Самолётик

Самолётик

          Веки были тяжелыми. Но даже сквозь них я видел, что в комнате посветлело. Видимо, уже было за восемь часов утра. В комнате было тихо, но как-то неспокойно.

 - Солнышко, вставай. - послышалось за дверью.

          Отсчет пошел. Тело было тяжелым. Теплое одеяло не хотело отпускать, ведь снаружи было холодно и неуютно. Пришлось пересиливать себя, чтобы  наконец открыть глаза. В окне виднелись крыши строгих многоэтажек, а небо, затянутое неприветливыми тучами, погружало комнату в серую и тягучую атмосферу. И нигде ни одного луча солнца. Какое же здесь “солнышко”. Послышались суетливые шаги и дверь с еле слышным звуком приоткрылась.

 - Ты встанешь сегодня или нет? Завтрак уже на столе. Сколько можно ждать? 

          Нежелание снова слушать “живой будильник” было сильнее всего остального и, приложив немало усилий, я все-таки встал с кровати. Немного подумав, я взял со стола лист бумаги и только после этого вышел из комнаты. 

          Мама сидела на кухне с каким-то журналом в руках. Никогда не понимал что она в них находит, ведь за последние несколько лет содержание такой литературы из интересного и полезного чтива превратилось в словесный мусор. Но она продолжала их покупать и читать целыми днями в свободное время с видом, что делает что-то невероятно важное и необходимое. 

 - Доброе утро.

 - Доброе.

          Я сел за стол. Передо мной стояли кружка с кофе и тарелка каши, которая уже успела застыть настолько, что ложка без каких-либо проблем сразу застряла в ней в вертикальном положении. Интересно, как давно ее приготовили. 

 - Как спалось?

          Мама бросила на меня мимолетный взгляд. Я услышал, как она тихо хмыкнула. Удивительно, насколько быстро у людей порой может меняться настроение.

 - Прекрасно. А тебе?

 - Отлично.

          Не помню последний раз, когда действительно высыпался. А когда-то я вставал в шесть утра и, что удивительно, мне это даже нравилось. Теперь же просто не хотелось вставать. 

 - Какие планы на сегодня?

 - Хочу выйти погулять.

 - А дела?

 - Что дела?

 - Кто заниматься будет?

 - После.

 - Ясно. 

          Злосчастная каша закончилась. Отодвинув от себя тарелку, я положил перед собой лист. Белый лист бумаги. Аккуратно согнув его поперек я пригладил место изгиба ногтем. Еще два края к центру и сгиб вдоль этого же центра. 

 - Что это? 

          Мама опустила журнал и посмотрела на мое творение. 

 - Самолетик.

 - Самолетик?

          На ее лице появилась гримаса то ли недовольства, то ли отвращения. 

 - Не тем ты занимаешься. 

          Я не ответил, заканчивая оригами и думая про погоду. На кухне атмосфера не изменилась.

 - Ты меня слышишь?

 - Да. 

 - И что же?

          Я пожал плечами и встал из-за стола.

 - Спасибо.

          Я вернулся в комнату и включил свет. Комната стала ярче, но лучше не стала. Вероятно, дело было не в освещении.

          Собрался я быстро, но не успел накинуть рюкзак на плечо, как в дверном проеме резко появилась фигура мамы. Взглянув на нее я вздрогнул. Мне показалось, что ее глаза почернели и лицо совсем осунулось, но посмотрев еще раз я вернул себя в реальность -  с лицом все было в порядке. 

 - Ты неправ, ты знаешь? Поступаешь просто несерьезно и по-детски. Пора бы меняться, ты так не считаешь?

          Я застегнул молнию и взял рюкзак в руки. Он не был тяжелым, но был не пустым.

 - Я изменился. 

 - Да? Что-то не похоже. Я считаю, что ты сейчас должен заниматься совершенно другим. А ты...

          Внимание куда-то переключилось. В теле появилось неприятное ощущение. Словно кто-то невидимый без всякой жалости вдавливал ноги в пол, а по плечам гуляло мерзкое чувство чьих-то рук. Я одернулся. 

 - Ты вообще понимаешь о чем я говорю? Куда должна клониться твоя жизнь? А к чему уклоняется?

          “К дурацким журналам, очевидно”, - пронеслось у меня в голове, но вслух я ничего не ответил.

          Мать вперила в меня свой пронзительный взгляд, в котором читались подозрение и непонимание. Чего ты ждешь? Мои крики? 

 - Ты какой-то другой.

 - Какой?

         Она на секунду заколебалась.

 - Не знаю. Но не такой, как обычно.

          Я снова пожал плечами и промолчал.

 - Нельзя так. 

          Я глубоко вздохнул, готовясь к новому задходу. В комнате было душно. Все тело пробирали неприятные ощущения, от которых хотелось как можно скорее избавиться. 

 - Ты же знаешь, что жизнь сейчас непростая...

          Коридор. Пять шагов.

 - ...как ты жить собираешься? Думаешь тебе все дастся вот так просто...

          Дверь. Один замок.

 - ...как будто я хочу тебе плохого. Что за отношение вообще? Почему ты так...

          Ощущения стали еще более резкими. Все тело трясло. 

- ...молчишь, да? Нечего сказать? А ты хоть представляешь, сколько мы для тебя...

          Нет, все не так. В горле встал ком. Но я по-прежнему молчал. Нет. Не сегодня. Не снова.

 - Я же люблю тебя!

          Что-то внутри снова кольнуло. В последний раз. Наверное, любовь. Я сорвался с места и выскочил в коридор, пока мама долю секунды пыталась понять что произошло. Щелчок и ручка. Мамины возмущенные крики, но уже где-то позади, все тише и тише. Вот уже их отголоски остались только в голове, гуляя оглушающим эхом по уставшему сознанию. Все дальше и дальше от этого страшного места, от невидимых рук и тяжелых оков. 

          Кто знает, сколько я бежал и куда. Об этом я думал в самую последнюю очередь. Да и это было не так уж и важно. Вскоре вокруг остались одни незнакомые здания. Повинуясь любому своему первому желанию я свернул к одному из домов и поднялся на самую крышу. Тишина. Только легкий ветерок танцевал здесь, заводя свою протяжную песню. Я подошел к краю и положил руки на перила. Все произошло так быстро, что я даже не успел все хорошенько обдумать. И все же стало значительно легче. Хоть и не до конца понятно, что же теперь делать. Голова кипела.