Самба

Самба

Музыка заполнила собой всё вокруг, а он утратил ощущение сопричастности. Одиноко стоял у барной стойки, в толпе веселящихся людей, и не знал, что делать. За последние несколько лет такое случилось впервые. Он давно привык быть в центре внимания и считал это продолжением своего «я», теперь же был полностью обезоружен. Те, кто пришёл с ним сегодня, неожиданно растворились в дурманящем тумане ночного клуба. Всем им вдруг нашлось, чем заняться и без него.

Он обвёл зал невидящим взглядом, в его голове не укладывалось, как все эти люди могут пить, курить, танцевать, быть так близко к нему, но не с ним, и при этом наслаждаться самими собой. Он так не умел. Без свиты был опустошен.

Ритм модной мелодии нарастал и нарастал. Внутри всё закипало. Это была самба. Он чувствовал именно её скорость и сексуальность… Ещё секунда – и стремительно подошёл к стоявшей рядом немке, обнял за талию и притянул. Её удивление было таким сильным, что она ничуть не сопротивлялась. Было так хорошо чувствовать кого-то рядом. Близость женского лица, прикосновение нежных ладоней – достаточно было лишь ощутить это, чтобы утратить одиночество.

Движенье танца, словно стремленье жизни. Чувственная дробь барабанов, волнующие движения бёдрами и необузданная страсть. Музыка как продолжение тела. Захватывает, раскрепощает, влюбляет с первого взгляда,  сводит с ума … Когда падаешь - падаешь вниз, когда падаешь в танце страсти, то только вверх - и дух захватывает, и невозможно остановиться.

Бёдрами он прижал её к стене, заскользил руками по возбужденному женскому телу и овладел им в танце. Движения бёдер вторили безудержному ритму музыки. На глазах у всех он делал с ней всё, что хотел. И ещё, и ещё, и ещё… Нагло, уверено, безнаказанно. В сексуальном танце тела и души, слившихся воедино… Он дарил удовольствие и ей, и себе. Она стонала. И ещё, и ещё, и ещё…

Для него это был путь к самому себе, и пройти его он мог только с кем-то. С женщиной. Пусть и совсем ему незнакомой. Танец закончился, и какое-то время он не мог отпустить её, наслаждался ароматом волос и ощущал тепло кожи. Он запрокинул ей голову и поцеловал.

Она посмотрела на него с улыбкой, а затем спросила почему-то по-английски:
- Are you from Brazil?
- Yes, - зачем-то солгал в ответ.

Он был многолик. Когда нужно, представлялся евреем, когда нет – бравировал своим потомственным казачеством. Иногда грустил по-русски. Часто прощался по-английски. Изредка разыгрывал страсти по-испански. А сегодня был родом из Бразилии, где полно таких же диких обезьян. Это было бы забавно, если бы не было грустно. Ведь он редко был тем, кем являлся на самом деле…

Лишь когда от души танцевал.