Салах Курский

Салах Курский

"Тяжесть. Сверху, снизу, справа, слева и даже изнутри. Тяжесть повсюду. Тяжесть не имеет границ. Тяжесть и тьма. Тьма вокруг, тьма внутри, тьма снаружи, тьма снизу, тьма сверху. Сверху... Сквозь тьму... Они там! Их видно! Свет во тьме! Звёзды! Я был там! Я должен быть  там! Назад, к ним!"
Высокое существо с тёмно-фиолетовой кожей, резко подскочило с каменного алтаря, но тут же рухнуло обратно. ТТело привыкшее быть духом, дух заключённый в телесную оболочку. Теперь это было так.
Салах знал кто он. Он дэв. И ныне вновь пришло время появиться в мире смертных. Салах сел на алтарь, осматривая, белыми глазами без зрачков, своё новое тело. Сильные руки, мощные ноги, торс, бёдра. Давление мира стягивало, и заставляло забыть Астральное Море, забыть всё, что знал он. Забыть всё, чему он учился приходя в мир десятки и сотни раз. Салах пытался удержать хоть что-то, хоть крупицы памяти, но память безжалостно уходила, оставляя лишь инстинкты дэва.
- Одевайся, новоприбывший. - раздался голос за спиной Салаха. Он обернулся и увидел дэва женского пола. Пол для дэвов был лишь условностью, так как детей они иметь не могли.
- Зови меня Хейла. - представилась она, указывая пальцем на сложенную на краю алтаря одежду.
- Салах. - ответил дэв, накидывая рясу с металлическими крыльями на спине и примеряя лёгкий кожанный шлем.
Хейна кивнула, и взмахом приказав следовать за собой, зашагала в сторону от алтаря, по вымощенной плиткой улице, между пирамидами, обелисками, сфинксами и храмами. Салах отправился следом.
- Ты находишься в Куре. Это страна в глубине Великой Пустыни. Два десятка наших сородичей выполняют здесь обязанности жрецов и защитников страны. Здесь живёт очень древний народ, проникший так глубоко в тайны бессмертных, что и не снилось даже нам. Их письменность основана на рунах праязыке богов. После обучения ты сможешь сам это увидеть в пиктограммах этого Города Мёртвых и в книгах здешней библиотеки. Эти смертные ближе к богам, чем кто бы то не было, а их правители обладают истинной божественной сущностью. Как это происходит - я не знаю. Мы не расшифровали и десятой части здешних надписей, и мудрости этого народа. Но мы все верим, что однажды, придёт день, когда мы вернёмся в Астральное Море и воссоединимся с нашей истинной сущностью, обретя божественную сущность.
Салах шёл следом и рассеяно слушал, с тоской вглядываясь в мерцающие звёзды неба, которые уже начали тускнеть, уступая приближающемуся рассвету.
- Это пройдёт... - вздохнула Хейла, заметив взгляд Салаха - ...когда-нибудь, это пройдёт. Пошли, Салах.
Она протянула ему руку, улыбаясь, чтобы помочь перебраться на деревянный паром, пришвартованный у берега широкой, полноводной реки, лениво несущей свои воды вдоль Некрополя. Салах попытался повторить улыбку, но это у него получилось лишь при помощи пальцев рук.
- Ты учишься. Тебе нужно многому учиться, Салах. - произнесла Хейла, отправляя паром в плаванье.
***
Траурная церемония фараона Хапссута Пятого вышла из дворца. Возглавлял её молодой дэв, который степенно вышагивал впереди колонны, держа в руках посох, "Жезл Силы", и расчищал энергетические завесы перед процессией. Белые глаза без зрачков смотрели строго вперёд, а руки работали чётко и уверенно. Это была первая самостоятельная церемония Салаха, и после неё он будет иметь полное право на Жезл Силы, персонализирует его и станет полноправным жрецом Кура.
Хапссут Пятый, лежащий в саркофаге, идеально повторявщем его формы, был молод. И это была не заслуга бальзамировщиков, как при похоронах его отца - Хаппсута Четвёртого. Болезнь унесла юношу в двадцать пять лет, прервав очередную династию фараонов. Погребальный комплекс, в который направлялась процессия - был мал. Молодой фараон не успел обзавестить теми соратниками, которых бы он пожелал видеть рядом с собой в загробной жизни. Разве что молодой послушник жрецов - Салах, мог бы удостоиться такой чести. Они были дружны с фараоном, однако Салах никогда не переступал грани. Он всегда почтительно относился к своему повелителю, наследнику богов на земле, и не просил поблажек. Впрочем, жрецы-дэвы не могли быть забальзамированы и их судьба быть погребёнными в песках Великой Пустыни. Ни один жрец не мог рассчитывать на послесмертие в загробном мире. У дэвов была иная судьба.
Процессия подошла к парому, и взошла на него. Салах нарисовал на воде знак, и паром двинулся по Великой Реке к Некрополю. Согласно ритуалу, сам жрец склонился к голове саркофага, и вытащив кисть и чернила принялся наносить защитнные руны, дабы тело избежало тления, посягательств грабителей и любых других напастей. Руки Салаха не дрожали, так как это было бы святотатством, однако ему стоило огромных усилий смотреть на мёртвое лицо того, который был не только его повелителем, но и другом.
Паром усткнулся в противоположный берег, Салах встал, знаком приказывая рабам поднять саркофаг и следовать за ним. Комплекс династии Хапссут был довольно далеко от реки, и процессия двигалась не меньше часа по палящему солнцу сквозь молчаливые ряды обелисков и пирамид. Они прошли и мимо самой древней гробницы Кура - гробницы Тотхорта Первого - "Летящего сокола", основателя Кура, и мимо Великой Пирамиды Апсеоха - величайшего из фараонов Кура, который вывел страну победителем из жестокой войны, и привёл к дальнейшему процветанию. Наконец, процессия прошла мимо большой пирамиды Хаппсута Четвёртого, и приблизилась к открытому входу в пирамиду меньших размеров, возле которой уже ждали тела мужчин и женщин, забинтованные и подготовленные к погребению.
Рабы опустили саркофаг фараона на землю и быстро и молча принялись заносить прочие тела внутрь пирамиды, распределяя их по внутренним альковам. Эти тела принадлежали жёнам Хаппсута Пятого, а также его личной гвардии, которая не была особо выдающейся, однако за свою жизнь успела убить не одно пустынное чудовище.
Когда тела были погружены внутрь, Салах начертил посохом руну на саркофаге Хаппсута Пятого, и тот, приподнявшись над землёй, полетел вглубь пирамиды, к её центру. Салах отправился следом, а провожавшие остались снаружи, под палящим солнцем Кура. Они должны были теперь дождаться жреца, даже если тот проведёт внутри не один день.
Спустя три дня, из гробницы Хаппсута Пятого вышел, теперь уже полноправный, Рунный Жрец Салах. Массивная плита опустилась, запечатывая вход, в руках Салаха сверкнул металл, и ожжидающие увидели, что Жезл Силы Салаха - обрёл форму копья. Жрец быстрыми и чёткими взмахами высекал руны на двери гробницы, запечатывая её магией, а стоявший поодаль дэв в мантии жреца, склонился к стоящей рядом женщине-дэву.
- Форма его Жезла, Верховная
- Да, копьё. Это его право, Аббас. Да... форма Жезла Силы не самая распространённая, но и, согласись, не уникальная.
Аббас бросил взгляд в сторону возвышающейся пирамиды Апсеоха.
- Не уникальная. - согласно кивнул он - И это ведь ты принимала его при рождении, Верховная?
- Да, я. - улыбнулась Хейла, наблюдая за чёткими движениями Салаха - Может быть у него и правда особенная судьба.
***
Пятеро дэвов, тяжело дыша стояли около Алтаря Рождения.
- Сколько мы ещё продержимся? - произнёс один из стоящих.
- Столько, сколько будет нужно. - ответил ему второй - Всего несколько лет, и некрополь, ниже по течению, будет готов.
- Да, я видел те руны, которые Верховный Жрец наносил по периметру нового некрополя. - кивнул третий - Как только работы там закончатся, нужно попытаться здесь создать подобную защиту.
- Да, и может быть тогда предки успокоятся! - кивнул первый - Сейчас мы укрепляем рунами каждую пирамиду, каждую гробницу, каждое захоронение, но это не может продолжаться вечно.
- Нас мало, но остальные жрецы работают в новом некрополе. Нужно нанести сотни тысяч рун и с этим могут справится только дэвы.
Дэв, в богатой белой мантии сел на край алтаря.
- Идите отдыхайте, друзья. - устало сказал он. - Этой ночью нужно будет обновить ещё печать Ахенсетона Третьего. Я чувствую слабость знака "неф", а наш фараон вряд ли захочет лично поприветствовать своего дедушку.
Дэвы вяло улыбнулись и начали расходиться от алтаря.
- Аббас, останься. - приказал сидящий.
Один из дэвов, обернулся, кивнул, и сел рядом. Они несколько минут сидели молча, подняв головы, и наблюдая за появляющимися звёздами.
- Вчера из пустыни вновь пришёл костяной червь. Воины Кура научились справляться с ними. Я пришёл уже к концу боя, и только помог раненым. - сказал Аббас.
- Это хорошо. Мы слишком заняты здесь, в некрополе. И здешние опасности нельзя просто уничтожить.
- Нельзя.
Они вновь замолчали.
- Салах, ты ведь тоже помнишь слова Хейны?
- Помню. И не только последние.
- Первый костяной червь, пришедший из пустыни. Это была неожиданность для нас. Верховная тогда опасалась лишь того что внутри.
- Это был тяжёлый урок, всем нам, Аббас. Но, что хуже, Алтарь остался пуст. Давно не рождались дэвы.
- Давно не рождались дэвы.
Салах лёг на алтарь, вытянув руки и смотря в небо.
- Я не смогу закрыть здешний некрополь, Аббас. - сказал он отстранённо - Хейла говорила перед своим последним походом, что единственный надёжный способ обезопаситься - разрушить некрополь. Помнишь, Аббас, мы тогда посмеялись над её "шуткой". Но сейчас я знаю, что это не было шуткой. Совсем не было. Я многое узнал, Аббас. Может быть больше чем любой из жрецов Кура до меня. Фараон Хаппсут взял с собой в загробный мир книги. Много книг, Аббас. Он знал, что я буду запечатывать его пирамиду, и эти книги он взял и для меня. А пиктограммы в его пирамиде, Аббас. Они не на языке Кура. Они на праязыке. На языке рун, Аббас. Хаппсут был молод, но он был мудр, как и все фараоны народа Кура. Он предчувствовал беду, и с его помощью я смог закрыть новый некрополь. Надёжно закрыть, Аббас. Ни один мертвец не встанет на территории нового некрополя. Но не за ней. Здесь я этого повторить не смогу. Для этого пришлось бы снести все пирамиды. "Разрушить некрополь", Аббас. Как и говорила Хейла.
Аббас молчал.
- Но есть ещё один способ, Аббас. Хейла говорила "учись", и я учился. Я много учился, Аббас. Я учился у жрецов, я учился у воинов, я учился у ремесленников, я учился у рабов, я учился у книг, я учился у надписей, я учился у стен. Я много учился, Аббас. Не некрополь наша проблема, Аббас. Предки - наша проблема. Воины, рабы, женщины. Фараоны. Фараоны народа Кура, которые приблизились к божественности настолько, насколько это можно сделать, Аббас. Ты помнишь Астральное Море, Аббас? Ты помнишь сияние Бахамута и Пелора? Я помню. Смутно. В тумане. Нечётко. Но я помню. Это мощь и сила, Аббас. Это сияние, которое невозможно "отключить". Действительно невозможно. Такое же сияние было у Хаппсута. Такое же сияние у Ахенсетона. И оно остаётся с ними, Аббас. Всегда. При жизни и после неё. Может быть поэтому, у народа Кура, принято создавать мумии из усопших. Божественная сущность не может быть "слита" в пески. Она должна сохраняться. Всегда должна сохраняться, Аббас.
Аббас молчал.
- Я не знаю, как совершить невозможное, Аббас. Я не хочу его совершать. И если я совершу невозможное, я не приближусь к Великим Богам Астрального Моря, но отдалюсь от них. Мой дух будет изгнан, Аббас. Изгнан навеки. Я не знаю куда, как, и кем. Но я уверен, Аббас. Я читал руны, я знаю что это будет. И ни один бальзамировщик не сможет придать форму телу без духа, ни один шаман не сможет вызвать тот дух, которого нет. Но альтернатива, Аббас? Рано или поздно, невозможное нужно будет совершить всем и каждому. Либо покинуть этот мир. И я знаю, Аббас, что все выберут второе. Но, Аббас,  не будет пирамид, не будет рабочих, не будет бальзамировщиков, не будет погребальной процессии. Не будет ни-че-го, Аббас. А потом ничего не станет. Совсем ничего. Не станет Кура, Аббас. Не станет знаний, Аббас. Знаний тысячелетий. Знаний Великой Пустыни. Знаний Богов. Я не хочу этого, Аббас.
Аббас встал с алтаря и пошёл прочь, тихо прошептав напоследок.
- "Особенная судьба", да, Хейла? Знала бы ты насколько ужасна эта "особенность".
Но лежащий дэв этого не услышал, да и вообще, казалось, не заметил, что он остался один.
***
Огромная пирамида Апсеоха возвышалась посреди некрополя. Рядом были две пирамиды его сыновей, и ещё с десяток сфинксов и пирамид его ближайших соратников. И все они были вскрыты. Тяжёлые каменнные плиты, запечатывающие входы, были сломаны на несколько частей, и проходы зияли чернотой. Опасной и пугающей чернотой неизвестности. Но уставшего дэва около входа в главную пирамиду - эти провалы уже не пугали. Они были ему известны, и он чётко знал, что внутри захоронений нет никого. Теперь никого.
Дэв, держал копьё и сосредоточено вглядывался в руны на огромной каменной плите, запечатавшей вход в пирамиду Апсеоха. Величайшую из пирамид Старого Некрополя.
"Старый Некрополь" - усмехнувшись, подумал Салах, опираясь на копьё - "Останется ли это название теперь? Может быть теперь это Пустой Некрополь, Мёртвый Некрополь, Проклятый Некрополь. Некрополь Салаха. Проклятый Некрополь Салаха. Некрополь Проклятого Салаха.".
Салах помрачнел, перехватил копьё поудобнее и сделал три штриха на двери, превращая защитную руну, в руну разрушения. Дверь засветилась и c громким треском раскололась на несколько частей. Салах, привычным жестом взял копьё на изготовку, готовясь встретить любого мертвеца, потревоженного вторжением. Прошла минута, две, пять - никого не появилось.
- Фараон Апсеох. - пробормотал дэв, готовый к бою, заходя внутрь пирамиды. - Значит легенды не врут. Ты в пирамиде лежишь один. Легенды гласят, что даже запечатывал себя ты сам. Единственный фараон, способный пользоваться Жезлом Силы. Единственным Жезлом Силы персонализованным в копьё. Великий Апсеох. Смогу ли я уничтожить его? Тотхорт Третий, Ахенсетон Пятый, Хаппсут Второй и многие другие выдающиеся фараоны были уничтожены мной. Из многих битв я вышел живым лишь чудом, и несколько дней, а иногда и недель восстанавливался, чтобы проджолжить свой путь. Пирамида Апсеоха. Последняя пирамида. Последний фараон. Могущественнейший противник, который при жизни был бы точно мне не по зубам. А сейчас, после смерти... Кто знает. Возможно ничего и не изменилось. Нет! Я не могу здесь погибнуть! Фараон Апсеох, вырвавшийся наружу! Это будет катастрофа для Кура! Жрецы и воины не смогут его остановить. Да и не захотят. А он сдерживаться не будет.
Салах передёрнулся, вспоминая алчный блеск глаз десятков фараонов, убитых им в других пирамидах. Вспоминая блеск в глазах Хефрена и Микерина - сыновей Апсеоха, и их неимоверную силу. Салах не уставал благодарить судьбу, за то что эти двое были похоронены в разных гробницах, что дало шанс с ними справиться. Но сейчас Апсеох, даже один, мог стать последним пунктом пути Салаха. Салах знал, что если он не победит - всему конец. Умирая, Салах обрушит свод пирамиды, погребая под собой Апсеоха, но груда камня, не подкреплённая магией, вряд ли сможет задержать надолго великого фараона. Поэтому его нужно было уничтожить, уничтожить рунами и магией. Также, как прочих фараонов. Финальный коридор. Пологий спуск ведёт в комнату погребения фараона. В его последнее местопребывание. И там, внизу, горел свет.
Салах осторожно спустился по спуску и зашёл в комнату. Саркофаг был вскрыт, но крышка не была разломана, а была аккуратно прислонена к дальней стене. Жрец осторожно осматривал пустую комнату, с горящими факелами на стенах и не понимал, где сам Апсеох. Они не могли разминуться в проходах, но и в то, что оживший мертвец просто остался лежать в могиле - Салах не верил. Даже череп Тотхорта Летящего попытался укусить Салаха в гробнице основателя Кура. Правда это было последнее что он смог сделать, так как нижняя челюсть после этого окончательно рассыпалась. Кур, на заре своей истории, определённо не имел опытных бальзамировщиков, которые должны были предотвращать тление тел умерших фараонов.
Однако, не считаясь с верой Салаха, раздался тихий шорох из саркофага, и над ним поднялась великолепно сохранившаяся мумия, уставившаяся на Салаха безглазыми глазницами. Салах среагировал мгновенно. Резкий взмах рукой, и руна мелькнула в воздухе, направляя волну разрушения в мумию. Мумия подняла руку и летящая руна застыла в воздухе.
- Неплохо. - хмыкнула мумия, взмахом руки перечеркивая руну и нейтрализуя её - Иди сюда, жрец. Поговорим.
Несколько раз с Салахом заговаривали поднятые фараоны, но, как правило, это были возгласы наподобие - "Зачем ты потревожил  мой покой? Умри!". Здесь было другое. Салах, оставась наготове, подошёл к саркофагу.
Мумия окинула его взглядом и тихо выдохнула.
- Ты не грабил предыдущие пирамиды. - полуутвердительно сказала мумия.
- Не грабил. - ответил Салах.
- Дурак! Почему ты не продумал всё? От титула, я надеюсь, ты не отказался?
- Нет. Я по прежнему Верховный Жрец Кура.
- Ну хоть здесь ты не накосячил... Избранный... И почему им стал не я? Ладно, садись и слушай.
Салах сел на ступени, а мумия, аккуратно выбравшись из саркофага, принялась расхаживать по гробнице.
- Пророчества, жрец, это худшее изобретение нашей реальности. Любое пророчество может быть истолковано, и любое пророчество будет истолковано не верно. "Дитя, пришедшее из пустоты...", гласило пророчество и я пришёл из пустыни в Кур. Где-то там я родился, и как-то там я выжил, добравшись до Кура. Я учился быть воином,  до тех пор, пока на глаза мне не попалось это проклятое пророчество. Я читал его и находил сходства с собой, со своими увлечениями, со своей судьбой, а, с какого-то момента, как я теперь понимаю, я сам начал делать то, что указано в этом пророчестве. Ты не представляешь каких усилий мне стоило, чтобы достигнуть того уровня доверия, чтобы войти в династию фараонов, и ещё больше усилий я приложил, чтобы возвеличить и укрепить Кур! А знаешь почему, жрец? А потому что в проклятом пророчестве говорилось, что "во времена Избранного мир падёт во тьму, и мало шансов его спасти". Я хотел, что бы Кур выжил! Я хотел отправиться в бой, будучи свободен от обязательства защищать свою страну! И так бы оно и было, пробудись Оркус тогда! Но нет - всё было настолько идиллически, что я сначала удивлялся, затем злился, а затем... умер. Да, жрец, век жизни нам отмерян высшими силами. И я знал свой век. И я знал, что, однажды, меня вернёт к "недожизни" демоническая длань Оркуса! И я сделал всё, чтобы предотвратить это. Ты не обращал внимания на руны стен моей гробницы? А ведь они плод трудов всей моей жизни! В моей пирамиде нет и никогда не будет ни малейших признаков владений Оркуса! И даже когда весь мир накроет тьма - сюда не сможет войти ни один из его последователей и тварей! И я ждал, жрец. Сначала я ждал того времени, когда нежить войдёт в силу. А потом я ждал тебя, жрец. Я знаю твою судьбу, жрец. Судьбу до, и судьбу после. Я переосмыслил пророчество и вновь истолковал его. Но тебе, жрец, я его рассказывать не буду. Прошлое - ты знаешь сам, а будущее... пусть очередное неверное истолкование будущего останется лишь моей ошибкой. Поверь, жрец, я знаю о чём говорю.
Фараон остановился и, пристально глядя на Салаха, продолжил.
- Я, Апсеох Великий, сейчас буду тебе объяснять где ты был не прав. Во-первых - уничтожение некрополя не выход, а лишь отсрочка. Рано или поздно, легионы немёртвых перейдут пустыню и обрушатся на Кур, сметая на своём пути и город, и Новый Некрополь. Сейчас твои руны выдерживают натиск Оркуса, но очень скоро уже не смогут сдержать его растущую мощь. Во-вторых - ты не отказался от титула, это верно. Иначе жрецы не допустили бы такого святотатства, которое сейчас совершаешь ты. Но пока ты - Верховный Жрец, у них связаны руки. Ты входишь в пирамиду - нарушая законы фараонов и навлекая на себя серьёзное проклятие. Да, как ты и думал, ни послесмертия, ни Астрального Моря, ты больше не увидишь. Но после этого, ты, идиот, уничтожаешь фараона! Фараона находящегося под властью Оркуса и действующего по приказу этого демона! Следовательно, божественная сущность, после смерти, уходит к Оркусу, усиливая его! Ты должен был быть грабителем гробниц! Взяв любую драгоценность, принадлежащуюю фараону, ты задействовал бы уже совсем други силы и связи! Фараон со свитой, всё так же хотела бы тебя уничтожить, но уже не по воле Оркуса, а по воле фараонов! Ты понимаешь разницу, жрец? Уничтоженный бог, выполняющий свою собственную волю! Ты не представляешь, как ты этим бы помог нынешнему правителю, и, конечно, ослабил бы Оркуса!
Салах схватился за голову ещё на середине речи Апсеоха. Он всё понял. Он понял насколько был прав умерший фараон. Он читал об этом в книгах, в рунах. Он мог до этого додуматься сам! Он не много знал об Оркусе, но тут не нужно было знать имя! Тут должен был быть понят принцип! А он не понял...
- Дошло. Ну чтож, на то ты и Избранный, из пророчества, чтобы не быть совсем уж недоумком. Сделанного не вернёшь, жрец. Однако, вопрос с грабежом пирамид не снят. Начнёшь с меня - моё копьё лежит в саркофаге, и так как ты, согласно пророчеству, используешь такую же форму Жезла Силы - оно тебе подойдёт. Ты знаешь фараона Хаппсута? Ну конечно знаешь, история - сильная сторона Кура. Так вот, он мой дальний потомок, и поэтому магический комплект, дополняющий копьё, должен быть у него, или у его детей. Найди его пирамиду и возьми комплект себе. Ещё, я бы тебя очень посоветовал, осмотреть пирамиду старика Тотхорта. Его не зря называли "Летящим", и легенды говорят, что он самолично зачаровал несколько вещей, в своём духе. Внимательно обшарь его гробницу. Он уже не обидится. Доспех... Нет, пожалуй, доспех хорошего ты в пирамидах не найдёшь. Фараонам не очень нужна была защита. Ммм... что ещё? Не знаю. Попробуй поискать сам.
Апсеох ещё немного подумал, но, так ничего и не вспомнив, махнул рукой.
- Ну а после этого, тебе дорога одна - к Оркусу. Так гласит пророчество, но и логика должна тебе подсказывать именно это решение. Не иди один. Оркус - бог, а ты нет. Этого довода должно быть достаточно. Найди ещё кого-нибудь, способного противостоять Оркусу. Я знаю, что происходит сейчас во всё мире, и наверняка есть те, кто готов бросить вызов богу, и не умереть при этом от первого же его приспешника. Ищи их, Салах, и они помогут тебе. Это последняя цель в твоей жизни, точнее даже в твоём существовании. Ты проклят, Салах. И ты знал на что идёшь. Так иди до конца... и постарайся не исчезнуть прямо здесь, в моей пирамиде.
Апсеох кивнул на саркофаг, отошёл к углу и встал там, скрестив руки на груди. Салах медленно встал со ступенек, поднялся к саркофагу, заглянул внутрь, ещё раз посмотрел на Апсеоха, шепнул "Доспех!" и протянул руку за копьём...