Чего небыло и быть не могло

Часть 1 Василий

В некотором царстве, в некотором государстве… нет, не так. Не далеко, и не близко, но определённо где-то сосем рядом, в землях не чужих, но славянских, в предрассветной серости зарождающего дня на пригорке средней полосы вырисовывался силуэт мужчины. Немолод, безбород, сед, как можно судить по бакенбардам под затёртым в частом ношении картузом и усам. За плечами рюкзак, на плече удочка, в руках садок, не из современных, как и он сам.

И что спросите в этом удивительного. Без всякой примечательности обычный день, обычный человек, обычная жизнь. Ну, если не брать во внимание некоторую тоскливость взгляда, с которым он смотрел на городок… скорее на доступную видимую его часть.

Подобные «пейзажи» уж давно не встречаются в современном мире. Представьте себе античные царства, без разницы, любое из них о котором читали или видели в картинах. Можете сложить сюда и те, что в нынешней реальности, пусть частично, но ещё сохранились, став объектами туризма и многочисленных исторических предположений. Этакий упадок наяву, но даже очень способный в нынешние времена ещё впечатлить и формами, и размахом.

А теперь сложите всё это, мысленно дорисуйте, у кого достанет воображения, и возродите в осязаемой форме. Чем и занимался в данный момент наш безымянный герой, наслаждался архитектурной красой. Замки, дворцы, античный и готический стили, что вальяжно разбежались по городской окраине. К ним есть подъезды, но общей трассы нет, как и нет прямых дорог в самом городе, городе которого нет на карте. Необычное место, необычное селение, но определённо камень в зелени природы, что не поглощает, а оттеняя мрамор создаёт тот невероятный сюрреализм картины… живой картины, не на полотне выскользнувшей из под кисти художника, прекрасной, где пугающей, где предостерегающей, а где и спокойно приветливой.

Но самое главное во всё этом великолепии– все чудные замки и дворцы обжитые и не пустующие, нет в них того запустения что присуща музейным экспонатам. Взять хотя бы…

- Не Тартария, согласись, – вздрогнул от неожиданности мужчина, услышав за спиной, – но совершенный родной отзвук давно утраченного дома на одной из границ семи кругов ада. И как только удалось тебе организовать в землях Малороссии этот чудный уголок…

Женщина, которая полностью оправдывала выражение «дама в соку» с лёгкой усмешкой смотрела на мужчину.

- Я и сама каждый раз здесь останавливаюсь, полюбоваться нашим городком.

- Деревней, – пробормотал мужчина, поправляя собеседницу.

Сказал он данное слово, которое можно воспринимать по-разному, по сути, по определению, по отношению. Но всё ж в его интонации проскальзывало непреднамеренное удовлетворение виденной жизни.

- Ну, ни сколечко не исправим, – покачала головой, жестом не столько осуждающим, сколько понимающим, подковырнув, – для тебя ж что ни город, всё одно деревней назовёшь. Экий грубиян.

Говорила, а взгляд смешлив, дурачлив.

- А какой он «живой» сверху, от высоты взора птичьего. Не от земли, если от самого неба всматриваться. Не дврцы, дома «простых» и те со своим кудесным изворотом. Хочешь, поднимемся, взглянешь на всё этак по-простому, человеческим методом оценишь. От низа согласна вид примечательный, но сверху он более захватывающ.

- Поверю на слово, – отрицательно покачал головой мужчина, – но лучше я ногами по травку пройдусь.

- Выходной, – понимающе заметила женщина, осмотрев экипировку раннего созерцателя.

- Он самый, единственный и неповторимый, что раз в году себе определил, – с наслаждением в тоне подтвердил мужчина, показательно поправляя как бы для пущей сподручности удочку на плече, слегка покачивая садком в руке, – ныне мой денёк… абсолютный вне всяких забот.

- Без забот хорошо. Я вот тоже… была такой ещё вчера.

Сказала как бы невзначай и, замолчав, устремилась взглядом к едва видевшемуся в рассвете увлекательно замысловатых форм земельному поместью.

Мужчина тоже молчал. И более никто из них даже не попытался нарушить тишину. Так и стояли, каждый в своём раздумье. И о чём же они задумались. Может о том, что оба не от мира сего, современного и прагматичного. Этакие два раритета, обычные с виду и непростые по сути. Хотя вряд ли. Будь они едины, тогда да. Но они пока ещё не едины на свете. Но о том будет позже, а пока, если всё же обратиться к присутствующим…

Скажем несколько слов о даме (в самом прелестном его значении). Прелестна, не оспорить. Мимо такой пройти не оглядываясь, иметь немыслимую силу воли. Впрочем, уточнение, данное замечание касается исключительно мужчин. Того мужеского сословия которое не отрекается собственной природы.

Так вот, прелестница. Миловидна, бровь и стать, встреть такую на балу, на пиру или в быту, всяк признает королевой. А уж если постараться, в суть всмотреться, разобраться (не для всякого забота та по силам), то способны ощутить силу ауры сокрытой. Властность в ней огнём пылает. Но не той, что обжигает, той, которая магнитом зацепив, не попускает. И такое дополнение определённо заставит усомниться в земном её воплощении. А уж если к кому благосклонность проявит, считай и голову, и себя загубил. Вот какая она, не простая.

Эх-ха, в прежние то времена всезнающие «кумушки», водилась порода особ одарённых проницательностью, от того и в почёте состояли, те слёту в ней ведьму бы признали. Уж «шороху» бы понавели. Ну, а в нынешнее «толерантное» столетие, столь красноречивый титул сомневаюсь ежели кто где и вспомнит. Да вряд ли и во слухе применит… особенно из молодого зрелого наследия. Современность ведьмами не уж не то что давно, а и вовсе проймёшь. Эти испугать… больше в науку к этакой могущественной персоне набиваться станут - каковы года, таковы и нравы. Даже метла, которую она уверенно, с некой небрежностью в осанке, оседлала и та на ум их не наведёт о непременной рискованности знакомства с нашей прелестницей. С ней дружить, что по болоту ходить.

Ну, в общем, всё так. И то, ежели без уточнения. А с большим усердием к вопросу отнесясь, то да, ведьмовского в ней несомненно с избытком, и даже через край. Как бы льётся и переливается. А всё потому, как иное в сути таится, от чего всякая ведьма с ней рядом и не встанет – красавица-то, Яга. И никто иная… она самая что ни есть, колдунья чащи лесной, к которой беспрестанно всех направляют (по делу или без). Впрочем, о последних история умалчивает. Случалось, где слух проскальзывал, уж на том всё и затихало. В таких моментах остаётся лишь предположить, ежели такие безумствующие персонажи и имелись, из походов своих ни един не возвратился.