­кую ре­ку, лег­ко пры­гая с кам­ня на ка­мень, пе­ресе­ка­ет нез­ри­мую гра­ницу меж­ду Мюр­кви­дом и Де­вятью Ми­рами. В чер­ных ее ко­сах го­рят се­реб­ря­ные под­вески, в при­щурен­ных очах тан­цу­ет пла­мя. Там, на бе­регу, они прис­матри­ва­ют­ся друг к дру­гу, преж­де чем раз­де­лить хлеб и ви­но. Там они сра­жа­ют­ся – сло­вом, хо­лод­ным же­лезом и ма­ги­ей. Чер­тят на пес­ке па­лоч­кой ру­ны, на­лива­ющи­еся баг­рянцем кро­ви и прон­зи­тель­ной зе­ленью, тво­рят ми­ры и унич­то­жа­ют их ма­нове­ни­ем паль­ца. Пле­тут вен­ки и мас­те­рят из со­виных перь­ев и мед­вежь­их клы­ков оже­релья друг для дру­га. Си­дя пле­чом к пле­чу и пе­реру­гива­ясь, они раз­би­ра­ют тек­сты на лом­ких от ста­рос­ти свит­ках – и ук­радкой хи­хика­ют, отыс­кав неч­то но­вое.
Под ог­ромным без­лунным не­бом они за­нима­ют­ся лю­бовью – лю­бовью, от­равлен­ной собс­твен­ным зна­ни­ем и чу­жими про­рочес­тва­ми, лю­бовью, боль­ше по­хожей на зве­риную дра­ку. С со­чащи­мися кровью длин­ны­ми шра­мами от ког­тей, ко­вар­ны­ми уда­рами под дых и ку­са­ющи­ми по­целу­ями.
– Мо­жет, все обой­дет­ся, – хрип­ло вы­дыха­ет жен­щи­на, ког­да лю­бов­ник из­ли­ва­ет­ся в нее. Се­мя хо­лод­ное и слад­кое, она хо­рошо зна­ет его вкус. – Мо­жет, они все оши­бались.
– Все пред­ска­зате­ли ми­ра во гла­ве с вёль­вой не мо­гут оши­бать­ся, – ехид­но шеп­чет в ухо под­ру­ге муж­чи­на.
– Чи­хала я на пред­ска­зате­лей куп­но и роз­но, – она с си­лой и злостью тол­ка­ет его.
– Толь­ко не лги, буд­то те­бе ни­ког­да не хо­телось ис­пы­тать судь­бу и взгля­нуть в гла­за то­му, кто од­нажды явит­ся на свет из тво­его чре­ва, – его ни­чуть не стра­шит гнев ведь­мы, как в пер­вый день их зна­комс­тва не ис­пу­гало ее ча­родей­ство. Тог­да, как и сей­час, он скло­нил го­лову на­бок и с лю­бопытс­твом спро­сил: «По­кажи, как ты это де­ла­ешь?»
– Ни­чего не явит­ся, – раз­дра­жен­но тря­сет го­ловой кол­дунья. – У та­ких, как я, не бы­ва­ет де­тей.
– Хо­чешь про­верить? – ух­мы­ля­ет­ся ее при­ятель. – Так иди сю­да.
– Я хо­чу, что­бы ты ушел, – че­канит она.
– Пря­мо сей­час или нем­но­го по­годя?
– Не зли ме­ня, Ло­ки, – вы­дыха­ет она.
– А ты не сме­ши ме­ня, Ан­гра, – от­ве­ча­ет ас­гард­ский бог, всем ви­дом по­казы­вая, что в бли­жай­шее сто­летие он не тро­нет­ся с мес­та. – Ты, ко­торая всег­да пос­ту­пала по сво­ему ра­зуме­нию – от­че­го ты ве­дешь се­бя, как свар­ли­вая смер­тная?
– Я не знаю, – нрав у ча­родей­ки Же­лез­но­го ле­са пе­ремен­чи­вей вет­ра. Ее ярость сме­нилась пе­чалью. Она си­дит, оку­тан­ная чер­ным по­логом рас­пу­щен­ных во­лос, от ее сум­рачной кра­соты пе­рех­ва­тыва­ет сер­дце. Анг­рбо­да, пред­во­дитель­ни­ца ведьм. Рож­денная от кро­ви трол­ля и ёту­на, с лег­костью ме­ня­ющая об­ли­ки – от пле­нитель­ной де­вы до злоб­но­го от­вра­титель­но­го чу­дища с ос­ка­лен­ны­ми клы­ками. Пер­вая сре­ди лес­ных во­рожей, мас­те­рица соз­да­ния зе­лий и пле­тения чар.
Ан­гра, при­нося­щая боль и лю­бовь.
На­ут­ро он ухо­дит, что­бы вер­нуть­ся с пер­вым лис­то­падом. Вес­ной его конь ска­чет по бе­регу раз­дувшей­ся от рас­та­яв­ших сне­гов ре­ки, и на­пере­гон­ки с ним сте­лет­ся длин­ны­ми прыж­ка­ми кры­латый волк с приль­нув­шей к хол­ке Ан­грой. Ле­то, осень, зи­ма – что сме­на вре­мен го­да для бес­смертных? Ло­ки ищет в Де­сяти Ми­рах но­вых зна­ний, при­нося их сво­ей кол­дунье в по­дарок вмес­то зо­лотых ко­лец и ви­тых брас­ле­тов. По­рой она нем­но­го за­виду­ет ему – его сво­боде, его са­мона­де­ян­ности, ос­тро­му уму и не ме­нее ос­тро­му язы­ку. Как бы ей хо­телось пос­ле­довать за ним, по­видать иные ми­ры… но Же­лез­ный лес не от­пуска­ет свою ко­роле­ву. Ее мес­то здесь. Она ни­куда не уй­дет. Ког­да над ми­ром вста­нет за­ря Пос­ледней Бит­вы, она и ее ча­родей­ки вспых­нут вмес­те с ока­мене­лыми де­ревь­ями, прев­ра­ща­ясь в прах и пе­пел.
Так бу­дет. Ни­чего не из­ме­нить.
Но что-то ме­ня­ет­ся в ней са­мой.
Она прок­ли­на­ет все Де­вять Ми­ров, один за дру­гим, и от­дель­ные, са­мые чер­ные и злые, прок­ля­тия шлет Ло­ки – а его нет. Его нет ря­дом, ког­да он ей так ну­жен, его нет – и все слу­ча­ет­ся без не­го.
Он при­ходит спус­тя год, или два, или три, Анг­рбо­да сби­ва­ет­ся со сче­та. Ведь­ма ду­ма­ет, что ста­новит­ся по­хожей на смер­тную жен­щи­ну, тер­пе­ливо ожи­да­ющую на взморье по­яв­ле­ния зна­комых па­русов. День за днем, ме­сяц за ме­сяцем. Ког­да Ло­ки на­конец вры­ва­ет­ся в ее мир, с но­выми сок­ро­вища­ми и зах­ва­тыва­ющи­ми рас­ска­зами, она тер­пе­ливо слу­ша­ет его – и мол­чит. Не нуж­но ему ни­чего знать. Пусть ве­дет свои вой­ны, пле­тет свои ин­три­ги, пре­да­ет и уби­ва­ет. Она спра­вит­ся са­ма. Это жен­ское де­ло.
Они ссо­рят­ся. Ми­рят­ся. Сно­ва ссо­рят­ся, до ма­гичес­кой по­тасов­ки и ярос­тной люб­ви. Он ехид­ни­ча­ет и сме­ет­ся, выс­пра­шивая, ког­да ж на­конец по­се­ян­ное се­мя даст рос­тки – а то он уже на­чал сом­не­вать­ся в сво­их си­лах. Го­ворит, что стра­хи ее бы­ли пус­ты, а про­рочес­тва оши­бались – ни­чего-то у них не ро­дилось. Мо­жет, оно и к луч­ше­му, Ан­гра?
Ре­ку их встреч ско­вал пер­вый хруп­кий ле­док, де­ревья в из­мо­роси, из низ­ких туч сып­лется ред­кий снег.
«Се­год­ня», – ре­ша­ет она.
«Се­год­ня», – сог­ла­ша­ют­ся ру­ны, вы­резан­ные ими счас­тли­вым без­думным ле­том на кос­тях вол­ка и во­рона.
Они схо­дят­ся на от­ме­ли, смер­зший­ся в ком­ки пе­сок хрус­тит под каб­лу­ками его са­пог. Он в чер­ном, зе­леном и зо­лотом. Она в кос­ма­той шу­бе, с тя­желой боль­шой кор­зи­ной. За ее спи­ной ежит­ся нек­то ма­лого рос­та, с ног до го­ловы уку­тан­ный в дра­ный плед.
– Ло­ки, – Ан­гра ста­вит свою но­шу на снег. – Ты столь­ко твер­дил о пред­назна­чени­ях и судь­бе, и был так убе­дите­лен, что я те­бе по­вери­ла. Вот твое пред­назна­чение и твоя судь­ба. Три ра­ны ты мне на­нес, триж­ды я вы­нес­ла му­ки во имя тво­его лю­бопытс­тва. На­де­юсь, те­перь ты смо­жешь уз­нать все, что хо­чешь, а с ме­ня – до­воль­но. При­ходи с за­гад­ка­ми или с но­выми зак­лять­ями, воз­можно, я за­хочу по­гово­рить с то­бой. Толь­ко по­гово­рить, ни­чего бо­лее. Они пу­га­ют ме­ня, я ви­жу за ни­ми го­ре и бе­ды. Они лиш­ние здесь, как и ты. Лес и ру­ны со­вето­вали мне убить их, но я пос­ту­пила по-сво­ему. Я от­даю их те­бе. Они твои. У этих двух по­ка нет имен, – она пи­на­ет кор­зи­ну но­гой. – А это Хель, – она тол­ка­ет низ­ко­рос­лое су­щес­тво в спи­ну. – За­бирай. Их судь­ба те­перь в тво­их ру­ках.
Ведь­ма раз­во­рачи­ва­ет­ся и ухо­дит преж­де, чем оше­лом­ленный Ло­ки ус­пе­ва­ет вы­мол­вить хоть сло­во. Мюр­квид при­нима­ет Ан­гру и наг­лу­хо смы­ка­ет­ся за спи­ной сво­ей хо­зяй­ки. Ти­шина, без­молвие, сне­гопад уси­лива­ет­ся.
Из щел­ки в склад­ках пле­да на Ло­ки ис­пу­ган­но та­ращит­ся мут­ный от бе­лесо­го гноя глаз.
Ког­да он под­ни­ма­ет оде­яло на кор­зи­не, то ви­дит двух спя­щих мла­ден­цев. Обо­им не боль­ше по­луго­да.
Ло­ки смот­рит на кор­зи­ну. На дро­жащий свер­ток на тон­ких нож­ках. Сно­ва на кор­зи­ну. На за­мета­емые по­зем­кой сле­ды Анг­рбо­ды. Обыч­но под­вижное ли­цо бо­га на этот раз не вы­ража­ет ни­чего. Ров­ным сче­том ни­чего. Бесс­трас­тная, оле­дене­лая мас­ка.
Конь за спи­ной Ло­ки хра­пит и не­доволь­но фыр­ка­ет.
– Ну лад­но, – сквозь зу­бы це­дит Ло­ки. – Зна­чит, Хель. Хо­телось бы знать, ты он или она?
– Она, – ти­хо про­из­но­сит су­щес­тво в пле­де.
– Уже хо­рошо. Ты хо­тя бы го­ворить уме­ешь. По­дой­ди.
Хель ос­то­рож­но пе­рес­ту­па­ет но­гами в раз­но­шен­ных чо­ботах. Еле слыш­но ой­ка­ет, ког­да Ло­ки под­са­жива­ет ее на спи­ну ко­ня. Там же вско­ре ока­зыва­ет­ся кор­зи­на со спя­щими деть­ми и сам Ло­ки. Конь по­вора­чива­ет го­лову, воп­ро­ситель­но ко­сит­ся ли­ловым гла­зом.
– Ку­да-ни­будь по­даль­ше от­сю­да, – бор­мо­чет Ло­ки. – Где теп­ло и су­хо. Где ник­то не ста­нет за­давать нам воп­ро­сов и тре­бовать от­ве­тов. Где нас ник­то не най­дет.
Же­ребец по­нят­ли­во ки­ва­ет. Но­ша лег­ка, до­рога са­ма ло­жит­ся под ко­пыта, Же­лез­ный лес та­ет за пе­леной сне­га.


За од­ним из кня­зей Ва­нахей­ма дав­но уже чис­лился дол­жок – и князь ни­чуть не воз­ра­жал про­тив то­го, что­бы Ло­ки со сво­ими по­допеч­ны­ми обос­но­вал­ся в его вла­дени­ях. Князь был столь лю­безен, что да­же су­лил­ся при­сылать Ло­ки ду­хов-прис­лужни­ков, по­мочь в хло­потах с деть­ми.
Мес­то, приг­ля­нув­ше­еся Ло­ки, выг­ля­дело за­меча­тель­ным – заб­ро­шен­ная кре­пость на мор­ском по­бережье. Све­жий воз­дух, сте­ны и вет­ша­ющие бас­ти­оны, за ле­сом – не­боль­шой го­родок. Под­раста­ющим де­тям есть, где но­сить­ся, сло­мя го­лову, и бу­дет, с кем по­иг­рать.
Де­ти, их по­яв­ле­ние на свет и су­щес­тво­вание выз­ва­ли в ду­ше Ло­ки мас­су воп­ро­сов и эмо­ций, с ко­торы­ми еще тре­бова­лось вдум­чи­во ра­зоб­рать­ся. Пер­венс­тво­вала оби­да: по­чему Ан­гра умал­чи­вала о рож­де­нии де­тей? Мол­ча­ла-мол­ча­ла, а по­том вне­зап­но всу­чила ему пис­кли­вую тро­ицу и гор­до уш­ла! Мож­но по­думать, у бо­га об­ма­на нет иных за­нятий, как во­зить­ся с соп­ли­выми мла­ден­ца­ми!
Что ему над­ле­жит де­лать в ка­чес­тве от­ца, Ло­ки пред­став­лял весь­ма смут­но. Его пер­во­го от­прыс­ка сра­зу же пос­ле му­читель­но­го рож­де­ния заб­рал Один. Ре­шитель­но и твер­до за­явив, что Ло­ки не соз­дан для се­мей­ной жиз­ни, что па­паша из не­го тот еще и в Ас­гарде смо­гут дос­той­но по­забо­тить­ся о ди­ковин­ном вось­ми­ногом же­ребен­ке. Тог­да у Ло­ки не бы­ло ни сил, ни же­лания спо­рить. Он ден­но и нощ­но убеж­дал свой рас­су­док в том, что он боль­ше не же­ребая ко­были­ца, и рас­стал­ся с от­прыс­ком без ма­лей­ше­го со­жале­ния.
Слей­пнир бла­гопо­луч­но вы­рос в луч­ше­го ко­ня Де­вяти Ми­ров – пусть и с во­семью но­гами. Родс­твен­ных чувств к ис­тинной ма­тери он, нас­коль­ко мог су­дить Ло­ки, не ис­пы­тывал. При встре­чах ог­ромный же­ребец доб­ро­душ­но фыр­кал, об­ню­хивал Ло­ки, хрус­тел под­не­сен­ным яб­лочком и с дос­то­инс­твом уда­лял­ся.
С этой тро­ицей Ло­ки рас­ста­вать­ся не хо­телось. По­ка – не хо­телось. Они бы­ли сла­быми, они нуж­да­лись в за­щите… и они, ётун по­бери их вспыль­чи­вую ма­туш­ку, бы­ли его нас­то­ящи­ми деть­ми. Плоть от пло­ти и кровь от кро­ви. И не бу­дем за­бывать о край­не лю­бопыт­ных про­рочес­твах, ка­са­ющих­ся их судь­бы и мес­та в ми­ре!
Ло­ки раз­гля­дывал сво­их от­прыс­ков и раз­мышлял.
Мла­ден­цы из кор­зи­ны ока­зались дву­мя очень схо­жими маль­чиш­ка­ми. Бе­лоб­ры­сого Ло­ки ре­шил наз­вать Фен­ри­ром, ры­жева­того – Ёр­мунган­дом, Зме­ем, за при­выч­ку во мла­ден­чес­тве лов­ко пол­зать на брю­хе, вмес­то то­го, что­бы встать на чет­ве­рень­ки. Маль­чиш­ки рос­ли шус­тры­ми, лю­бопыт­ны­ми и склон­ны­ми в хо­де поз­на­ния ми­ра раз­ру­шать все на сво­ем пу­ти. По­нача­лу Ло­ки ни­как не мог взять в толк, чем они на­пуга­ли не­ус­тра­шимую Ан­гру – по­ка од­нажды не зас­тал сво­их еще не вы­учив­шихся го­ворить сы­новей на удив­ле­ние при­тих­ши­ми. Маль­чиш­ки прис­таль­но смот­ре­ли друг дру­гу в гла­за – оди­нако­вые, бо­лот­но-жел­то­го, зве­рино­го от­тенка – а меж­ду ни­ми кру­тил­ся, опа­дая и под­ни­ма­ясь вновь, ма­лень­кий пыль­ный вихрь. Ло­ки цок­нул язы­ком, смек­нув, что в ско­ром вре­мени ему при­дет­ся справ­лять­ся с па­роч­кой на­чина­ющих кол­ду­нов.
С Хель на пер­вый взгляд де­ло об­сто­яло по­лег­че. Стар­шая сес­тра маль­чи­шек по­каза­лась Ло­ки ти­хой, за­пуган­ной и не от­ли­ча­ющей­ся боль­шим умом. Ему приш­лось дол­го убеж­дать ее рас­стать­ся с дра­ным тряпь­ем. Хель обе­ими ру­ками цеп­ля­лась за гряз­ные об­носки и мол­ча мо­тала го­ловой. Ког­да же Ло­ки вы­лущил дев­чонку из ее ко­кона, она зак­ры­ла ли­цо ла­доня­ми и за­мер­ла так, рас­то­пырив ос­трые лок­ти. Ло­ки нес­коль­ко раз обо­шел свое по­рож­де­ние кру­гом и за­дум­чи­во прис­вис­тнул. Ошиб­ка. С Хель то­же при­дет­ся из­рядно по­возить­ся.
Поз­же Хель, не под­ни­мая опу­щен­ных глаз, рас­ска­зала – со слов Ан­гры, ра­зуме­ет­ся – что ее рож­де­ние да­лось ча­родей­ке очень и очень не­лег­ко. Два дня и две но­чи ма­лень­кая Хель пы­талась выб­рать­ся из ма­терин­ско­го чре­ва на свет, а ког­да же это на­конец про­изош­ло, но­ворож­денная не смог­ла вдох­нуть и умер­ла. Ан­гра приш­ла в ярость, за­явив, что не со­бира­ет­ся те­рять ре­бен­ка, дос­тавше­гося ей с та­кими му­чени­ями. Ведь­мы пой­ма­ли го­товую ус­коль­знуть ду­шу Хель, нак­репко со­еди­нили ее во­рож­бой с ма­лень­ким тель­цем, и ожив­шее ди­тя из­да­ло пер­вый крик. Нав­сегда ос­тавшись не­живой и не­мер­твой, но зас­тряв­шей где-то пос­ре­дине.
Хель унас­ле­дова­ла чер­ные во­лосы ма­тери и зе­леные гла­за от­ца, но ко­жа ее бы­ла блед­ной и ноз­дре­ватой, изъ­еден­ной ко­рич­не­во-си­ними и чер­ны­ми труп­ны­ми пят­на­ми. Ко­торые не ос­та­вались на мес­те, но мед­ленно пе­реме­щались. Они пол­за­ли по ру­кам и но­гам Хель, прев­ра­щали смаз­ли­вую мор­дашку под­раста­ющей де­воч­ки в по­синев­шее ли­цо ви­сель­ни­ка, а ру­ки – в раз­ла­га­ющи­еся пле­ти. В сквер­ные дни Хель пря­талась от всех, ти­хо и без­звуч­но ры­дая, а Ло­ки не знал, чем ее уте­шить… да и сто­ит ли во­об­ще уте­шать. Ее жизнь бу­дет дол­гой. Ник­то не по­дарит Хель дру­гого ли­ца, так что луч­ше ей за­ранее свык­нуть­ся со сво­им.
Но за­то она бы­ла со­об­ра­зитель­ной. Она ви­дела ча­родей­ство Ан­гры и ее ведьм, и, да­же бу­дучи нес­мышле­ным ре­бен­ком, ус­пе­ла кое-что за­пом­нить. Хель все схва­тыва­ла на ле­ту, и бы­ла столь же жад­на до зна­ний, как и сам Ло­ки.
Зи­мой, ког­да на по­бережье об­ру­шива­лись штор­ма, Ло­ки ка­залось, что быть от­цом – не та­кой уж тя­желый груз. В ру­инах кре­пос­ти он выс­тро­ил по­та­ен­ный дом. Дол­ги­ми хо­лод­ны­ми но­чами они си­дели у оча­га, спря­тав­шись под ог­ромной мед­вежь­ей шку­рой, слу­шая, как мо­ре бь­ет­ся в ска­лы. Ло­ки рас­ска­зывал о Де­вяти Ми­рах, о бо­гах и смер­тных, ме­шая прав­ду с ложью, что­бы де­тям бы­ло ин­те­рес­нее и по­нят­нее, а тро­ица вос­хи­щен­но та­ращи­лась на не­го. Ло­ки учил маль­чи­шек драть­ся на де­ревян­ных ме­чах, а Хель – ста­вить па­рус и хо­дить на лод­ке, за­дава­ясь од­ним и тем же воп­ро­сом: не­уж­то они впрямь спо­соб­ны по­губить мир? Ну да, Хель труд­но наз­вать обыч­ной жен­щи­ной и да­же обыч­ной ве­ликан­шей… но пар­ни ни­чем не от­ли­ча­ют­ся от де­тей асов. Ка­пель­ка ма­гии и ку­ча са­мо­уве­рен­ности.
Тро­ица под­раста­ла. Им боль­ше не тре­бова­лась ва­ни­ар­ские нянь­ки, их мож­но бы­ло сме­ло ос­та­вить од­них на нес­коль­ко дней или сед­миц. Они вы­учи­лись пря­тать­ся и на­падать. Ос­во­или зак­лятье ли­чины и бесс­траш­но от­прав­ля­лись в со­сед­ний го­родок – за про­ви­ан­том или на по­ис­ки прик­лю­чений. Де­ти об­ла­зали кре­пость свер­ху до­низу, зна­ли каж­дую от­мель в за­ливе и вся­кое де­рево в ок­рес­тных ле­сах. Они ста­нови­лись стар­ше с каж­дым про­житым днем, прев­ра­ща­ясь в под­рос­тков – и с ни­ми по­ра бы­ло что-то де­лать. Пря­тать даль­ше? Наб­рать­ся на­халь­ства и за­явить­ся в Ас­гард, пред­ста­вив Оди­ну и Фригг буй­ную па­роч­ку Ло­кин­со­нов и од­ну грус­тную Ло­кис­доттир?
Ка­кая из норн возь­мет­ся пред­ска­зать ис­ход та­кого ша­га?
Ведь всем па­мят­но то пу­га­ющее про­рочес­тво: от­прыс­ки Ло­ки ког­да-ни­будь по­губят Де­вять Ми­ров.
Ло­ки на­ведал­ся в Же­лез­ный лес, по­сове­товать­ся с Ан­грой. Та не по­жела­ла вый­ти на зов, прис­лав од­ну из ведьм с крат­ким от­ве­том: «Те­перь это твоя за­бота».
По воз­вра­щении в кре­пость на мор­ском бе­регу Ло­ки зас­тал но­вого жиль­ца. Хель нат­кну­лась на не­го на опуш­ке и при­вела до­мой. Ее пи­томец, по­хоже, ро­дил­ся от люб­ви ётун­хей­мско­го вол­ка к ва­ни­ар­ской гон­чей. Был он кос­мат, слю­няв, длин­но­ног и зло­бен. Маль­чиш­ки его сра­зу нев­злю­били, а Хель в нем ду­ши не ча­яла. Стра­ховид­ный пес пов­сю­ду бе­гал за ней, и вмес­то при­ветс­твия от­цу Хель с по­рога за­яви­ла:
– Это Гарм, он бу­дет жить со мной!
– Я так на­де­ял­ся ус­лы­шать эту фра­зу лет де­сять спус­тя. Ког­да ты со­берешь­ся за­муж, – про­бор­мо­тал Ло­ки. Маль­чиш­ки, под­слу­шав, не­мед­ля зас­ка­кали вок­руг сму­тив­шей­ся Хель, вык­ри­кивая «Же­них и не­вес­та, же­них и не­вес­та!». Хель, как это обыч­но с ней бы­вало, зак­ры­ла ли­цо ру­кавом и убе­жала, пес ус­ка­кал сле­дом. Лю­бящие братья уго­мони­лись толь­ко пос­ле па­ры под­за­тыль­ни­ков.
Ло­ки пси­на то­же не приг­ля­нулась, но уж раз Хель вте­мяши­лось в го­лову за­вес­ти чет­ве­роно­гого друж­ка – пусть ее.
А тут еще маль­чиш­ки вош­ли в ра­зуме­ние и на­чали за­давать воп­ро­сы. Бес­ко­неч­ные расс­про­сы впе­ремеш­ку с тре­бова­ни­ями. Кто на­ша мать? По­чему мы жи­вем в та­ком у­еди­нении? Кто ты, отец – ас­гард­ский бог, ётун­ский ча­родей или еще кто-то? Мы хо­тим уви­деть мир за пре­дела­ми кре­пос­ти! Мы хо­тим сталь­ные ме­чи вмес­то де­ревян­ных, а сес­тра меч­та­ет о под­ружке, с ко­торой мож­но по­бол­тать! Нам опос­ты­лели ру­ины и оди­ночес­тво, не­уже­ли мы ос­та­нем­ся здесь нав­сегда, до са­мой на­шей смер­ти?
– Ти­хо! – ряв­кнул Ло­ки, и близ­не­цы не­мед­ля зат­кну­лись. В них взя­ла верх ма­терин­ская, троллья кровь. Оба обе­щали вы­рас­ти в плот­но сби­тых, кря­жис­тых муж­чин, в от­ли­чие от дол­го­вязо­го и лег­ко­го в кос­ти от­ца. Фен­рир был по­бой­чее ха­рак­те­ром, по­весе­лее и при­вет­ли­вей ли­цом, Ёрм – уп­ря­мым и сос­ре­дото­чен­ным. – Ре­шили, что смо­жете про­жить сре­ди дру­гих? Хо­рошо же. Со­бирай­те ва­ше доб­ро, мы пе­ре­ез­жа­ем.
Пар­ни об­ра­дован­но за­ора­ли. На шум при­бежа­ла Хель со сво­им псом, при­няв­шимся ска­кать и ог­лу­шитель­но гав­кать.
Из ста­рой кре­пос­ти на мор­ском бе­регу они пе­реб­ра­лись в ва­ни­ар­ское по­селе­ние – чис­тень­кий, ак­ку­рат­ный го­родок за зем­ля­ным ва­лом и кре­пос­тной сте­ной. Мес­тная зна­хар­ка и во­рожея сог­ла­силась взять в обу­чение уг­рю­мую, серь­ёз­ную де­воч­ку-под­рос­тка. Ёрм стал куз­нечным под­мастерь­ем, Фен­ри­ра взя­ли на ис­пы­тание в го­род­скую дру­жину. Ло­ки с об­легче­ни­ем вздох­нул – на ка­кое-то вре­мя де­ти удач­но прис­тро­ены. Ка­жет­ся, на этот раз он пос­ту­пил вер­но. Де­ти не пов­то­рят его ошиб­ки, за­мыка­ясь в се­бе и по­лагая, что бро­шены на про­из­вол судь­бы. Он ведь так ста­рал­ся. Он обу­чил их все­му, что мо­жет при­годить­ся в этой жиз­ни. Да­же по­любил их, как су­мел. Они впрямь ста­ли его частью – но ведь де­ти не­из­бежно пов­зрос­ле­ют… Что он ска­жет им тог­да?
«Мо­жет стать­ся, ни­чего не при­дет­ся го­ворить, – ма­лодуш­но увиль­нул от от­ве­та Ло­ки. – Вдруг они об­ре­тут свое мес­то здесь, в Ва­нахей­ме. Вдруг им тут пон­ра­вит­ся. Ва­ны, в от­ли­чие от ас­гар­дцев, на­род ку­да бо­лее спо­кой­ный и не склон­ный по вся­кому пус­тя­ку хва­тать­ся за то­поры».
Ус­по­ко­ив се­бя та­ким об­ра­зом, Ло­ки от­пра­вил­ся в но­вое дол­гое пу­тешес­твие. Его де­тям пред­сто­ял год са­мос­то­ятель­ной жиз­ни. Год, что­бы ис­пы­тать се­бя и на­учить­ся не бо­ять­ся ни­каких ис­пы­таний. Да и что им мог­ло гро­зить в спо­кой­ном, за­холус­тном го­родиш­ке? Вой­ны с Ас­гардом в бли­жай­шее вре­мя не пред­ви­дит­ся, вне­зап­ное на­паде­ние трол­лей и ёту­нов бу­дет доб­лес­тно от­би­то – впро­чем, ёту­нам дос­та­нет ума не со­вать­ся в Ва­нахейм. Тро­ица в пол­ной бе­зопас­ности.
Год спус­тя Ло­ки в об­личье мир­но­го стран­ни­ка подъ­ехал к го­род­ским во­ротам и, уп­ла­тив по­ложен­ную мзду, был до­пущен внутрь. Вро­де бы ни­чего не из­ме­нилось, но в куз­ни­це, где он ос­та­вил Ёр­мунган­да, маль­чиш­ки не ока­залось. Хо­зя­ин в от­вет на расс­про­сы по­жал мо­гучи­ми пле­чами:
– У не­го тут выш­ли неп­ри­ят­ности с од­ной де­вицей и ее брать­ями. Па­рень сго­ряча при­шиб кое-ко­го – не до смер­ти, но из­рядно, и ушел. Не знаю, ку­да он по­дал­ся.
Фен­рир ока­зал­ся на мес­те. Жел­тые рас­ко­сые гла­за смот­ре­ли на Ло­ки с дер­зким вы­зовом:
– А что я мог по­делать? Семья де­вицы его не за­хоте­ла. Он же ник­то. Нет, он в го­роде. Где-то в го­роде, я его чую. У не­го-то все неп­ло­хо… в от­ли­чие от Хель.
– А что не так с Хель? – нас­то­рожил­ся Ло­ки. Из трех его от­прыс­ков дев­чонка вы­казы­вала са­мой ра­зум­ной и тол­ко­вой.
– Сам у нее спро­си, – ог­рызнул­ся Фен­рир. – Нас­тавни­ца гро­зит­ся со дня на день ее выс­та­вить.
Поч­тенная зна­хар­ка встре­тила Ло­ки и Фен­ри­ра уг­ро­жа­юще нах­му­рен­ны­ми бро­вями и сло­жен­ны­ми на вну­шитель­ной гру­ди ру­ками.
– Хель луч­ше всех, кто бы­вал у ме­ня в обу­чении, – за­яви­ла она. – Но ей тут не мес­то. Ее во­рож­ба тем­на и еще… – ча­родей­ка за­мялась. – О ней хо­дят стран­ные слу­хи. Две ее под­ружки сги­нули не­весть ку­да, и те­перь ник­то из де­вушек не же­ла­ет во­дить с ней зна­комс­тво. Она веч­но дер­жится особ­ня­ком, а ее жут­кая пси­на от­пу­гива­ет по­сети­телей. Ей ну­жен дру­гой нас­тавник. Вы весь­ма обя­жете ме­ня, поч­тенный, заб­рав де­воч­ку. Хель! Хель, по­ди сю­да!
Хель спус­ти­лась на зов. Зак­лятье ли­чины скры­вало мер­твен­ные пят­на на ее ли­це, но сквозь мо­рок Ло­ки ви­дел, как из­ме­нилась его дочь. Хель ста­ла еще пе­чаль­нее, чем бы­ла – и еще боль­ше по­хожей на Ан­гру. Впро­чем, за­видев от­ца и бра­та и уз­нав, что здесь ее обу­чение за­кон­че­но, юная ведь­моч­ка об­ра­дова­лась.
В на­нятый для про­жива­ния дом Хель при­была с тре­мя тя­желы­ми сун­ду­ками. Два из ко­торых Фен­рир по ее прось­бе ста­щил в пог­реб. Они во­зились там, гро­мыха­ли зам­ки, а по­том Фен­рир поз­вал во весь го­лос:
– Отец, иди-ка сю­да. По­любуй­ся на на­шу ти­хоню.
Взгля­ду то­роп­ли­во сбе­жав­ше­го вниз Ло­ки пред­ста­ла весь­ма за­гадоч­ная кар­ти­на: Фен­рир креп­ко дер­жал лю­бимую сес­тру за ру­ку, не поз­во­ляя выр­вать­ся, во дво­ре бе­шено выл и ску­лил Гарм. Хель, да­же не пы­та­ясь выр­вать­ся, рас­те­рян­но пов­то­ряла: «Что тут та­кого? Я ни­чего дур­но­го не сде­лала…»
– Пос­мотри, ка­ково при­даное в ее сун­ду­ках, – още­рил­ся Фен­рир.
Ло­ки пос­мотрел. Вздох­нул и пос­мотрел еще раз. Скор­бно за­ломил бровь:
– Хель, до­рогая, ты ни­чего не хо­чешь нам ска­зать?
– Они мои, – жа­лоб­но про­тяну­ла Хель. – Отец, не за­бирай их. Это мои друзья. Они нуж­ны мне, а я нуж­на им. Пусть они ос­та­нут­ся. Они ни­кому не по­меша­ют.
В сун­ду­ках Хе­ли ле­жали тру­пы. Прек­расно сох­ра­нив­ши­еся, на­ряд­но оде­тые и ни­чуть не во­ня­ющие – ви­димо, за­нятия у ча­родей­ки пош­ли Хель на поль­зу. Двое мо­лодых пар­ней, три де­вуш­ки и ре­бенок. Один из пар­ней был из ко­лена цвер­гов, ре­бенок – от кро­ви асов, ос­таль­ные – ва­ны.
– Им бы­ло хо­рошо со мной, – твер­ди­ла Хель. – Я мо­гу их ос­та­вить?
– Хель, за­чем они те­бе? – Ло­ки жес­том поп­ро­сил Фен­ри­ра по­ка дер­жать язык за зу­бами.
– Я раз­го­вари­ваю с ни­ми, ког­да мне оди­ноко, – с го­тов­ностью отоз­ва­лась дочь. – А они от­ве­ча­ют мне. Я шью для них одеж­ду и по­купаю ук­ра­шения, и еще я…
– А с жи­выми ты бе­седо­вать не мо­жешь? – с бес­ко­неч­ным тер­пе­ни­ем ос­ве­домил­ся Ло­ки.
– С жи­выми не столь ин­те­рес­но, – чес­тно от­ве­тила нас­ледни­ца ведь­мы Анг­рбо­ды. – Ког­да лю­ди уми­ра­ют, им от­кры­ва­ет­ся столь­ко но­вого!
– Сес­три­ца, а ты за­думы­валась о том, что род­ня ста­нет их ра­зыс­ки­вать? – не вы­дер­жал млад­ший брат. Хель не­до­умен­но смор­гну­ла:
– Но ведь они уже умер­ли. На что их род­не мер­твые те­ла? Они не смо­гут го­ворить с ни­ми, как я. Они за­копа­ют их в зем­лю или сож­гут, а я бу­ду за­ботить­ся о них!
– Сто­ило при­ехать, и вы ра­ды-ра­дешень­ки сва­лить на от­ца все свои неп­ри­ят­ности. А я сколь­ко раз про­сил вас си­деть ти­хо? – обоз­лился Ло­ки. – До­рогая моя, ты не мог­ла при­думать что-ни­будь по­луч­ше, чем уби­вать сво­их зна­ком­цев? Нам не нуж­ны неп­ри­ят­ности, Хель. И тво­им друзь­ям здесь не мес­то.
Де­вуш­ка-ведь­ма при­куси­ла гу­бу, тос­кли­во и жа­лос­тно смот­ря на от­ца.
– Хель, быс­тро сту­пай к се­бе, – Ло­ки ук­радкой по­ежил­ся под ее взгля­дом. – Фен­рир, уй­ми со­баку и воз­вра­щай­ся. Нам при­дет­ся при­думать, как не­замет­но вы­нес­ти их из до­ма и ку­да спря­тать. И еще на­до сроч­но отыс­кать тво­его бра­та. По­хоже, в этом го­род­ке нам боль­ше жить не суж­де­но.
Фен­рир ушел. Хлоп­ну­ла дверь, со дво­ра до­нес­ся пе­сий визг, и Гарм на­конец-то умолк.
Они ре­шили сло­жить те­ла на тач­ку и от­везти их к гус­то за­рос­ше­му ра­китой ов­ра­гу на пус­ты­ре под го­род­ской сте­ной. Шесть тру­пов ока­зались до­воль­но тя­желы­ми, тач­ка скри­пела, гро­мыхая на вы­бо­инах. Ло­ки ру­гал­ся сквозь зу­бы, пе­реме­жая прок­ля­тия усы­питель­ным зак­ли­нани­ем. Фен­рир мол­ча тя­нул и тол­кал. Го­родок дре­мал, уба­юкан­ный ча­родей­ством.
Им ос­та­валось прой­ти все­го ни­чего, ког­да од­на из улич­ных те­ней вне­зап­но сколь­зну­ла к ним. Без лиш­них слов сва­лив в тач­ку еще од­но не по­да­ющее приз­на­ков жиз­ни те­ло и сно­ровис­то ух­ва­тив­шись за за­нозис­тые руч­ки.
– Ёрм, – за­поз­да­ло приз­нал от­прыс­ка Ло­ки.
Ёр­мунганд бур­кнул что-то не­раз­борчи­вое.
– И ко­го же это ты нам при­тащил?
– Оче­ред­но­го не­удач­ли­вого уха­жера сво­ей заз­но­бы, – со смеш­ком пред­по­ложил Фен­рир. – А мо­жет, это твой ужин, бра­тиш­ка?
– Зат­кнись, – об­рел дар ре­чи Ёрм. – Или сам над­ры­вай­ся.
Доб­равшись до ов­ра­га, Ло­ки пред­ло­жил сбра­сывать те­ла вниз по од­но­му. Дет­ки, не вняв го­лосу от­цов­ско­го ра­зума, прос­то и не­замыс­ло­вато спих­ну­ли тач­ку с мер­тве­цами вниз. Су­дя по зву­кам, она нат­кну­лась на ка­мень и оп­ро­кину­лась. Вы­соко над го­лова­ми, на сте­не, рас­сы­пал ис­кры фа­кел и кто-то из страж­ни­ков, пе­рег­нувшись че­рез ог­ражде­ния, при­нял­ся выс­матри­вать ис­точник шу­ма. Вниз спор­хну­ла стре­ла, за­горев­ша­яся хо­лод­ным го­лубым ог­нем, выс­ве­тив­шим три фи­гуры над чер­ным про­валом ов­ра­га. На сте­не за­ора­ли и за­били в ко­локол.
Ёрм ис­чез столь же бес­шумно, как и по­явил­ся. Ло­ки до­сад­ли­во скри­вил­ся, вот еще не хва­тало на ста­рос­ти лет бе­гать от го­род­ской стра­жи! Фен­рир, ис­пу­ган­но ша­рах­нувший­ся в сто­рону от свис­тнув­шей стре­лы, спот­кнул­ся и упал. Ло­ки про­тянул к не­му ру­ку, что­бы под­нять на но­ги, но паль­цы цап­ну­ли воз­дух – свер­нувший­ся на зем­ле па­рень слов­но бы за­мер­цал. Что­бы спус­тя па­ру уда­ров сер­дца вско­чить уже не на две но­ги, но че­тыре ла­пы. Че­тыре силь­ных волчь­их ла­пы, се­рая шку­ра с чер­ным рем­нем по хреб­ту, уз­кая мор­да. Волк ко­рот­ко взвыл и рва­нул в тем­но­ту, по­даль­ше от страж­ни­ков с их ме­чами и фа­кела­ми. По­даль­ше от ис­тошных кри­ков: «Варг! Варг в сте­нах, вон он! Стре­ляй­те, не дай­те ему уй­ти!»
Ло­ки ос­та­валось толь­ко наб­ро­сить на се­бя пок­ров не­види­мос­ти и ти­хонь­ко отой­ти в сто­рону. Судь­бу не об­ма­нешь. Итак, Фен­рир унас­ле­довал от­цов­скую из­менчи­вость, спо­соб­ность ме­нять об­личья и пря­тать­ся под зве­риной шку­рой. Один из его сы­новей – варг-пе­ревер­тыш…. А вто­рой? Ка­кими спо­соб­ностя­ми об­ла­да­ет Ёрм, мол­ча­ливый и не про­ща­ющий на­несен­ных обид?
Хель пла­кала. Си­дела на по­лу в гор­ни­це пер­во­го эта­жа и ры­дала над бес­силь­но рас­плас­тавшим­ся тру­пом Гар­ма со свер­ну­той на­бок го­ловой. Из при­от­кры­той пас­ти урод­ли­вого пса кус­ком не­дог­ры­зен­ной кол­ба­сы сви­сал ли­ловый язык. Хель хлю­пала но­сом и мед­ленно во­дила ру­ками над тру­пом со­баки.
Зас­лы­шав ша­ги от­ца, ча­родей­ка не прер­ва­ла сво­его за­нятия. Ло­ки ос­та­новил­ся в две­рях, смот­ря, как с паль­цев Хель мед­ленно сте­ка­ют ли­ловые и из­желта-чер­ные огонь­ки. Как они па­да­ют на клоч­ко­ватую шку­ру Гар­ма и ис­че­за­ют, впи­тыва­ясь, по­доб­но пог­ло­ща­емой су­хой зем­лей во­де. Хель бор­мо­тала и пла­кала, во­рожа и зак­ли­ная – по­ка пес не дер­нулся, бес­по­мощ­но за­сучив ла­пами.
– Я все­го лишь ве­лел ему уго­монить со­баку, – по­чему-то чувс­твуя се­бя до край­нос­ти не­лов­ко, про­бор­мо­тал Ло­ки.
– Ес­ли б ты по­чаще бы­вал до­ма, то знал бы, что Фен­ри­ру ве­дом единс­твен­ный спо­соб уго­монить ко­го-ли­бо – при­кон­чить, – су­хо отоз­ва­лась Хель. Пес об­рел опо­ру и встал, по­шаты­ва­ясь и ска­лясь на Ло­ки. Ес­ли б не си­ту­ация, ас­гардец сел бы сей­час ря­дом с до­черью и всласть по­тол­ко­вал бы с ней об ис­кусс­тве ча­родей­ства. Ло­ки не вла­дел по­доб­ной ма­ги­ей и мог по паль­цам од­ной ру­ки пе­рес­чи­тать тех, ко­му она бы­ла дос­тупна – а так­же на­изусть от­чи­тать длин­ней­ший пе­речень ред­ких сна­добий и ар­те­фак­тов, пот­ребных для ри­ту­ала. А его не­мер­твая и не­живая до­чень­ка вот так зап­росто, ма­нове­ни­ем ру­ки, об­ра­тила со­баку в дра­уг­ра, ожив­ше­го мер­тве­ца. – Иног­да я не­нави­жу его за это. И те­бя – за то, что поз­во­лил нам ро­дить­ся и жить. И се­бя – за то, что мер­твое мне до­роже жи­вого.
– Хель, а кем обо­рачи­ва­ет­ся Ёрм? – спро­сил Ло­ки, гля­дя, как вер­нувший­ся к жиз­ни пес об­хо­дит гор­ни­цу. С каж­дым ша­гом Гарм сту­пал все уве­рен­ней, хо­тя выг­ля­деть стал ку­да страш­нее, чем до сво­ей вне­зап­ной смер­ти.
– Зме­ей, – отоз­ва­лась Хель, ла­донью вы­тирая сле­зы. – Я са­ма не ви­дела, Фен­рир рас­ска­зывал. Боль­шой зме­ей, ко­торая лю­бит во­ду. С блес­тя­щей че­шу­ей и ядо­виты­ми клы­ками.
– По­нят­но, – Ло­ки кив­нул. – Нам по­ра в путь, до­рогая. Этот го­родок ут­ра­тил в мо­их гла­зах бы­лое оча­рова­ние.


Их сле­ду­ющим при­бежи­щем стал го­род смер­тных в Мид­гарде. Боль­шой, шум­ный, гряз­ный, мно­голюд­ный, рас­ки­нув­ший­ся на бе­регах мед­ленной ре­ки, впа­да­ющей в мо­ре. Ло­ки без тру­да вы­дал се­бя за бо­гато­го ино­зем­но­го тор­говца, вдо­вого, но с дву­мя деть­ми-под­рос­тка­ми. Дву­мя, по­тому что Ёрм пер­вый же день пре­быва­ния здесь ушел от семьи. Мол­ча спус­тился с ка­мен­но­го от­ко­са к по­лосе при­боя и, как был, прыг­нул в мут­ную во­ду. Ло­ки чувс­тво­вал его при­сутс­твие – и то, как Ёрм пос­те­пен­но уда­ля­ет­ся от бе­рега в от­кры­тое мо­ре. Зем­ля ста­ла для не­го чу­жой. Отец, сес­тра и брат боль­ше не име­ли зна­чения.
Хель и Фен­рир по­ка еще ос­та­вались ря­дом. Хель ув­леклась изу­чени­ем че­лове­чес­кой гра­моты, Фен­рир по­дыс­кал се­бе ком­па­нию, а Ло­ки бы­ло со­вер­шенно не­чем за­нять­ся. От ску­ки и без­делья он во­шел в до­верие к мес­тно­му пра­вите­лю и сде­лал­ся его со­вет­ни­ком, под­бив стра­ну на вой­ну с со­седя­ми. Все ча­ще ло­вя се­бя на том, что пре­быва­ние в Мид­гарде – от­сроч­ка. Не­ук­лю­жая по­пыт­ка увиль­нуть от че­го-то страш­но­го, что та­ит­ся за по­воро­том до­роги, за уг­лом до­ма, под­ка­ра­ули­ва­ет в те­нях, вы­жидая. Взор Хей­мдал­ля про­ница­ет все ми­ры, но да­же Хей­мдалль не в си­лах в под­робнос­тях ус­ле­дить за тем, что тво­рит­ся в Де­вяти Ми­рах. Ло­ки ис­прав­но по­яв­лялся на тор­жес­твах в Ас­гарде, пи­киро­вал­ся с Оди­ном, яз­вил пле­мян­ничка То­ра, соб­лазнял ка­кую-ни­будь асинью пос­мазли­вее – и ждал. Ждал не­ведо­мо че­го. Мо­жет, зна­ка с не­бес. Мо­жет, оп­ре­делён­но­го рас­кла­да рун. Ло­ки тос­ко­вал и ма­ял­ся, из­во­дясь не­оп­ре­делен­ностью. То ему ка­залось, что на­до ук­рыть де­тей по­луч­ше, то прон­за­ла до­гад­ка о том, что всем дав­но из­вестен его сек­рет и на­до по­ложить ко­нец это­му бес­смыс­ленно­му бегс­тву в ни­куда, при­ведя Фен­ри­ра и Хель в Ас­гард. Смач­но плю­нув в ро­жу судь­бе и ста­рой по­ло­ум­ной вёль­ве. Вык­рикнув на все Де­вять Ми­ров: «Вот мои де­ти, и ник­то из вас не при­чинит им вре­да!»
Пы­та­ясь раз­влечь Хель, Ло­ки поз­на­комил до­чур­ку с ко­ролев­ским нас­ледни­ком и его свит­ски­ми. На­деж­но ук­ры­тая мо­роком, ум­нень­кая и ди­кова­то-прек­расная юная ле­ди из да­леких кра­ев сра­зила мо­лодых лю­дей од­ним взма­хом рес­ниц и взгля­дом изум­рудных очей. Ей са­мой но­вые зна­комс­тва то­же приш­лись по вку­су. Хель при­сутс­тво­вала на пи­рах и ру­ка об ру­ку с нас­ледни­ком выс­ту­пала в тан­цах, как по­лага­ет­ся бла­говос­пи­тан­ной де­ве из хо­рошей семьи. Она по­сеща­ла тур­ни­ры и ез­ди­ла на охо­ты – до то­го пе­чаль­но­го дня, ког­да вы­мет­нувший­ся не­весть от­ку­да ог­ромный волк ста­щил нас­ледни­ка с сед­ла и уво­лок в ча­щу. Зве­ря обс­тре­ляли из лу­ков и ар­ба­летов, гна­ли це­лой сво­рой гон­чих, воз­глав­ля­емых Гар­мом, но волк со сво­ей до­бычей су­мел уй­ти.
Те­ла нас­ледни­ка так и не наш­ли – толь­ко об­рывки одеж­ды со сле­дами кро­ви. Ко­роль и двор пог­ру­зились в тра­ур.
Хель с гор­достью по­каза­ла от­цу но­вое тво­рение. В од­ной из ком­нат до­ма она ус­та­нови­ла зо­лотой трон, зад­ра­пиро­вав его баг­ря­ными и зо­лоты­ми шел­ка­ми. На тро­не Хель раз­мести­ла об­на­жен­ный труп прин­ца, уса­див его в край­не вы­зыва­ющей и соб­лазни­тель­ной по­зе. Воз­вы­шение, на ко­тором сто­ял трон, пол вок­руг не­го, и мер­твый нас­ледник бы­ли обиль­но усы­паны бе­лыми и ро­зовы­ми ле­пес­тка­ми.
– По­чему я не мо­гу вый­ти за не­го за­муж? – стра­дала Хель. – В нем бы­ло столь­ко жиз­ни, что это пу­гало ме­ня, а те­перь он умер, и я ему не нуж­на! Отец, я хо­чу ожи­вить его и стать его же­ной, мож­но?
– Нель­зя! – ряв­кнул Ло­ки, не сом­не­ва­ясь, что уси­лива­ющи­еся день ото дня спо­соб­ности Хель поз­во­лят ей вер­нуть мер­тве­ца к по­добию жиз­ни. – И я сколь­ко раз объ­яс­нял те­бе, по­чему! Мер­твое дол­жно ос­та­вать­ся мер­твым, это за­кон, ус­та­нов­ленный не на­ми! Пос­ту­пая на­обо­рот, ты… ты слов­но ма­шешь фа­келом в но­чи, прив­ле­кая лиш­нее вни­мание! – де­вица на­дула гу­бы, яв­но со­бира­ясь пус­тить сле­зу, и Ло­ки смяг­чил при­говор: – Мо­жешь хра­нить его здесь, раз уж он так те­бе по­любил­ся.
– Спа­сибо, отец! – Хель про­си­яла. Мо­рок ис­чез, ее ли­цо слов­но раз­де­лилось на две ров­ные по­ловин­ки, улы­ба­ющу­юся жи­вую и мер­твую, с пе­реко­шен­ным вниз угол­ком рта и гни­ющей плотью на ще­ке. – Я бу­ду за­ботить­ся о нем, обе­щаю! По­дыщу ему спут­ни­ков, та­ких же кра­сивых, как он, что­бы ему не бы­ло оди­ноко!
– Ты по­могал ей в этом, – поп­рекнул сы­на Ло­ки, ос­та­вив Хель во­зить­ся с раз­зо­лочен­ной иг­рушкой. Фен­рир уг­ло­вато дер­нул пле­чом – в точ­ности как де­лал он сам, же­лая ук­ло­нить­ся от от­ве­та на раз­дра­жа­ющий воп­рос.
– Она ни­как не же­лала прос­тить мне эту прок­ля­тую со­баку. Це­лыми дня­ми твер­ди­ла о сво­ем не­наг­лядном прин­це. Са­ма она ни­чего не спо­соб­на сде­лать тол­ком. Ее бы схва­тили и каз­ни­ли. А так – на­паде­ние вол­ка. Ка­кой спрос с хищ­ной тва­ри? – он улыб­нулся, ос­ка­лив зу­бы. Бе­лые, ос­трые, боль­ше под­хо­див­шие зве­рю, но не соз­да­нию к кап­лей бо­жес­твен­ной кро­ви в жи­лах.
– Ты не зверь, – на­пом­нил сы­ну Ло­ки. – Ты мой сын.
– Я то, что я есть, – ска­зал Фен­рир и ушел. Ос­та­вив Ло­ки ис­кать от­ве­та на воп­рос: что бы­ло сде­лано им не так? Ло­ки ви­дел, как взра­щива­ли от­прыс­ков ёту­ны, поч­ти не об­ра­щав­шие вни­мания на по­томс­тво. Ви­дел Оди­на и Фригг, ду­ши не ча­яв­ших в сво­ем от­прыс­ке – и, по мне­нию Ло­ки, Тор Один­ссон вы­рос в оши­боч­ной уве­рен­ности, что весь мир го­тов пасть к его но­гам. Он учел их ошиб­ки, он ста­рал­ся быть ря­дом со сво­ими деть­ми… прах их по­дери, впер­вые в жиз­ни он ис­пы­тал от­ветс­твен­ность за ко­го-то! Он хо­тел, что­бы они вы­жили – но де­ти с по­рази­тель­ным уп­рямс­твом стре­мились к той ро­ковой чер­те, от ко­торой он все­ми си­лами пы­тал­ся дер­жать их по­даль­ше.
Воз­ня с мер­твым прин­цем на­деж­но удер­жи­вала Хель в сво­их по­ко­ях. Ло­ки от­пра­вил­ся вы­яс­нять, чем за­нят Фен­рир – Фен­рир, у ко­торо­го в ко­шеле пос­то­ян­но во­дилось зо­лото на но­вое ору­жие и бо­гатую одеж­ду. Его поч­ти ни­ког­да не бы­вало до­ма – ни днем, ни ночью. Он ша­тал­ся по го­роду в ком­па­нии крик­ли­вых и за­дирис­тых юн­цов из бо­гатых се­мей. Юные ша­лопаи цеп­ля­лись ко всем под­ряд, за­тева­ли ссо­ры, дра­лись, на­пива­лись, тас­ка­лись к гу­лящим де­вицам – слов­но ис­ка­ли се­бе быс­трой и гряз­ной кон­чи­ны. Слу­чалось, их би­ли смер­тным бо­ем и кто-то из ком­па­нии ос­та­вал­ся ва­лять­ся в ка­наве, ря­дом с дох­лы­ми кры­сами и по­мо­ями. Ло­ки ни­как не мог по­нять, ка­кое удо­воль­ствие Фен­рир на­ходит в об­щес­тве бес­толко­вых и вздор­ных мо­лодых смер­тных – на что сын ко­рот­ко и хо­лод­но бур­кнул: «Луч­ше с ни­ми, чем си­деть це­лыми дня­ми вза­пер­ти и слу­шать, как сес­три­ца то при­чита­ет, то во­рожит».
Фен­рир не по­нимал люд­ских зап­ре­тов и за­конов. Он пос­ту­пал так, как ему хо­телось, ве­дая единс­твен­ное пра­во – пра­во силь­ней­ше­го. Ес­ли ты не спо­собен сло­вом или си­лой от­сто­ять то, что те­бе до­рого – оно не твое. Ес­ли ты не под­ни­мешь ме­ча в за­щиту то­го, что по­лага­ешь сво­им, будь то зо­лото или жен­щи­на – оно не твое. Ло­ки пре­дуп­реждал его о том, что на лю­бую си­лу на­ходит­ся уп­ра­ва, Фен­рир през­ри­тель­но кри­вил­ся: он ди­тя ча­родей­ки и бо­га, кто в Мид­гарде спо­собен дос­той­но про­тивос­то­ять ему?
Та­кая си­ла отыс­ка­лась. Не во­ите­ли со свер­ка­ющи­ми ме­чами, но шай­ка ни­чего не бо­ящих­ся оби­тате­лей го­род­ско­го дна. Ско­пище крыс про­тив по­родис­тых щен­ков, во­об­ра­зив­ших се­бя нас­то­ящи­ми вол­ко­дава­ми. Улич­ные ни­кого не уби­ли, но из­мо­лоти­ли и ог­ра­били до пос­ледней нит­ки всех за­дирис­тых друж­ков Фен­ри­ра. В не­го же са­мого в дра­ке швыр­ну­ли фа­келом. Ис­пу­гав­шись ог­ня, зве­риная по­лови­на ду­ши Фен­ри­ра взя­ла верх, вы­нудив его пе­реки­нуть­ся в при­сутс­твии де­сят­ка сви­дете­лей. Пос­ле дол­гой и му­читель­ной по­гони волк с под­па­лина­ми на хвос­те и зад­них ла­пах су­мел улиз­нуть от прес­ле­дова­телей и спря­тать­ся.
Это на­учи­ло его ос­то­рож­ности – но и оз­ло­било. Фен­рир прек­ра­тил во­дить друж­бу с гу­ляка­ми, за­то по­любил шас­тать по ноч­ным ули­цам в волчь­ем об­ли­ке, пу­гая го­рожан. Ло­ки сно­ва и сно­ва втол­ко­вывал от­прыс­ку, что зве­риная шку­ра с пу­га­ющей лег­костью вы­вора­чива­ет­ся ме­хом внутрь. Ес­ли ты хоть еди­нож­ды впус­тил зве­ря в се­бя, он при­вык­нет и бу­дет воз­вра­щать­ся сно­ва и сно­ва. Он ста­нет тре­бовать се­бе мес­та под сол­нцем и бить­ся за пра­во жить – бить­ся нас­мерть, до пос­ледне­го вздо­ха.
– Я дер­жу его на при­вязи и в клет­ке, – уве­рен­но от­ве­тил Фен­рир. – Я – его хо­зя­ин, и он это от­лично ус­во­ил. Ему прос­то нуж­но иног­да про­гулять­ся.
Заг­ля­нув од­нажды в по­та­ён­ные по­кои Хель, Ло­ки ед­ва не по­терял дар ре­чи. Дочь соз­да­ла це­лый ко­ролев­ский двор из мер­тве­цов – из муж­чин и жен­щин, де­тей и под­рос­тков. Чис­лом их бы­ло ни­как не мень­ше трех де­сят­ков, и все, как на под­бор, уди­витель­но прив­ле­катель­ны. Хель не по­кида­ла до­ма, в этом Ло­ки мог пок­лясть­ся. Мож­но не за­давать­ся воп­ро­сом, кто снаб­жал ча­родей­ку све­жими, ед­ва ус­певши­ми ис­пустить пос­ледний вздох, те­лами.
– Те­бе нра­вит­ся? – спро­сила Хель. Она ба­боч­кой пор­ха­ла сре­ди зас­тывших фи­гур, там поп­равляя вы­бив­ший­ся из при­чес­ки ло­кон, здесь рас­прав­ляя склад­ки пла­ща или тя­желое оже­релье. – Прав­да, они хо­роши?
– Они ве­лико­леп­ны, – хо­лод­но под­твер­дил Ло­ки. – Ты опять за­была по­думать о том, чем рис­ку­ет твой брат, до­бывая их?
– Он обе­щал мне быть ос­то­рож­ным, – ведь­моч­ка не­весо­мо кос­ну­лась ще­ки маль­чи­ка с кор­зи­ной за­сушен­ных цве­тов – че­лове­чес­кая ко­жа бы­ла та­кой глад­ко-ро­зовой и об­манчи­во све­жей на вид. – С ним ни­чего не слу­чит­ся.
Ло­ки пред­по­чел не спра­шивать у Фен­ри­ра, всех ли уби­тых он при­тас­ки­ва­ет Хель или толь­ко из­бран­ных. По­чему-то бо­гу об­ма­на не хо­телось знать от­вет на этот воп­рос – хо­тя Фен­рир на­вер­ня­ка бы от­ве­тил чес­тно.
Лю­ди ока­зались не столь глу­пы и трус­ли­вы, как ду­малось Фен­ри­ру. Кто-то из го­рожан за­метил его над оче­ред­ной жер­твой и на­шел в се­бе храб­рости прос­ле­дить до са­мого до­ма. Фен­рир был нас­толь­ко са­мо­уве­рен, что да­же не счи­тал нуж­ным пу­тать сле­ды и про­верять, не сле­ду­ет ли кто за ним.
Они приш­ли ночью. Вы­били ок­на пер­во­го эта­жа, и с кри­ками «Смерть кол­ду­нам! Убь­ём их всех!» под­па­лили дом. Выс­ко­чив­ший во двор Гарм с ре­вом при­нял­ся рвать всех, до ко­го смог до­тянуть­ся, к не­му при­со­еди­нил­ся разъ­ярён­ный Фен­рир. Волк и ог­ромный пес отог­на­ли го­рожан, но явив­ша­яся на шум го­род­ская стра­жа и кня­жес­кая дру­жина пе­рело­мили ход дра­ки, от­теснив зве­рей к по­лыха­юще­му зда­нию. Ис­пу­ган­ная Хель убе­жала к сво­им мер­тве­цам, ни за что не же­лая ос­тавлять их. Ло­ки приш­лось та­щить упи­ра­ющу­юся дочь сил­ком, сжи­мая в дру­гой ру­ке ма­гичес­кий по­сох и сквер­носло­вя сквозь зу­бы.
Ка­жет­ся, той ночью Фен­рир на па­ру с Гар­мом впер­вые вво­лю уто­лили свою жаж­ду кро­ви. На­летев­ший ве­тер раз­нес ис­кры от их го­ряще­го до­ма по ок­рес­тно­му квар­та­лу, де­ревян­ные до­ма за­полы­хали, оза­ряя ночь баг­ро­вым дым­ным пла­менем. Они бе­жали прочь, сквозь воп­ли от­ча­яния и го­ря, ми­мо ме­чущих­ся те­ней, пы­та­ющих­ся спас­ти свои жал­кие жиз­ни и ник­чемный скарб, уби­вая всех, кто на­мерен­но или по слу­чай­нос­ти ока­зывал­ся на их пу­ти, и вы­рыва­лись за пре­делы го­рода с по­гоней на хвос­те. Ус­тро­ив за­саду, Ло­ки и Фен­рир пе­реби­ли зар­вавших­ся прес­ле­дова­телей – и, сме­нив об­ли­ки, семья пе­реб­ра­лась в дру­гой го­род.
Где спус­тя нес­коль­ко ме­сяцев пов­то­рилась та же са­мая ис­то­рия. От­прыс­ки Ло­ки чес­тно ста­рались упо­добить­ся смер­тным – но их при­рода не­из­менно бра­ла верх.
Ко­неч­но, в Мид­гарде мно­го го­родов. Мож­но пе­ре­ез­жать сно­ва и сно­ва, но Ло­ки пре­тила мысль сде­лать­ся веч­ным бег­ле­цом. Од­но де­ло – уди­рать от собс­твен­ных со­роди­чей, сов­сем дру­гое – быть го­нимым ка­кими-то жал­ки­ми смер­тны­ми!
На­до бы­ло ис­кать но­вое мес­то, где ук­рыть под­раста­ющих де­тей. По­яв­лять­ся в Ва­нахей­ме Ло­ки опа­сал­ся, со­вать­ся в мир во­инс­твен­ных цвер­гов или Ль­есаль­фа­хейм, где пол­но мет­ких стрел­ков из лу­ка и пер­воста­тей­ных ча­роде­ев – то­же.
Ос­та­вал­ся Ётун­хейм.
Они наш­ли у­еди­нен­ное мес­то в Ка­мен­ных го­рах и обос­но­вались там. В этом ми­ре, где не ис­сякла ма­гия ле­са и кам­ня, во­ды и воз­ду­ха, зве­риная обо­лоч­ка Фен­ри­ра вне­зап­но на­чала стре­митель­но рас­ти. Он уже при­мер­но вдвое пре­вышал в хол­ке обыч­но­го вол­ка, срав­нявшись раз­ме­рами с не­боль­шой ло­шадью. Фен­рир охо­тил­ся в ле­сах на оле­ней, в го­рах – на снеж­ных коз, при­вола­кивая к об­ще­му кос­тру све­жую, еще пах­ну­щую кровью и стра­хом до­бычу, в зас­тывших гла­зах ко­торой от­ра­жалось пос­леднее, уви­ден­ное в жиз­ни – приб­ли­жа­юща­яся пасть. Не брез­го­вал он и стыч­ка­ми с оби­тав­ши­ми в го­рах трол­ля­ми и ёту­нами. Ожив­шие по­рож­де­ния кам­ня ока­зались ему не по зу­бам, а не­подъ­ём­ные с ви­ду ётун­ские ду­бины, как Фен­рир быс­тро ус­во­ил, бь­ют очень силь­но и мет­ко. Фен­рир ос­та­вил взрос­лых ве­лика­нов в по­кое и при­нял­ся выс­ле­живать мо­лод­няк. Иног­да трол­ля­там уда­валось убе­жать или от­бить­ся, иног­да – нет, и в та­кие дни Фен­рир рас­ха­живал с край­не са­модо­воль­ным ви­дом, об­ли­зыва­ясь и ух­мы­ля­ясь во всю пасть.
Меж ва­лунов не­ког­да уко­рени­лось сос­но­вое се­меч­ко, вы­рос­шее в при­земис­тое, с тол­стым шер­ша­вым ство­лом и гус­той кро­ной де­рево. Чем-то древ­няя сос­на на­поми­нала Иг­драс­силь, Ло­ки по­любил це­лыми дня­ми си­деть в вы­ем­ке меж ог­ромных кор­ней, ку­та­ясь в ме­ха и смот­ря, как над хреб­та­ми Ка­мен­ных гор уми­ра­ет сол­нце. Мыс­ли его тек­ли нес­пешно, с ги­бель­ной и слад­кой об­ре­чен­ностью, с ко­торой сколь­зит по краю ос­ту­пив­ший­ся пут­ник, ви­дя под со­бой рас­пахну­тую про­пасть и слы­ша ма­нящий зов. Ло­ки пы­тал­ся си­лой мыс­ли отыс­кать Ёр­мунган­да, улав­ли­вая толь­ко шум волн, мер­ное ды­хание оке­ана и гул­кое, тя­гучее пе­ние веч­ных стран­ни­ков-ки­тов.
Из пе­щеры, став­шей им до­мом, вы­бира­лась Хель и са­дилась поб­ли­зос­ти. Гарм сво­рачи­вал­ся у ее ног. Ло­ки на­тащил ей ма­гичес­ких трак­та­тов, и юная ча­родей­ка мед­ленно чи­тала, во­дя паль­цем по строч­кам, или пы­талась по от­цов­ско­му при­меру ос­во­ить ма­гию жес­тов. Здесь не бы­ло спа­ситель­но­го мо­рока, и Ло­ки ви­дел, как от­сро­чен­ная смерть все боль­ше зав­ла­дева­ет те­лом Хель. Она все еще бы­ла кра­сива, де­ва в са­мой по­ре цве­тения – но ее цве­ток был нас­квозь прог­нившим.
При­бегал Фен­рир, ло­жил­ся ря­дом. Ло­ки по­чесы­вал вол­ка за уша­ми, гла­дил жёс­ткую, кос­ма­тую шерсть, по­нимая – они то­же зна­ют. Его де­ти слы­шат тон­кий стон на­тяну­той до от­ка­за жи­лы, го­товой вот-вот пор­вать­ся. Все его хит­ро­умие и кол­дов­ские та­лан­ты не в си­лах про­тивос­то­ять судь­бе. Мо­лот за­несен, ос­та­лось толь­ко дож­дать­ся то­го мгно­вения, ког­да при­цель­ный взгляд Хей­мдал­ля ос­та­новит­ся на них.
«Мо­жет, сто­ило най­ти для них мать? Жен­щи­на су­мела бы разъ­яс­нить, удер­жать… не для это­го ли нуж­ны жен­щи­ны в ми­ре? Вот толь­ко ка­кая смер­тная или асинья смог­ла бы ис­крен­не по­любить чу­жих де­тей – тем бо­лее, вот та­ких де­тей? Си­гюн, ко­торая веч­но та­ращит­ся мне в спи­ну взгля­дом не­до­ен­ной ко­зы или ко­ровы, что не в си­лах отыс­кать собс­твен­ное стой­ло? Сом­не­ва­юсь я что-то… Да, она ми­лая, и они при­вяза­лись бы к ней – и, ес­ли бы она уш­ла, это окон­ча­тель­но раз­би­ло бы им сер­дца».
Иног­да к Ло­ки под­кра­дыва­лась на мяг­ких ла­пах и уса­жива­лась ря­дом уд­ру­ча­ющая в сво­ей прос­то­те и пе­чали мысль – са­мые счас­тли­вые дни его жиз­ни ми­нова­ли, а он слиш­ком поз­дно это по­нял. Бес­ко­неч­ные дни у теп­ло­го мо­ря Ва­нахей­ма, ког­да его де­ти бы­ли ма­лы и бес­печны. Вмес­те они бро­дили по взморью, ис­ка­ли ча­ячьи гнёз­да и со­бира­ли выб­ро­шен­ные мо­рем ра­куш­ки, но­сились по бе­регу, бол­та­ли о вся­кой ерун­де и сме­ялись… О, как они сме­ялись тог­да, его де­ти, щед­рые на лю­бовь и счастье – и он сме­ял­ся вмес­те с ни­ми, не бог, не го­лов­ная боль Де­вяти Ми­ров, но прос­то отец тро­их де­тей… На­до бы­ло тог­да плю­нуть на все, по­жер­тво­вать доб­рой частью ма­гии и оку­тать ста­рую кре­пость неп­ро­ница­емым для вре­мени пок­ры­валом. Пусть бы го­да тек­ли ми­мо, бес­силь­ные при­кос­нуть­ся к Ёр­му, Фен­ри­ру и Хель. Они всег­да ос­та­вались бы та­кими, ка­кими сох­ра­нила его па­мять – ве­селы­ми, не ве­да­ющи­ми бед и го­рес­тей деть­ми…
Бли­зит­ся зи­ма.
Бо­ги Ас­гарда ред­ко спят, по­доб­но смер­тным. Бо­ги по­рой дрем­лют – в дре­ме ви­дят бу­дущее, кто от­чётли­во, кто смут­но и не­оп­ре­делен­но. Ло­ки приг­ре­зились его вы­рос­шие де­ти: Фен­рир, волк, за­дева­ющий го­ловой не­бо, чье ле­дяное ды­хание об­жи­гало ог­нем; Хель, прек­расная и ужас­ная, на тро­не из кос­тей и ос­ка­лен­ных че­репов, в ок­ру­жении приз­ра­ков и те­ней; Ёр­мунганд – не­ос­та­нови­мое, бес­ко­неч­ное дви­жение пе­рели­ва­ющих­ся че­шуй­ча­тых ко­лец сре­ди мор­ских волн. Он смот­рел на них с вы­сокой ска­лы, оча­рован­ный их гроз­ной си­лой – и оч­нулся, ус­лы­шав у вхо­да в пе­щеру низ­кое, пе­река­тыва­юще­еся ры­чание. Гарм и Фен­рир сто­яли пле­чом к пле­чу, пре­дос­те­регая не­ведо­мого вра­га от на­мере­ния сде­лать хо­тя бы шаг к их ло­гову.
Под­хва­тив по­сох, Ло­ки выб­рался на­ружу. Ночью вы­пал снег, оку­тал го­ры, чис­тый и бе­лос­нежный, еще не ве­да­ющий ни зве­риной пос­ту­пи, ни упав­ших на не­го ка­пель кро­ви. Ни­же по скло­ну не скры­ва­ясь и не пря­чась, вы­сил­ся пос­ланник Ас­гарда – а за ним, ша­гах в де­сяти по­одаль, топ­тался ог­ромный, се­рый в яб­ло­ках конь. С этим ко­нем бы­ло не все лад­но. В пол­ней­шем без­ветрии вок­руг его ко­лен кру­тились вих­ри снеж­ной по­зем­ки, не поз­во­ляя чет­ко уви­деть и пе­рес­чи­тать но­ги жи­вот­но­го – то ли их че­тыре, как у всех бе­га­ющих тва­рей зем­ных, то ли го­раз­до боль­ше. Конь тряс гус­той гри­вой цве­та на­чищен­но­го се­реб­ра и фыр­кал об­лачка­ми па­ра. Ис­кри­лись кам­ни на бо­гатой уз­дечке же­реб­ца, ис­кри­лось зо­лото на дос­пе­хе нез­ва­ного гос­тя, тус­кло си­ял тя­желой сталью бо­евой мо­лот в его ру­ке. Точ­нее, на ру­ке – ко­жаная пет­ля на ру­ко­яти мо­лота мир­но об­ви­вала за­пястье во­ина.
– Ти­ше, маль­чи­ки, – впол­го­лоса ок­ликнул Ло­ки. Волк и пес пе­рег­ля­нулись. Ры­чание стих­ло, но и тот, и дру­гой пре­быва­ли в нас­то­рожен­ности, го­товые в лю­бой миг сор­вать­ся и грызть вра­га. – Это все­го лишь Тор и Слей­пнир заг­ля­нули по­желать нам доб­ро­го ут­ра.
На­мер­тво схва­чен­ный зо­лоты­ми клеш­ня­ми си­ний крис­талл в на­вер­шии по­соха Ло­ки за­мер­цал, впи­тывая рас­се­ян­ную в воз­ду­хе ма­гию. Ло­ки отс­тра­нен­но при­кинул свои шан­сы в по­един­ке с Гро­мовер­жцем. Ес­ли удас­тся вы­вес­ти из иг­ры Мь­ёлль­нир, мож­но по­тягать­ся. Глав­ное, не под­пускать То­ра на рас­сто­яние вы­тяну­той ру­ки, а то впав­ший в бер­серк здо­ровяк по­рой умуд­рялся ку­лаком про­шибать ма­гичес­кие щи­ты.
Учу­яв­ший за­пах Ло­ки конь вски­нул го­лову и при­ветс­твен­но зар­жал. Ло­ки по­махал ему ру­кой – мол, все в по­ряд­ке. За вре­мя, про­веден­ное Ло­ки за пре­дела­ми Ас­гарда, же­ребец вро­де бы еще нем­но­го под­рос и сде­лал­ся ши­ре в гру­ди. Стар­ший из от­прыс­ков, луч­ший из ко­ней. Что наш­ло на Оди­на, ко­ли он раз­ре­шил То­ру взять из ко­нюшен имен­но Слей­пни­ра?
На шум из пе­щеры выс­ко­чила Хель. Наг­лу­хо за­кутан­ная в плащ из бе­личь­их и за­ячь­их шку­рок, с ли­цом, на ко­тором по счас­тли­вому сов­па­дению се­год­ня не бы­ло мер­твец­ких пя­тен, она се­год­ня бы­ла уди­витель­но хо­роша. Воз­ле по­рога пе­щеры де­вуш­ка нак­ло­нилась, схва­тив об­гло­дан­ную Фен­ри­ром бер­цо­вую кость оле­ня. Мыс­ленно Ло­ки одоб­ри­тель­но кив­нул: при спо­соб­ностях Хель под­чи­нять се­бе мер­твую ма­терию бе­зобид­ная с ви­ду кость спо­соб­на ра­зить не ху­же ма­гичес­ко­го по­соха. Жаль, Тор об этом не до­гады­ва­ет­ся. Но на вы­бежав­шую де­ву Гро­мовер­жец ус­та­вил­ся с явс­твен­ным ин­те­ресом – и не­хотя вски­нул ру­ку:
– Мир, Ло­ки. Я при­шел с ми­ром и при­нес те­бе пос­ла­ние, – он по­высил го­лос, что­бы и Хель бы­ло луч­ше слыш­но: – Все­отец же­ла­ет ви­деть те­бя в Ас­гарде. Те­бя и тво­их де­тей.
Хель за­мер­ла, сжи­мая кость в ку­лач­ке. Ни­ког­да преж­де она не встре­чала ни­кого из ас­гар­дцев и не зна­ла, что нуж­но де­лать – убе­гать, пря­тать­ся, за­щищать­ся? Или обож­дать, ког­да отец за­кон­чит пе­рего­воры с этим ус­тра­ша­ющим во­ином и при­мет ре­шение?
– Это при­каз или приг­ла­шение? – уточ­нил Ло­ки.
– Приг­ла­шение, – сло­во да­лось То­ру с тру­дом. При­каз «Скру­ти их и при­тащи ко мне» был ку­да бо­лее прос­тым и по­нят­ным. Но муд­рей­ший Один нес­коль­ко раз пов­то­рил, что­бы Тор луч­ше за­пом­нил: «Будь веж­лив. Ес­ли Ло­ки от­ка­жет­ся ид­ти, из­ви­нись и ухо­ди». – В знак сво­их доб­рых на­мере­ний Один от­пра­вил со мной Слей­пни­ра. Все­отец ска­зал, что хо­чет по­гово­рить с то­бой и взгля­нуть на тво­их де­тей. Кста­ти, ко­торый из них твой? – все-та­ки не удер­жался Тор, мах­нув ру­кой в сто­рону злоб­но ще­рящих­ся Фен­ри­ра и Гар­ма. – Или я заб­лужда­юсь, и это ва­ши до­маш­ние лю­бим­чи­ки?
– Кто из них выр­вет бОль­ший ку­сок мя­са из тво­ей зад­ни­цы – тот и есть мое еди­нок­ровное ди­тя. Хо­чешь про­верить? – лю­без­но пред­ло­жил Ло­ки. – Ату его, пар­ни!
– Эй, эй! – Тор опас­ли­во по­пятил­ся, пе­рех­ва­тывая мо­лот за ру­ко­ять. – Дер­жи сво­их зве­рей по­даль­ше от ме­ня, ага? Так ты идешь?
– Как мож­но от­ка­зать­ся? – Ло­ки по­жал пле­чами, кру­танув по­сох и нап­ра­вив его ос­три­ем в зем­лю. – Все­отец знал, ко­го от­прав­лять гон­цом. Мой от­каз ра­зобь­ет те­бе сер­дце, прин­цесса, так что я вы­нуж­ден сог­ла­сить­ся.
Тор скрип­нул зу­бами. Он мог бы с лег­костью вко­лотить Ло­ки в зем­лю, но ни­ког­да не умел сво­ев­ре­мен­но най­ти дос­той­но­го от­ве­та на его нас­мешки. Пу­га­юще кра­сивая, блед­ная доч­ка Ло­ки ехид­но смот­ре­ла на бо­га гро­зы, щу­ря зе­леные гла­за. Два то ли пса, то ли вол­ка ос­ка­лились, вы­валив длин­ные язы­ки.


Ас­гард ни­чуть не из­ме­нил­ся с тех пор, как Ло­ки пос­ледний раз бы­вал здесь. Ос­ле­питель­но зо­лотой, де­ревян­ный и ка­мен­ный, вы­зыва­юще рос­кошный и со­вер­шенный, как по­рой бы­ва­ют со­вер­шенны ле­дяные крис­таллы. Иног­да Ло­ки меч­тал об­ла­дать им, во­об­ра­жал се­бя на тро­не пра­вите­ля Ас­гарда – и хмы­кал, по­нимая, что это­го ни­ког­да не слу­чит­ся. Один бес­смер­тен, а То­ру суж­де­но до кон­ца дней но­сить ти­тул веч­но­го прин­ца. Что ка­са­ет­ся са­мого Ло­ки, его по­ложе­ние в Ас­гарде выг­ля­дело весь­ма ди­ковин­ным. Ётун по рож­де­нию, он стал наз­ванным бра­том Оди­ну по об­ря­ду раз­де­лен­ной кро­ви и поб­ра­тимс­тва – о чем мно­гие за­быва­ли или не зна­ли, оши­боч­но по­лагая Ло­ки при­ем­ным сы­ном Все­от­ца и свод­ным бра­том То­ра. «Млад­шим, – не­из­менно до­бав­лял Тор в кру­гу сво­их ту­по­ум­ных друж­ков и до­вер­чи­вых гос­тей, убе­див­шись, что Ло­ки да­леко и ни­чего не ус­лы­шит. – А вы не зна­ли? Да, Ло­ки мой млад­ший бра­тец. Склоч­ный, но лю­бимый. Веч­но за ним глаз да глаз ну­жен, чтоб его не оби­дел кто… или чтоб он ни­кого не оби­жал».
Слей­пни­ру бы­ло все еди­но, сколь­ко всад­ни­ков ус­тро­ит­ся на его ши­рокой спи­не. Конь при­нес То­ра и его спут­ни­ков к вы­соко­му, с се­реб­ря­ными сту­пень­ка­ми крыль­цу Ва­ласкь­яль­вы, чер­то­га Оди­на, на про­щание тол­кнул Ло­ки мор­дой в пле­чо и рысью ус­ка­кал к ко­нюш­ням. Хель в ис­пу­ге и изум­ле­нии ози­ралась по сто­ронам, взъ­еро­шен­ный Гарм жал­ся бли­же к хо­зяй­ке. Фен­рир ска­лил клы­ки на все, что ока­зыва­лось поб­ли­зос­ти и ше­вели­лось, пе­репу­гав вы­бежав­ших навс­тре­чу гос­тям слуг и зас­та­вив до­зор­ных-эй­нхе­ри­ев на­целить на не­го копья.
– Мне тут не по ду­ше, – про­шеп­та­ла Хель.
– Мне то­же, – бур­кнул Ло­ки. – Но раз Все­отец зо­вет, при­дет­ся ид­ти.
– Э-э… – Тор в не­кото­ром сму­щении зас­ту­пил им до­рогу, и Ло­ки вски­нул­ся, ощу­тив, как ле­денит кисть го­товая сор­вать­ся с паль­цев ма­гия. – Де­вуш­ке и ее при­яте­лям при­дёт­ся ма­лость обож­дать. Они прос­то по­сидят в са­ду. Ло­ки, я лич­но прос­ле­жу, что­бы с ни­ми ни­чего не слу­чилось, – пос­пешно до­бавил Тор. – Ты по­лучишь их об­ратно жи­выми и нев­ре­димы­ми.
– Так я те­бе и по­верил, – про­цедил Ло­ки, но дру­гого вы­бора не бы­ло. – Сту­пай с ним, Хель. Раз­ре­шаю те­бе вре­зать мо­ему ску­до­ум­но­му пле­мян­ни­ку как сле­ду­ет, ес­ли он нач­нет за­бывать­ся, – Тор са­модо­воль­но ух­мыль­нул­ся, пред­ста­вив, как хруп­кая с ви­ду де­вуш­ка пы­та­ет­ся уда­рить его. – Гарм, Фен­рир. Будь­те ум­ни­цами, бе­реги­те сес­тру. Я ско­ро вер­нусь, и мы пой­дем до­мой.
Тор увел тре­вож­но ог­ля­дывав­шу­юся че­рез пле­чо Хель. Ло­ки нап­ра­вил­ся при­выч­ной до­рогой к трон­но­му за­лу, но юлив­ший пе­ред ним слу­га рас­пахнул дру­гую дверь, с мно­гочис­ленны­ми пок­ло­нами соп­ро­водив гос­тя в лич­ные по­кои Оди­на.
Царь бо­гов сто­ял спи­ной к во­шед­ше­му, за­ложив ру­ки за спи­ну и гля­дя в по­лук­руглое ок­но. Мно­гие стра­шились Оди­на, мно­гие скло­нились пе­ред его ве­личи­ем и муд­ростью, а Ло­ки пом­нил дру­гого Оди­на – мо­лодо­го, взбал­мошно­го… с дву­мя гла­зами, а не с од­ним, от­данным в уп­ла­ту за гло­ток во­ды из ис­точни­ка поз­на­ний.
– По­дой­ди, – не обо­рачи­ва­ясь, поз­вал Один. Ви­димо, ус­лы­шал скрип две­ри или лег­кий стук каб­лу­ков Ло­ки по дра­гоцен­но­му на­бор­но­му по­лу из зла­тод­ре­ва. – Дав­нень­ко ты не на­вещал нас.
– Я был за­нят, – Ло­ки встал ря­дом. Из ок­на от­кры­вал­ся вид на не­боль­шой сад, от­ку­да ве­яло теп­лой зем­лей и све­жей лис­твой. Буй­но цве­тущие кус­ты ши­пов­ни­ка и ма­лино­вые за­рос­ли ок­ру­жали ка­мен­ный сто­лик и ши­рокие скамьи. На од­ной из них, чин­но сло­жив ру­ки на ко­ленях и рас­пра­вив юб­ки, си­дела Хель – чер­но­косая, пре­лес­тная и от­ча­ян­но ста­рав­ша­яся де­лать вид, буд­то ей ни ка­пель­ки не страш­но. Гарм ле­жал у ее ног, Фен­рир шны­рял по са­ду, при­нюхи­ва­ясь к мед­вя­ным за­пахам. По­рой волк чи­хал и оша­лело тряс го­ловой.
По спин­ке скамьи нес­пешно раз­гу­ливал здо­ровен­ный ис­си­ня-чер­ный во­рон.
Ком­па­нию Хель сос­тавля­ли двое во­ите­лей. Тор вос­се­дал с ужас­но са­модо­воль­ным ви­дом, раз­ду­вая ще­ки и без­мол­вно пред­ла­гая гостье по­любо­вать­ся со­бой. Его спут­ник, еще сов­сем маль­чиш­ка, от­важно пы­тал­ся вес­ти раз­го­вор с юной ча­родей­кой. На сто­ле пе­ред ни­ми сто­яли кув­шин с ви­ном, три ча­ши и раз­ре­зан­ный пи­рог, за­видев ко­торые, Ло­ки ук­радкой пе­ревел дух. Обы­чай, древ­ний как са­ма зем­ля, зап­ре­щал под­ни­мать ру­ку на гос­тя, раз­де­лив­ше­го с то­бой мед и хлеб – а Хель как раз под­ня­ла ку­бок и от­пи­ла гло­ток. Все бы ни­чего, но имен­но в этот миг пре­датель­ское мер­твец­кое пят­но рас­пол­злось по ее кис­ти. По­синев­шая плоть съ­ежи­лась, по­дер­нувшись зе­лено­ватой пле­сенью и об­на­жив кость. Хель вы­рони­ла ку­бок, сгор­бившись и то­роп­ли­во ук­ры­вая ру­ку в склад­ках платья. Ло­ки за­метил, как брез­гли­во скри­вил­ся Тор – а его при­ятель лов­ко под­хва­тил ча­шу, сде­лав вид, что ни­чего осо­бен­но­го не слу­чилось.
– Это Баль­др, – Один пре­дуга­дал не­выс­ка­зан­ный воп­рос.
– Он из­рядно вы­рос, – приз­нал Ло­ки. – Ког­да я ви­дел его в пос­ледний раз, он бе­гал на чет­ве­рень­ках вза­пус­ки с кош­ка­ми Фригг… Мо­жет, до­воль­но хо­дить вок­руг да око­ло? Все мы ро­дились за­лож­ни­ками судь­бы, твер­до зная, что нич­то, да­же бо­жес­твен­ная сущ­ность не спа­сет нас от смер­ти. Мы оба слы­шали пред­ска­зание о гря­дущем Раг­на­рёке и о том, что мои де­ти бу­дут при­час­тны к не­му. Прав­да, вёль­ва по­забы­ла уточ­нить, ко­го имен­но из мо­их от­прыс­ков она име­ла в ви­ду. Для пу­щей уве­рен­ности на­до бы при­кон­чить всех тро­их… или чет­ве­рых, счи­тая Слей­пни­ра. Я уга­дал? Вот мы сто­им здесь, те­бе дос­та­точ­но по­дать знак – и?
– Ло­ки, – уко­риз­ненно кач­нул го­ловой отец бо­гов. – За ко­го ты ме­ня при­нима­ешь?
– За хит­ро­го и рас­четли­вого мер­завца, го­тово­го на все, что­бы про­тянуть еще тыс­чонку-дру­гую лет, – не за­мед­лил с от­ве­том Ло­ки. – Но в па­мять о на­шей дав­ней зак­ля­той друж­бе пре­дуп­реждаю за­ранее: тро­нешь мо­их де­тей – бу­дешь иметь де­ло со мной.
– Вот да­же как, – бесс­трас­тно про­из­нес Один.
– Имен­но так.
По­вели­тель Ас­гарда мед­ленно по­вер­нулся, сме­рив Ло­ки взгля­дом единс­твен­но­го гла­за – тем­но­го, как без­донные про­пас­ти под Свар­таль­фхей­мом. С де­сяток уда­ров сер­дца Ло­ки про­дер­жался под ис­пе­пеля­ющим взо­ром, по­том заж­му­рил­ся и от­вернул­ся, раз­дра­жен­но про­бор­мо­тав:
– Я не раз­ре­шал те­бе лезть ко мне в ду­шу, да еще гряз­ны­ми са­пога­ми.
– Дол­жен же я знать, как да­леко ты го­тов зай­ти на этот раз, – в ин­то­наци­ях Оди­на прос­коль­знул на­мек на из­ви­нение. – Преж­де ты не был та­ким лю­бящим ро­дите­лем.
– Преж­де у ме­ня и де­тей не бы­ло, – ог­рызнул­ся Ло­ки. – Слей­пнир не в счет, ты сра­зу же приб­рал его се­бе. Эти же трое рос­ли у ме­ня на гла­зах, день за днем. Да, приз­наю, спер­ва я не ви­дел в них де­тей. Они бы­ли прос­то… прос­то же­лез­ны­ми бол­ванка­ми, из ко­торых мож­но бы­ло вы­ковать ору­жие про­тив те­бя и про­тив Ас­гарда. Я ду­мал, что смо­гу по­жер­тво­вать ими… но все из­ме­нилось. Я при­вязал­ся к ним. По-сво­ему они да­же до­роги мне… хо­тя ты, на­вер­ное, соч­тешь их чу­дови­щами. Ты ведь на­роч­но ус­тро­ил все так, что­бы мы ни­кому не по­пались на гла­за, да­же тво­ей суп­ру­ге? Ты не пред­ста­вил мо­их де­тей сво­ему дво­ру, и, ес­ли они по­тихонь­ку сги­нут не­весть ку­да, ник­то об этом не уз­на­ет!
– Тшш, – ув­лекшись, Ло­ки по­высил го­лос, и Один пре­дос­те­рега­юще воз­дел па­лец. – Не об­ви­няй ме­ня в том, че­го я еще не со­вер­шил. Да, я прис­матри­вал за то­бой и тво­ими деть­ми. Ви­дел, как вы жи­ли, как ты пы­тал­ся при­мирить их с ми­ром. Я це­ню твои уси­лия, но их ока­залось не­дос­та­точ­но. Твоя дочь бе­седу­ет с мер­тве­цами и сво­еволь­но воз­вра­ща­ет умер­ших к жиз­ни. Один из тво­их сы­новей пред­по­чел спря­тать­ся в волчь­ей шку­ре, дру­гой ук­рылся в мо­ре и мощь его пре­быва­ет день ото дня. Нь­ёрд, Эгир и Ран во­очию сви­детель­ство­вали, как Змей не раз на­падал на ко­раб­ли и в ярос­ти то­пил их. Но оке­ан ве­лик, Ёр­мунганд еще дол­го мо­жет не­воз­бран­но странс­тво­вать, пе­реп­лы­вая из ми­ра в мир… а с ос­таль­ны­ми дву­мя нуж­но что-то де­лать.
– Смерть, по­жиз­ненное за­точе­ние, из­гна­ние в мир без ма­гии, ли­шение ча­родей­ских спо­соб­ностей, – с яз­ви­тель­ной го­тов­ностью пе­речис­лил Ло­ки. – Я ни­чего не за­был? А, еще ос­та­ет­ся Валь­гал­ла. Ес­ли там оби­та­ет уми­ра­ющий и вос­кре­са­ющий вепрь, от­че­го бы не дать ему в ком­па­нию бес­смертно­го вол­ка? Твои во­ины смо­гут раз­вле­кать­ся охо­той и сди­рани­ем шку­ры с до­бычи, а вся­кое ут­ро он бу­дет сно­ва вска­кивать и убе­гать от за­гон­щи­ков.
– Ты дей­стви­тель­но же­ла­ешь сво­ему сы­ну та­кой судь­бы? – нах­му­рил­ся Один.
– Я же­лаю им всем дол­гой жиз­ни и быс­трой смер­ти, – чес­тно от­ве­тил Ло­ки. – Но, где бы я ни пы­тал­ся ук­рыть сво­их де­тей, они все рав­но прив­ле­кали вни­мание. Они хо­тят быть сво­бод­ны­ми. Им нра­вит­ся уби­вать. Они опас­ны, я прек­расно это по­нимаю, – Ло­ки за­пус­тил паль­цы в во­лосы, не­от­рывно гля­дя на Хель, так спо­кой­но ве­дущую бе­седу с те­ми, кто в сле­ду­ющий миг мог стать ее убий­ца­ми. – Ес­ли я уй­ду вмес­те с ни­ми, ра­но или поз­дно ка­кой-ни­будь по­ло­ум­ный ге­рой нав­ро­де То­ра или тво­их эй­нхе­ри­ев оты­щет нас и при­кон­чит их – во имя твое и ра­ди бу­дуще­го спа­сения ми­ра. Я не знаю, в ка­кой из Де­вяти Ми­ров бе­жать. Я хо­чу спас­ти сво­их де­тей, но не знаю – как. Иног­да мне на­чина­ет ка­зать­ся, что на­до бы­ло пос­ле­довать сло­вам Ан­гры и при­кон­чить их во мла­ден­чес­тве. Я ус­тал. Я за­путал­ся. Ес­ли ты и в са­мом де­ле так мудр, как же­ла­ешь ка­зать­ся, то ука­жи нам вы­ход из этой ло­вуш­ки.
В са­ду уми­рот­во­ря­юще жуж­жа­ли шме­ли. Сме­ялась Хель, прик­ры­вая ли­цо ру­кавом. Ус­по­ко­ив­ший­ся Гарм раз­ва­лил­ся на сол­нышке. Фен­рир ле­ниво пы­тал­ся от­грызть по­сереб­рённую бляш­ку с са­пога То­ра.
– Мне ве­домо мес­то, под­хо­дящее для тво­ей до­чери, – за­дум­чи­во про­из­нес Один. – Нибль­хейм, оби­тель душ по­гиб­ших смер­тных. Сей­час там зап­равля­ет кто-то из ог­ненных ве­лика­нов Мус­пелля и во­итель­ни­ца Мод­гуд, но тол­ку от них нем­но­го. Твоя де­вица выг­ля­дит дос­та­точ­но серь­ез­ной, что­бы под­держи­вать дос­той­ный по­рядок в Нибль­хей­ме. Она, как ты сам ска­зал, уме­ет на­ходить об­щий язык с мер­твы­ми – пос­коль­ку и са­ма на­поло­вину мер­тва.
«Ко­роле­ва Хель», – Ло­ки поп­ро­бовал эти сло­ва на вкус и хмык­нул. Вла­дычи­ца мер­тве­цов, оби­татель­ни­ца края веч­ных ту­манов и су­мерек. Вле­комый не­уто­лимым лю­бопытс­твом, он как-то по­бывал в та­мош­них кра­ях и ре­шил, что в Нифль­хей­ме с его бо­лота­ми и ры­да­ющи­ми те­нями ему не нра­вит­ся. Ес­ли он сог­ла­сит­ся, его дочь ни­ког­да боль­ше не уви­дит сол­нечно­го све­та. Ее под­данны­ми и друзь­ями ста­нут приз­ра­ки умер­ших… от ко­торых она смо­жет уз­нать столь­ко все­го ин­те­рес­но­го. Воз­можно, Хель но­вое жи­лище и но­вое за­нятие при­дут­ся по ду­ше. Там до нее уж точ­но ник­то не до­берет­ся. Ни од­на жи­вая ду­ша. Она бу­дет в бе­зопас­ности.
И смо­жет в слу­чае не­об­хо­димос­ти пре­дос­та­вить на­деж­ное убе­жище сво­ему бес­по­кой­но­му от­цу, у ко­торо­го столь­ко вра­гов...
– До­пус­тим, – про­тянул Ло­ки. – Ну, а Фен­рир? Что нас­чет не­го? Кто-то, а он боль­ше ос­таль­ных сма­хива­ет на бу­дуще­го по­губи­теля ми­ра. Прав­да, сей­час он еще мал, но неп­ре­мен­но вы­рас­тет!
– Фен­рир ос­та­нет­ся здесь, – ко­рот­ко и неп­ре­река­емо из­рек Один. Ло­ки осек­ся.
– Здесь – то есть при тво­ем дво­ре? – пос­ле дол­го­го мол­ча­ния ре­шил­ся уточ­нить он. – И в ка­чес­тве ко­го же, поз­воль спро­сить? У те­бя уже есть два руч­ных вол­ка. Хо­чешь, что­бы их ста­ло три для ров­но­го сче­та? Или те­бе по­надо­бил­ся цеп­ной пес?
– Хо­чу по­дыс­кать ему дос­той­но­го нас­тавни­ка, – уди­вил со­бесед­ни­ка от­ве­том пра­витель Ас­гарда. – Не вто­рого от­ца, но то­го, кто су­ме­ет отыс­кать тро­пин­ку к его сер­дцу. То­го, кто убе­дит тво­его сы­на ски­нуть зве­риную шку­ру и под­нять­ся на но­ги. Ведь ро­дил­ся-то он не вол­ком, так?
– Так, – был вы­нуж­ден приз­нать Ло­ки. Па­да­ющий снег, кор­зинка с дву­мя спя­щими мла­ден­ца­ми… как дав­но все это бы­ло. – Но я бы не на­де­ял­ся на то, что ко­му-то удас­тся из­ме­нить нрав Фен­ри­ра.
– Все же я по­пыта­юсь, – по­мере­щилось или нет, но Один чуть под­мигнул при­уныв­ше­му Ло­ки. – Не пе­чаль­ся, брат мой. Че­му быть, то­го не ми­новать, ты зна­ешь это не ху­же ме­ня. Не в на­ших си­лах из­ме­нить пред­на­чер­танное нор­на­ми… но ник­то не вос­пре­щал нам от­сро­чить день все­об­щей по­гибе­ли.
– Я мо­гу по­гово­рить с мо­ими деть­ми? – вер­нул бе­седу в де­ловое рус­ло Ло­ки.
Один раз­думчи­во по­качал се­дой го­ловой:
– Нет. Для их и тво­ей поль­зы – не нуж­но. Я и Фригг объ­яс­ним им, что те­бя приз­ва­ли не­от­ложные де­ла… Не свер­кай гла­зами так ярос­тно, – царь асов при­миря­юще под­нял ру­ку, – Хель и Фен­ри­ру по­ра по­нять, что отец не смо­жет всег­да прис­матри­вать за ни­ми. По­ра сде­лать шаг че­рез по­рог взрос­ле­ния. Обож­ди, ког­да прой­дет вре­мя, дай сво­им де­тям воз­можность са­мим при­нять свою но­вую участь – и тог­да я ни сло­ва не ска­жу про­тив ва­шей встре­чи. Но сей­час – сту­пай ку­да хо­чешь. Или ос­та­вай­ся, я знаю кое-ко­го, кто с не­тер­пе­ни­ем ожи­да­ет тво­его по­яв­ле­ния в Ас­гарде.
– По­дож­дет еще, – пре­неб­ре­житель­но от­махнул­ся Ло­ки, до­гады­ва­ясь, что речь идет об асинье Си­гюн. Не­весть от­че­го прос­то­ватая де­ва вби­ла се­бе в го­лову, что су­ме­ет по­корить не­пос­то­ян­ное бо­жес­тво ог­ня. Од­нажды Ло­ки уже выс­ме­ял пе­ред все­ми ее на­мере­ния, но де­вица ока­залась на ред­кость уп­ря­мой.


Из низ­ких не­бес над Мюр­кви­дом идет дождь – мел­кий, ше­лес­тя­щий, на­водя­щий тос­ку.
Гряз­ный по по­яс Ло­ки, ру­га­ясь сквозь зу­бы, про­дира­ет­ся сквозь ка­мыши. Он при­шел в Ётун­хейм пеш­ком, собс­твен­ны­ми но­гами, и вы­мок­ший зе­леный плащ на его пле­чах сей­час боль­ше сма­хива­ет на дра­ную тряп­ку. Опуш­ка Же­лез­но­го ле­са под­ни­ма­ет­ся пе­ред ним – мол­ча­ливая, неп­риступ­ная, на­деж­но хра­нящая свои тай­ны.
Ло­ки мол­ча сто­ит на топ­ком бе­регу, и мут­ная во­да об­ли­зыва­ет ос­трые нос­ки его са­пог. Он ждет, в кои ве­ки наб­равшись тер­пе­ния.
Тем­ная тень вда­леке, приб­ли­жа­ясь, обо­рачи­ва­ет­ся Анг­рбо­дой. Жен­щи­ны ме­ня­ют на­ряды, Ан­гра ме­ня­ет об­ли­ки – и се­год­ня она при­ходит к Ло­ки та­кой, ка­кой яви­лась в этот мир. Не по­беди­тель­ная кра­сави­ца-ведь­ма, но при­земис­тая, плот­но сби­тая, ша­га­ющая впе­ревал­ку жен­щи­на из пле­мени трол­лей. Ос­тавши­еся не­из­менны­ми чер­ные ко­сы об­рамля­ют плос­коску­лое ли­цо с глу­боко по­сажен­ны­ми гла­зами и вздер­ну­тым ко­рот­ким но­сом. Ее ко­жа из блед­ной ста­ла из­желта-зе­лено­ватой, пу­пыр­ча­той, слов­но жабье брю­хо, а два клы­ка при­под­ни­ма­ют вы­воро­чен­ные на­ружу гу­бы. Ее се­реб­ря­ные брас­ле­ты и оже­релья из волчь­их клы­ков звя­ка­ют в такт ша­гам.
Ос­та­новив­шись, она воп­ро­ситель­но смот­рит на Ло­ки.
– Де­ти мер­твы, – не спра­шива­ет, но ут­вер­жда­ет Ан­гра.
Бог об­ма­на от­ри­цатель­но ка­ча­ет го­ловой.
– Тог­да где же они?
– Хель бу­дет пра­вить под­земным ми­ром. Фен­рир в Ас­гарде. Ёр­мунганд пря­чет­ся где-то в оке­анах, – пе­речис­ля­ет Ло­ки.
Ан­гра уты­ка­ет ру­ки в бо­ка и гор­танно сме­ет­ся, зап­ро­киды­вая го­лову к пла­чущим ту­чам.
Спус­тя мгно­вение ей вто­рит смех Ло­ки.
Он пе­реби­ра­ет­ся че­рез ре­ку, ос­каль­зы­ва­ясь, па­дая и окон­ча­тель­но пе­рема­зав­шись. Ан­гра про­тяги­ва­ет ему ру­ку, по­могая вска­раб­кать­ся на сколь­зкий гли­нис­тый бе­рег.
Об­нявшись, они ухо­дят.
Мо­жет быть, Раг­на­рёк и в са­мом де­ле уже нас­ту­пил. Но ка­кое им до это­го де­ло, ес­ли де­ти, их кровь и плоть, жи­вы?
 



Отредактировано: 30.07.2016