Самое ценное

Самое ценное

История эта произошла много-много лет назад в одном из самых видных и богатых особняков Иридиума, в день Нового Года. Ныне на месте особняка этого уже давным-давно отстроены совершенно другие, новые сооружения, однако несколько столетий здесь проживала благородная, состоятельная семья по фамилии Альбус. Фамильный дом их был невероятно красив: он всегда привлекал внимание со стороны жителей и гостей Иридиума своей изысканной, несколько мрачной и таинственной красотой, но никто из живущих в то время горожан, даже самых знатных, никогда не решался нанести угрюмому и отрешенному семейству приятельский визит или же пригласить кого-либо из этих людей на праздничный вечер в свой дом. Альбусы жили обособленно и сторонились других людей, а люди, в свою очередь, сторонились Альбусов: в городе ходили страшные слухи о том, что глава их семьи занимается некромантией и что род их проклят, однако городские сплетни содержали в себе лишь частицу правды.
Старый Аврелий Альбус при жизни действительно был страстно заинтересован магией Смерти, но, к великому сожалению, природа не наделила его даром ни к одной из магических стихий, и страсть Аврелия всегда ограничивалась лишь теоретическим изучением и исследованием тёмного искусства, увлечение которым он мастерски скрывал от посторонних умов и глаз. Ни супруга, ни дети его никогда не догадывались о кошмарном интересе уважаемого и горячо любимого Аврелия, и лишь в своей предсмертной записке он сознался в собственном грехе, что явилось ужасной неожиданностью для всей его семьи. Поводом для народных сплетней послужил один болтливый и не в меру любопытный слуга Альбусов, случайно подслушавший  тайный разговор господ однажды вечером: он не смог сдержать своего языка, и поведал о шокирующих словах благородных хозяев всем своим приятелям и знакомым, значительно приукрасив услышанные обстоятельства домыслами собственной злой фантазии. Разумеется, позже несчастного глупца повесели за мерзкую клевету, не имеющую никаких вещественных доказательств, однако рассказ его жители Иридиума через некоторое время стали в тайне использовать как объяснение мрачному и странному поведению Альбусов, испытывая к ним искреннюю неприязнь.
Минуло почти семьдесят лет со дня смерти Аврелия Альбуса. Теперь в огромном фамильном особняке обитал лишь единственный - единственный и последний - наследник этого семейства. Он сам был уже достаточно стар: две недели назад ему исполнилось шестьдесят восемь, и множество тяжёлых болезней делали несчастного и одинокого Мелания Альбуса ещё более слабым для его и без того немолодых лет. Он выглядел совершенно измученным и больным стариком, однако всё ещё держался на ногах, в отличие от своих братьев и сестёр, давно покинувших мир живых. Сложилось так, что всех их постигла ранняя погибель, и, когда восемь лет назад скончалась любимая сестра бедного мужчины, Меланий всерьёз начал полагать и верить в то, что прадед его, когда-то изучавший некромантию, для чего-то проклял всех своих наследников страшным несчастием, наслав на них нескончаемые хвори и недуги.
Вот уже восьмой год Меланий будет встречать новогоднюю ночь в полном одиночестве, никому не нужный и всеми забытый в своем старом особняке. Канун этого праздника он проводит всегда одинаково: просыпается не ранним утром, как обыкновенно, а ближе к полудню; идёт в булочную за свежим хлебом и персиковыми пирожными, возвращается в особняк, скудно обедает, затем лежит на софе и греется у камина, а ближе к вечеру отправляется на кладбище для того, чтобы посетить фамильный склеп своей семьи. Приходит домой, пьёт чашку горячего чая, в девять часов вечера отправляется спать и видит счастливые сны о том, как встречает светлый праздник за столом, в кругу всей своей семьи.
Этот Новый Год не был исключением. Вернувшись из булочной, Меланий вошёл в дом, и, сняв с одинокой ключницы в прихожей ключ от своей комнаты, налил себе молока, нарезал дрожащими руками хлеба и, спешно пообедав, поднялся вверх по лестнице на второй этаж запущенного, пыльного особняка. Когда-то там, в той прихожей было намного больше ключниц: по одной для каждого члена семьи Альбусов, и, лишь когда кто-либо из них умирал, комната усопшего запиралась навсегда, а именная ключница его относилась в подвал и хранилась в специальном индивидуальном ящике белого старинного комода. Ключницы эти вынимать было запрещено, как и открывать комнаты мертвецов. "Совсем скоро и я умру", - думал Меланий, - "Вот только комнату мою запереть будет некому, и ключик убрать тоже..."
Ни сам Меланий, ни братья его, ни сёстры не имели детей, а прислугу всю выгнал он из дома, когда остался совершенно один после смерти последней сестры, потому как не хотел никого более знать и видеть. Он не был злым человеком по своей природе, однако тяжёлая жизнь, наполненная скорбью и одиночеством, заставила его обозлиться на весь мир и на всех мыслимых богов. Люди не любили Мелания, и никто из соседей, знакомых, никогда не поздравлял его ни с Днём Рождения, о котором не помнил уж и сам Меланий, ни даже с Новым годом.
Поднявшись в свою комнату, Меланий, по обыкновенной традиции, полежал у камина, побродил по коридорам родного особняка, и к вечеру отправился на кладбище. На улице уже смеркалось, зажглись новогодние фонари, а горожане во всю готовились к праздничному вечеру. Ярко украшенные улочки Иридиума, магические выступления городских волшебников - всё это выглядело сказочно и чудесно, но Меланий перестал замечать мир вокруг себя много лет назад. Он упрямо шагал к кладбищу, угрюмо поглядывая на радостных прохожих, и от улыбок их на душе его становилось скверно и печально. Оказавшись у семейного склепа, Меланий вслух поздоровался со своими усопшими родственниками и, едва сдерживая слёзы, возложил к каждому памятнику по красному цветку. Он говорил с мертвецами, так, будто являлись они вовсе не мертвецами, а такими же живыми людьми, как он сам: рассказывал о том, что произошло в его жизни за последний год, хотя и рассказывать было нечего, о том, что ему снилось прошлой ночью и о том, какой хлеб он ел сегодня на обед.
Домой Меланий вернулся, когда на улице уже совсем стемнело. Старик заварил себе крепкого, горького чаю и уселся с горячей чашкой в своей комнате. Он пил чай и думал о минувшем: о своём собственном прошлом, о прошлом своей семьи, о семейных традициях... Потом же, как и всегда, отправился в постель, но печальные мысли не оставляли несчастного Мелания. Он ворочался в постели около часа, однако так и не смог уснуть... в конце концов, нервы его не выдержали, он вскочил с постели и завопил:
- К чёрту всё это, к чёрту! Как же мне надоела моя жизнь... моё одиночество! Отчего Смерть возжелала забрать меня самым последним?! Я не хочу, не хочу больше быть один! - с этими словами, на удивление расторопно и быстро для своего возраста, Меланий побежал вниз по лестнице и спустился в подвал особняка, где стоял белый старинный комод, в котором хранились ключи от комнат его почивших родственников. Старик выдвинул все ящички, похватал все ключи и вновь поднялся наверх, резво бегая по коридорам и отпирая старые комнаты. Когда последний замок был открыт, Меланий упал на колени и закричал:
- Ну же, выходите, возвращайтесь! Встретьте праздник вместе с вашим бедным Меланием... Я не верю, что вы мертвы!
На коленях он простоял около двадцати минут. Словам одинокого, обезумевшего старика внимала лишь мёртвая тишина, и никакой голос не дал ему ответа. Горько рыдая, Меланий поплелся в свою комнату, и, спустя четверть часа, всё-таки смог уснуть.
Однако сон его не был долгим. На часах значилось пятнадцать минут до полуночи, когда Мелания разбудил неведомый звон. Это было похоже на звон колокольчика, и, ориентируясь на звук, в страхе и смятении старик бродил по тёмному особняку, стремясь отыскать источник звука. Мелодия, как казалось Меланию, исходила из разных частей дома, но, в конце концов, испуганный старик оказался в огромном обеденном зале своего особняка. Он не заходил сюда уже очень давно: отчасти оттого, что ему одному не было необходимо столь много места для приёма пищи, отчасти оттого, что большой обеденный стол навевал на него скорбные воспоминания о семье. Когда Меланий оказался в зале, колокольчик умолк.  -
- Кто здесь? - тихо спросил он.
Несколько невообразимо долгих для Мелания секунд на зов его ничто не откликалось, однако мгновением позже в лампах и подсвечниках внезапно само собою стало разжигаться зелёное пламя, невидимый колокол пробил полночь, а из стен начали выходить белые, ужасные призраки.
Вначале, завидев их, Меланий онемел и оцепенел от страха, охватившего его, однако, когда в призраках начал он узнавать своих братьев и сестёр, родителей, дядюшек и тётушек, ужас оставил его. Призраки приветствовали Мелания, поздравляли его с праздником, а затем обращались в словно бы живых людей и заключали его в объятия. Меланий улыбался и вновь плакал, но тогда уже лишь от счастья. На чёрном обеденном столе стали неведомо откуда появляться различные яства, и все призраки вместе с Меланием уселись ужинать. Они говорили о своём, вспоминали старые времена, смеялись, плясали и веселились, а всё то, что происходило в тот час в старом доме Альбусов, с каждой ушедшей секундой торжества переставало удивлять и страшить Мелания. Он был ослеплен волшебным, необъяснимым, мистическим чудом, случившимся с ним в новогоднюю ночь. Старик не желал искать объяснения своей безграничной радости, не желал осмысливать это логически, не желал думать о мире, существовавшем за окнами особняка.
Он знал лишь, что его семья рядом с ним, и что это - самое великое счастье на всём белом свете.