Сага о Золотой Змее

Глава 19. Власть золота

Ночью в Священной Роще снова горели костры: сжигали тела павших в бою. До самого неба, казалось, взметнулся столб огня от погребального костра конунга Харальда и его сыновей, законного Сигурда и побочного Кнуда. Чтобы проводить их с должным почтением, пришлось срубить много деревьев из Священной Рощи, прежде неприкосновенной для Племени Фьордов. Теперь от нее оставалось лишь внутреннее кольцо самых больших и могучих деревьев, иные из которых росли еще до основания Сванехольма. Теперь никто не решился бы сказать, кому скорее придет конец: деревьям в Священной Роще или людям, нашедшим там себе убежище...

Ульв Черный, еще сильнее потемневший от усталости и обжигающего лицо пламени костра, стоял впереди, бережно поддерживая под руку королеву Ингрид, закутанную в черное покрывало. Никто не удивлялся, почему именно к Ульву все обращаются за распоряжениями. Он отомстил за Харальда, он спас от уничтожения хотя бы часть войска викингов, и, значит, ему и надлежало поджечь костер отца и сводных братьев. Все приняли это как должное. Только сам он про себя усмехался превратностям судьбы, но ни с кем не говорил об этом; то были бы лишние слова, их лучше было не произносить. А самое главное - похоже, что именно на него, Ульва, теперь ложилась ответственность за жизнь и смерть Племени Фьордов. Он не собирался сдаваться и по-прежнему надеялся на победу, но понимал, что теперь добиться ее стало еще труднее.

О том же думала и королева Ингрид. В ночь похорон мужа и сына она не произнесла ни слова, будто онемела, однако на следующее утро пришла на собравшийся в шатре конунга военный совет. Пришли уцелевшие сыновья конунга, лучшие воины, которых он когда-то ценил, последние четверо ярлов. Были и несколько человек, выдвинувшихся недавно, буквально в последние дни ожесточенных сражений с нечистью. Всех волновал один и тот же вопрос: каким образом они могут противостоять врагу?

- Еще одной битвы нам не выдержать, - хмуро произнес Ульв. - Знаю, здесь мы тоже недолго протянем; холод и голод прикончат кого угодно. Но выйти сражаться теперь - верная смерть. Мы еще не отчаялись и не устали жить!

Те, кто был накануне в сражении, могли лишь согласиться с ним.

И тут слово взяла королева Ингрид. Ее участие в военном совете викинги принимали как должное, таким уважением у них пользовалась вдова конунга Харальда, во всех отношениях не похожая на обычных женщин. Ее упорство и сила духа каждый день подавали пример мужчинам Племени Фьордов: если женщина, потерявшая трех сыновей и мужа, еще готова сопротивляться, неужто они окажутся слабее?

И теперь Ингрид оглядела всех по очереди провалившимися, зловеще блестящими глазами, сухо усмехнулась уголками губ:

- Если врага не победить в открытом бою, против него будут хороши любые средства. Ты говоришь, Ульв, они мечтают о наших сокровищах? Предложите им сокровища... Чтобы подавились ими!

Услышав такой совет, Ульв недоумевающе покачал головой, а вместо него возразил Халльдор:

- Ты предлагаешь заманить врага в ловушку? Стыдись, госпожа! Чем мы станем отличаться от нашего врага? Даже если бы мы победили такой ценой, чего стоит победа, если в итоге два одинаковых змеиных царства будут скалиться друг на друга через ледяную пустыню?

Королева вскинула руку, обрывая горячую речь викинга.

- Тебе бы стать скальдом, Халльдор: вон какие страшные образы создает твое воображение! Нам сейчас противостоит бесчестный враг, не склонный уважать нас - почему мы должны считаться с ними? Будь это обычная война против человеческих народов - данов, фризов, саксов или хотя бы всех разом, вы, мужчины, сами выиграли бы ее, без моих советов. Но здесь нам противостоит коварство женщины, и мы вправе ответить на него тем же. Не беспокойтесь, дети: на вас вина не падет, ведь не вы задумали ловушку. Ну а я всего лишь старуха, и, если мне придется в Царстве Хель перейти вброд реку Слид, несущую мечи, я к этому готова. Мне довелось пережить и более сильную боль...

Сказала она просто, будто подтверждая очевидный всем факт, но настолько гордо, что видевшим ее в этот миг вдовствующая королева показалась величественнее, чем в былые времена, когда в блеске драгоценностей занимала трон в Сванехольме.

Каждый из викингов хоть на мгновение склонил перед ней голову. Потом Ульв осторожно поинтересовался, так как и ему был не совсем ясен замысел королевы:

- Что ты задумала, госпожа? Пойдут ли враги в твою ловушку? Не считай их всех дураками. Лисица, и та не всегда попадается охотнику.

Вместо ответа Ингрид хлопнула в ладоши и негромко позвала:

- Элла!

В шатер вошла девушка-служанка, одна из доверенных лиц королевы, благодаря которым та прежде всегда бывала в курсе всех дел, творящихся в Сванехольме. Для нее нашлась служба и теперь. Девушка поклонилась присутствующим почтительно, но без робости.

- Что, Элла: карлик придет к тебе на свидание в эту ночь? - спросила Ингрид.

Та кивнула и гневно фыркнула:

- Придет! Чтобы снова наговорить мне гадостей и выклянчить новых подарков, с клятвенными обещаниями завтра же все вернуть... Ух, как я его ненавижу, госпожа! Видят светлые Асы, когда-нибудь не выдержу, убью эту крысу! - не сдержалась девушка.

Королева ласково кивнула ей, протянула чудом уцелевший золотой кубок, полный кристально чистой воды из родника.

- Понимаю, но ты должна выдержать еще одну встречу. Сегодня ты покажешь карлику, где именно лежат сокровища Сванехольма! А мы к тому времени устроим ловушку.

Девушка вздохнула.

- Ради тебя, госпожа, я постараюсь. Не знаю только, захочет ли этот Альвис звать других. Очень уж жаден, даже на мои подачки бросается, как пес на кости, забыв, что изображает передо мной мальчишку. Чтобы такой да поделился с кем-то золотом...

- А мы ему подскажем, что медлить нельзя, а то золото вот-вот уплывет из его загребущих ручек, - с воодушевлением ответила Ингрид, поглядывая на собравшихся воинов. К ее удовлетворению, больше никто не оспаривал ее замысла...