Сакура цветет в ноябре

Глава 1

У каждого из нас есть своя шкатулка с секретами. Мы храним в них тайны. Большие и маленькие, светлые и темные, хорошие и плохие. Ключи от нее мы прячем под сердцем — там, куда добраться очень сложно, и без желания хозяина — невозможно.
Моя тайна большая, и хранилище для нее больше похоже не на шкатулку, а на шкаф. Пыльный, старый, тяжелый, где раньше бабушка хранила свое свадебное платье. Вот только мой шкаф не был убежищем теплых воспоминаний. Дверца скрипела, в него редко заглядывали. Я заперла его на несколько замков, а ключи выбросила, и забыла где… но даже так из неё, как и раньше, стучится прошлое. Прошлое, которое я пыталась скрыть. От которого пыталась убежать.
Куда бы я не пошла, этот самый груз прошлого, тянувший назад, следовал за мной, как прилипшая белая нитка на черном костюме. Вроде ты ее стряхнул, и она упала, оказавшись позади, но на самом деле оказалась спрятана в подвороте брюк или меж складок. Где другие ее не видят, да ты и сам не знаешь, что она все еще следует везде за тобой.
Оглядываясь назад, я все пыталась понять, где и когда именно моя жизнь пошла по наклонной? И глупое чувство, что все с самого начала, с самого моего рождения, та жизнь, что у меня есть, не такая, какая должна была быть — не покидало меня. Возможно, в моем возрасте всем подросткам так кажется. Будто вся жизнь — сплошное наказание, словно весь мир окрашен в серый, и нет никого, кто поддержал бы тебя, а взрослые только и твердят о своих проблемах, не замечая, как их дети губят себя изнутри.
— Готова? Давай начнем все с начала, — в приподнятом настроении произнесла мама, стараясь приободрить меня. — Я тоже постараюсь не доставлять проблем.
— С начала… скорее всего, вернемся к истокам, — пробубнила я, делая радио громче.
Мама вела непринужденно, одной рукой держа руль, а второй поправляя растрепанные от ветра волосы. Кажется, нам обеим стало легче с возвращением в город, который когда-то был нашим домом. Где все было настолько знакомым и родным, с нотками ностальгии и цветом детства. Обычно люди стремятся вперед, к новым открытиям, местам, окружению, но в нашем случае оказалось все с точностью наоборот.
Раньше, когда отец еще был с нами, а мама постоянно сидела дома и занималась нашим с Аланом воспитанием, жизнь казалась идеальной. Но в один момент все рухнуло. Кризис наступил неожиданно и быстро. Отца уволили и обвинили во взяточничестве и уклонении от уплаты налогов, на нем повисли долги, и в итоге он не смог с этим справиться. Однажды, он просто ушел из этого мира, оставив нас расхлебывать все то дерьмо, что когда-то заварил сам. Мама начала хвататься за любую работу, что только была под силу необразованной домохозяйке, а в итоге нашла еще одну головную боль по имени Джозеф. Мужчина оказался не так прост, и лишь добавил проблем нашей семье, маме лишних синяков, мне — ненависть к мужчинам, а Алану — отвращению к семье.
Сейчас нас осталось только двое. Я и мама. Мы не были близки, и все трудности переходного возраста мне пришлось преодолевать самой. Изначально я держалась за Алана, как за спасательный круг. Он был старше на несколько лет, но связь, что была между нами, казалась прочной и ценной. Пока этот глупец не сбежал из дома, оставив в один из самых переломных моментов в наших жизнях.
Вдалеке показался знакомый пейзаж. Я не была в Александрии последние несколько лет, и впервые за долгое время мне было невероятно комфортно и спокойно. За окнами дома сменялись одним за другим, улицы были пустынны, на дворе полдень, и солнце нещадно слепило глаза. Мы проехали мимо порта на западном берегу, где раньше я частенько любила зависать в одиночестве. У меня была куча набросков со здешними пейзажами и архитектурой.
Слева за домами зеленые холмы, которые раньше казались намного больше и выше, чем есть на самом деле. Спуски казались крутыми, и мы носились на велосипедах с моей кузиной Сарой наперегонки, пока я не сломала ногу и не просидела дома целый месяц. Ну, а после, меня окончательно лишили возможности и близко подходить к этим местам. Все здесь казалось настолько родным, что я просто не понимала, как только не задохнулась в Ричмонде, в окружении фальшивых друзей и общества, что душило изнутри.
Мне казалось, что прошла целая вечность, как мы покинули свой дом в столице штата Вирджинии, но на самом деле прошло не более пяти часов. Решение о переезде мама приняла сама и обсуждению оно не подлежало. Я же была согласна на все, только чтобы сбежать от ужасной реальности, что давило словно жгут у основания открытой раны. Хотелось забыться, вернуться в детство, где все казалось таким простым, и самым сложным испытанием в моей жизни был тест по алгебре или истории. Как же хотелось просто избежать все трудности, что поджидали меня.
Вырулив на знакомую улицу, я мигом выпрямилась и начала искать глазами дом, в котором провела свое детство. Мы проехали дом Бьянки Стюарт, я помню ее как заучку с двумя косичками, чья бабушка постоянно провожала ее в школу и встречала прежде, чем школьный автобус показывался из-за поворота. Чуть дальше жила мисс Адамс, женщина средних лет и невообразимая кошатница. Теперь я полностью понимаю, что значит остаться старой девой в окружении кошек. Эта дама была реальным примером того, как не стоит прожигать свою жизнь. Чем ближе мы подъезжали к очередному повороту, тем отчетливей я слышала свое учащенное сердцебиение. Наконец-то моему взору предстал мой дом. Конечно, сейчас там обитали новые хозяева и, возможно, какая-то другая девочка жила в комнате, на двери которой раньше висела табличка с моим именем. Я только надеялась, что они также любили это место, как и я в свое время. Окна остались прежними, только занавески уже не те и новая плитка лежала у подъездной дорожки, а гараж и вовсе был чем-то незнакомым. Видимо, они отстроили новый, более просторный и прочный, чем некогда был у нас. Двор почти скрылся из виду, но я заметила, как около него припарковалась синяя ауди. Хозяин так и остался неизвестным где-то за поворотом, а я лишь тяжело вздохнула и, поймав на себе мамин взгляд, вновь развалилась на сиденье, придавая своему образу непринужденный вид.
Тетя Ми — младшая сестра матери, жила с дочерью и мужем, который сейчас был в Корее. Я не видела их несколько лет, но они тепло нас встретили и заключили в долгие объятья. Молодая женщина была невысокого роста, точно такой же, как и несколько лет назад. Между тетей Ми и мамой была небольшая разница в возрасте, но из-за пережитых событий пропасть стала довольно видимой. Они знали причину нашего скорого приезда, но ни разу не спросили об этом напрямую, когда мы прибыли, за что я мысленно поблагодарила их. Грустные сочувствующие взгляды и ненужные слова поддержки были бы определенно лишним. Маму поселили в комнате для гостей, меня же подселили к кузине. Ее дар убеждения всегда срабатывал на взрослых.
Кан Саран была младше меня на несколько месяцев, поэтому нам было легче найти общий язык, как в детстве. Когда я следовала вперед, она словно хвостик всегда была рядом, пока мы не переехали. Глядя на нее сейчас, не скажешь, что Сара сильно изменилась. Оба ее родителя — этнические корейцы, мой же отец был наполовину американцем. Помню, как всегда завидовала ее волосам, что были темнее и гуще моих, ее хрупкой фигуре и плоской груди, раньше я глупо предполагала, что так красивее. Сейчас же моё мнение поменялось, поэтому мечты об уменьшении груди улетучились в далеком прошлом.
Комната, в которой я собиралась обитать ближайший год, была в лиловых тонах. Цвета не были яркими, но освежали помещение и разбавляли девчачью комнату толикой женственности. Определенно, тетя Ми подбирала дизайн специально для любимой дочери. Спасибо, что комната больше не пестрила розовыми пятнами, как это было раннее. Наши кровати стояли друг против друга, как в университетских общежитиях, только в разы больше и новее. Длинный общий стол занимал практически всю длину окна и был поделен надвое небольшой перегородкой прямо по середине. Сара показала, что я могу занять правую часть гардероба, а потом повела через дверь справа, в комнату чуть поменьше. Бывшая детская комната, насколько я помнила, теперь была похожа на девчачий уголок. Еще в детстве Саран любила много читать, и теперь это было видно по библиотеке, собранной за ее годы юношества. Перед глазами всплыла яркая картинка из детства: Сара с книгой в руках, ее любимой с потрепанным переплетом, о Маленьком принце, я же, с карандашом в волосах и с кистью в зубах пыталась подобрать правильный ракурс для рисования.
Рисование успокаивало и являлось для меня больше, чем просто хобби. Я собиралась посвятить себя искусству и быть бедным художником. Помню, как мечтала сидеть на лавочке в каком-нибудь парке и писать картины за деньги. Сейчас эта идея не кажется мне такой перспективной и интересной, но бросать рисование не собиралась. Все цвета, что отсутствовали в моей реальности, я могла воспроизвести на бумаге. Всё, о чем молчала и хотела кричать, всё, на что у меня не хватало храбрости — хранилось в моих старых альбомах.
— Это моя обитель, где я люблю тихонько посидеть и ничего не делать. Только книги, музыка и я, — мечтательно произнесла Сара, указывая на заставленные полки и широкий подоконник в подушках и пледом около окна. — Теперь это также и твоя крепость, — последнее она повторила, не глядя на меня, но на ее лице была улыбка, и это вызвало приятные чувства и у меня.
— Боюсь, тебе придется воспользоваться креслом, мне нужно больше света, — демонстративно указала я на место у окна, чтобы посмотреть на реакцию Сары.
— Как скажешь, Мелоди, — пожала она плечами.
— Ох, Кан Саран, ты такая скучная! — воскликнула я, прижав кузину к груди. — Разве можно все время оставаться такой доброй? Отстаивай то, что принадлежит тебе по праву. Понятно?
— Ну, тогда взамен я хочу кресло-качалку и заколку, что в твоих волосах, — хихикнула Сара.
— Ох, беру свои слова обратно. Вы определенно быстро учитесь, мисс Кан.
Мы рассмеялись в голос. Возможно, я изначально нуждалась в переезде. Теперь, кажется, жизнь еще может измениться в лучшую сторону.
Вечером у нас был женский вечер. Мы много говорили, еще больше смеялись, громко комментировали дорамы и чувствовали себя в своей тарелке. Никто не говорил о прошлом, о причине приезда и новом дне, который наступил чересчур быстро.
До начала учебного года осталось три дня, и в мои планы входило поспать подольше, чтобы хватило на год вперед, но, увы, этого не случилось. Мой телефон несколько раз пиликнул, оповестив о новом сообщении в фейсбуке. Я мигом соскочила и, потирая глаза, открыла вкладку:

«Доброе утро, Мей-Мей! Как проходит твой переезд? Не писал вчера, думал, что ты спишь после тяжелого дня.
Я ездил к родственникам в другой штат каждое лето, и поэтому знаю, какое это тяжкое и неблагодарное дело — дорога, сбор вещей, выбор подарков, надоедливые младшие кузены…»

Я чуть было не рассмеялась в голос, но тут же прикрыла рот рукой, чтобы не разбудить Сару. Убедившись, что она мирно сопит в своей кровати, мои пальцы мигом ринулись к экрану гаджета для написания ответа Касперу:

«Доброе утро! Мой переезд прошел быстро и безболезненно. Вчера вечером мы ели, болтали и занимались всеми теми штучками, которыми занимаются девушки. Но я все же ждала твоего сообщения. тт
Готов к занятиям? А покорять и разбивать женские сердца?) Пора бы, наконец, найти НОРМАЛЬНУЮ девушку и перестать писать мне, жалуясь, что НОРМАЛЬНЫЕ вымерли в эпоху мамонтов. Кстати, как там Мисс А? Твоя подруга о которой ты рассказывал. Это же не просто так? Ты посвятил ей целый вечер!»

Я несколько раз перепечатывала сообщение, потому что все еще спала. Солнце за окном было уже высоко, а это значит, завтрак мы нагло пропустили, и на очереди ланч. Не удивительно, что Каспер уже не спит. Насколько я знаю, сегодня у него первая вводная тренировка по футболу. Телефон вновь пиликнул. Быстрее, чем я думала.

«И чем занимаются девушки?)
Я готов к тренировкам, но не к занятиям… И ты так яро вспомнила о Мисс А, что в голову лезут неподобающие о тебе мысли. Ты ревнуешь, Мэй-Мэй?)»

Перечитав последнее сообщение несколько раз, я чуть было не задохнулась от возмущения. Ревность? Мне не чуждо это чувство! То же самое могу сказать и о любви. И он это знает… Как эта глупость вообще появилась в его голове?

«Я пошутил! ахахаха
Будь спокойна, она всего лишь друг. Ты единственная девушка, которую я считаю нормальной»

— Лжец, — тихо пробубнила я.
— Кто пишет? — надо мной нависла Сара.
— Никто! — чересчур резко ответила я и попыталась убрать телефон обратно под подушку, но было уже поздно. И почему было ощущение, будто меня застали голой в чужой постели и с чужим парнем?
Мы мерили друг другом взглядом, и я видела, как огонек любопытства загорается в глазах Сары, отгоняя сонливость.
— Это не то, что ты думаешь! — прервав ход ее мыслей, я пыталась уловить в своей голове хоть одно разумное объяснение о парне, который писал мне одинокими днями и холодными вечерами.
Нет. Каспер был для меня лишь другом. Таким же хорошим, как Роза. Розали Вилар, единственная подруга, которую я оставила в Ричмонде. Единственная настоящая подруга, которая поддерживала меня в самую трудную минуту. Я делилась с ними секретами, переживаниями и редкими радостями. И если Роза знала обо мне все, что происходило в реале, то Каспер владел информацией, что творилась внутри. В сердце. В голове. Так что, нет. Я не воспринимала его как парня и тем более мы поклялись никогда не встречаться в реальной жизни. Нам хватало того, что мы имели. Хватало общения в сети.
—Мелоди Мун, у тебя есть парень? — воскликнула моя горячо любимая кузина. Из меня же вырвался смешок.
— Сара, не смеши меня. У меня нет парня, это просто старый друг. Подруга, если точнее, — надежда, что она не успела прочесть нашу переписку, теплилась где-то в груди.
Девушка напротив уперла руки в бока и слегка наклонила голову в сторону, прищурив глаза и поджав нижнюю губу. Она сканировала меня взглядом, стараясь выглядеть угрожающе, но ее пижама с Микки Маусом придавала комические нотки данной ситуации. Эта девчонка не доверяла мне, и уже хотела было открыть рот и вынести свой вердикт, но ее остановил телефонный звонок. Все внимание Сары было устремлено на звонившего. Стоило ей ответить, как я свободно выдохнула и попыталась собрать разбежавшиеся мысли хотя бы в одну кучку, не говоря о логической цепочке событий. Я была благодарна человеку на том конце провода.
По разговору я поняла, что Сара говорила с Анной. Из всех ее друзей я была знакома только с милой и наивной Аннабель Миллер. Эта девушка была идентичной копией моей кузины за исключением внешности. Если Саран внешне была хрупкой и грациозной, то Аннабель нежной и женственной. Но обе являлись обладательницами мягкого характера, также в их днк было заложено всегда оставаться в тени, насколько это возможно. По крайней мере, такими я их помнила и видела три года назад. Мне бы у них поучиться сдержанности, но, увы и ах, этому не бывать. Хотя, они могли бы поучиться моему равнодушию к окружающим. Видимо, у всех есть свои плюсы и минусы.
Знакомства с друзьями Сары было не избежать. Девочки условились встретиться вечером дома у Анны, мне же ничего не оставалось, кроме как согласиться на посиделки. Хотя подушка, музыка и общение с Каспером привлекали меня намного больше.
Когда мы собрались уходиь, тетя Ми стояла около двери и, словно надзиратель, контролировала, в чем мы с Сарой выходим из дома. Моя мама никогда не интересовалась моим внешним видом, ей было достаточно того, что я не приходила домой пьяной и перед наши дверьми не выстраивались в очередь парни. К остальному она относилась лояльно. Но здешняя хозяйка дома хотела, чтобы Сара всегда одевалась как девочка. Нет, это не значит, что мой гардероб состоит из мужских футболок и брюк хаки, но я категорически против рюшек, шифоновых платьев, юбок и гольф. Ну, а также розового цвета. Поэтому, когда тетя Ми увидела мои джинсы и футболку размера L, то мигом отправила переодеваться, рекомендуя платье, что подарила мне прошлым вечером.
А я уже и забыла, какая тетя Ми касательно внешнего вида и окружения своей дочери. Она и раньше пыталась воспитать во мне чувство прекрасного и любовь ко всяким девчачьим штучкам, жаль, что данный опыт вылился в обратный эффект. Спортивный стиль, сексуальный, женственный, классический. Я все понимаю и использую разные стили, правда, может и одновременно, но только не милый. Всякие милые вещицы заставляют терять уверенность в себе.
Сара, конечно, не забывала об этом хобби своей матери, поэтому лишь рассмеялась, увидев меня в платье с цветочным принтом и белым воротничком.
— Еще раз хихикнешь, и в следующую минуту побежишь по улице голой, — серьезно произнесла я и скривилась от вида в зеркале. На ее месте я бы не только смеялась.
— Ладно-ладно, собери свои вещи и скинь в окно. Переоденешься у Анны.
Повторять дважды не пришлось. В Александрии все находилось относительно близко, поэтому минут двадцать можно и потерпеть.
Хозяйка дома провожала нас в приподнятом настроении, хотя ее смутили мои кеды, но, к счастью, у нас с Сарой был разный размер обуви. Лодочки или балетки я бы не вынесла.
— Сегодня одолжим автомобиль у мамы, а так нас будет подвозить Джек, — приглашала меня Сара во внутрь авто.
В салоне было душно, как в бане у бабушки зимой. Я не была в Корее лет пять, но воспоминания все еще теплились в груди. Рисовые пирожки и кимчи были пищей Богов, мы так думали с Аланом. Даже сейчас я скучала и нуждалась в нем больше, чем кто-либо.
—Хей, Мел, ты слышишь? Мы приехали, — мысли настолько поглотили меня, что я потеряла счет времени. Неужели все это время мы ехали в тишине? Я вела себя странно? Да, прошлое — это прошлое. Хотя, настоящее зависит от него сильнее, чем мы думаем. Желание взять ластик и стереть некоторых людей из моей жизни, взять чернила и замазать все черным, чтобы и кусочка прошлого не было видно. Чтобы сверху можно было писать новыми красками, по-новому писать свою историю. Жаль, что в реальности такого не бывает, а прошлое нельзя замазать.
Уверена, Сара знала, что творилось в моем мире. Без подробностей, но ей было известно, почему мы приехали, почему по выходным мне придется посещать больницу и почему предпочитаю помалкивать о Ричмонде. За это я ценила её и уважала.
Район, в который мы приехали, был самым богатым в городе. В основном здесь жили семьи бизнесменов, банкиров и любой другой знати. На улице, на краю которой находился наш старый дом.
Дом Аннабель выглядел, как и раньше: большой, просторный, с садом на заднем дворе. Раньше мы иногда зависали дома у Миллеров. Пусть я и не была близка с Анной, но неприязни никогда к ней не испытывала. Правда ее отец никогда мне не нравился. Адвокат до мозга костей, который не замечал собственную дочь и проводил на работе больше времени, чем с семьей. Вот только не мне его судить. Толку от моего отца было куда меньше.
Не успели мы подойти к двери, как она мигом распахнулась, и на пороге показались две девушки. Аннабель я сразу же узнала. Каштановые волнистые волосы, безразмерная футболка и шорты — данный образ был оценен. Возможно, они с Сарой не так уж и похожи.
— Мелоди! — Анна навалилась на меня всем телом, что у меня подкосились ноги. Не помню настолько близких отношений между нами. — С возвращением.
— Слезь с нее, раздавишь.
— Точно, ты, вроде, не выросла с нашей последней встречи, — улыбнулась она и я заметила, как заблестели ее глаза, серо-зеленые с крупинками янтаря и золотистой радужкой. Мои же были карими. Просто карие, ничего необычного.
— А это Эшли Джой. Она в прошлом году сменила школу, знакомьтесь.
Я никогда не думала, что у Саран появится такая подруга. Высокая, симпатичная, спортивная… пацанка… Образ девушки буквально кричал о ее феминистских наклонностях. Но она определенно уже нравилась мне. Хотя бы потому, что на ней отсутствовал макияж, а на ногах были кеды.
— Очень приятно, Мелоди. Думаю, мы поладим. Правда… — меня окинули взглядом, и мне стало не по себе, вспомнив, в каком я виде. — По словам Сары, думала ты не фанатик… прости, наверное, не так поняла.
— Все в порядке. Добрая фея ошиблась сказкой и подкинула мне вот такой подарок, — указала я на юбку. Двое из нас не поняли о чем речь, но по взгляду Эшли стало ясно, мы найдем общий язык. — Где можно переодеться? — подняла я вверх свой старый рюкзак и пожала плечами.
— Ах да, проходите. Можешь воспользоваться моей комнатой. Помнишь где она?
— Разберусь. Я мигом.
Внутри дома также мало что изменилось. Правда, может, перила слегка потерлись, паркет уже не блестел, как раньше, да и, вообще, атмосфера кажется другой. Стало более уютно. Раньше, идеальный дом Миллеров слегка пугал. Сейчас же, старые фотографии, уже не новое трюмо, изменили то детское первичное впечатление.
Поднявшись на второй этаж, я почти сразу нашла комнату Анны. Я была в ней лишь однажды, когда пряталась от слишком шумной компании и «Титаника». И почему нам всегда приходилось смотреть эти сопли?
Скинув рюкзак на пол и, избавившись от платья, мне словно стало легче дышать. Каждый стиль в одежде заставлял вести себя по-разному. Это тоже самое, что носить маску, исполнять роль под определенный образ. Изображать того, кем, скорее всего не являешься. Определенно, никто не будет вести себя, как бизнесмен в домашних тапочках или в узкой юбке бежать марафон.
Вывалив свои вещи на пол, я подобрала футболку и, обернувшись, замерла. На меня смотрел парень со скрещенными руками и ухмылкой на губах. Незнакомец стоял около окна и следил за каждым моим движением, а у меня в голове уже началась паника. Кровь прилила к лицу, и пульс резко участился. Он заметил.
— Какого черта? — выпалила я первое, что пришло в голову.
— Привет, — спокойно произнес блондин и махнул рукой.
Он был высокий, с широкими плечами и с невероятно привлекательной внешностью, которую я больше всего ненавидела в парнях. Этакие Нарциссы двадцать первого века.
Его взгляд нагло блуждал по моему телу. Острые ключицы, тонкие кисти, округлые бедра… мне кажется, ничего не скрылось от внимания этого нахала. Когда экскурсия по женскому телу была окончена, он вновь вернулся к зрительному контакту и подмигнул, чуть улыбнувшись. В ответ я смогла только фыркнуть и закатить глаза. Тишину разбил дверной звонок и голоса, доносившиеся снизу. И я с уверенностью могу сказать, что уловила нотки мужского голоса. Не хватало еще зрителей на мою голову.
— Аннабель! — пора бы привести ее парня в чувство и выставить, желательно, за дверь, за такое поведение.
Он оскалился и прикрыл улыбку кулаком, пытаясь быть серьезным. Этому парню было смешно, мне же хотелось отправить его в нокаут.
Беспокойные голоса и топот прервали наше милое знакомство, и в комнате оказалось куда больше людей, чем я предполагала и вообще звала на помощь.
— Боже, Майкл! Я ведь просила тебя пользоваться дверью, почему ты снова полез через окно? — Анна с порога обратилась к своему другу, а за ней следом в комнату вошли и остальные девочки и еще один незнакомец, который пополнил мою коллекцию «мы видели обнаженную Мелоди Мун».