Самовольный квартирант

Глава 1

За всю мою долгую жизнь мне только однажды приснился кошмар. Это когда в детстве заболела то ли корью, то ли ангиной. У меня ночью поднялась высокая температура, и мне приснилось, что на меня падает печь. Я закричала от ужаса.

Высокая температура при простудных заболеваниях и гриппе в зрелые годы у меня не поднималась. Да и гриппом я уже не помню, когда болела последний раз. Даже КОВИД обошёл стороной, хотя в селе нашем он погулял хорошо, отправив на погост пятнадцать человек.

И вот меня в семьдесят лет, как предвестие приближения конца, настигла странная болезнь с высокой температурой. Температура, ни с того, ни с сего, подскочила вечером, дойдя к полуночи до тридцати девяти и пяти десятых. Сбить её ничем было невозможно, чего только ни глотала. Вызвала фельдшера, та влепила мне укол и ушла. Даже наблюдать не стала.

А во сне меня кошмарило.

Я очнулась в луже…

Я очнулась в надвигающихся сумерках в грязной тёплой луже. Навзничь, на спине, с адской головной болью. Как только не захлебнулась? К горлу подкатывала тошнота. «Нужно развернуться, а то захлебнусь собственной рвотой», – возникла мысль. Я бултыхалась в этой луже, пытаясь перевернуться и выбраться из неё.

Проснулась утром в мокрой постели и мокрой ночнушке, хоть выжимай. Вот тебе и лужа. Температура спала до нормальной. Целый день я занималась домашними делами: готовила завтрак-обед-ужин, кормила курочек, убирала в погреб морковь. Уже заморозки начались. Позвонила дочь, справилась о моём самочувствии – ей сообщила фельдшер. Кстати, она утром справилась о моём состоянии.

Из головы не шёл сон. Меня цепляла одна странность – головная боль и тошнота? Во снах не бывает, каких либо, ощущений. Нет звука, боли, нет реакции обоняния и осязания. То, что сон, как и бывает у стариков, не цветной, объясняло кажущиеся сумерки.

Вечером снова резко поднялась температура. Глотать таблетки не стала, а сразу вызвала фельдшера.

А ночью я опять бултыхалась в луже. В этот раз информации и ощущений было больше. Запахи – лужа была вонючей. Мне удалось выбраться из неё на траву и упасть в изнеможении, постанывая от головной боли. (Состояние было, как с глубокого бодуна, какое мне за всю долгую жизнь довелось испытать однажды по молодости и дурости. Да-а-а, «удовольствие» получила ещё то.)

Оглядеться по сторонам я физически не смогла – от головной боли ломило глаза, и открыть мне их полностью не удавалось. Но какие-то шорохи и нечаянный вскрик потревоженной птицы я, прежде чем отключиться, уловить успела.

Утром, сменив постельное бельё, забросила с ночнушкой в стиральную машину. День прошёл в домашних хлопотах. Посадила чеснок. Приходила проведать дочь. Она принесла молока, помогла с посадкой чеснока, набрали ей калины. Куст у меня во дворе растёт шикарный. Приезжали из поликлиники, взяли анализ на КОВИД. И весь день меня беспокоил сон. Слишком странный. В сновидениях не бывает звуков и запахов. А тут лужа с амбре, и сон завершился звуками. И опять головная боль, да ещё с ломотой в глазах.

Приближения ночи я уже боялась. Третья может оказаться последней, фатальной – не выгребусь из лужи, захлебнусь. После ухода фельдшера закрылась на засов и отрубилась моментально на подлёте к подушке. И началась третья серия с продолжением.

Здравствуй, родная лужа… Начинаю привыкать. Даже, вроде, вонит меньше.

Но что-то было не так…

Совсем иные ощущения. Нет, лужа та же самая… Что-то в воздухе… предчувствие какое-то… напряжение.

Желудок стянуло спазмами. Я с неимоверным усилием развернулась на четвереньки, едва не нырнув лицом в лужу. Меня тут же вывернуло.

«Нужно выбираться из этой лужи. Где же у неё берега?». Мысли текли вяло, пробиваясь сквозь такую же сумеречь, какая окружала меня. Сумерки снаружи и сумерки в голове. Поползла на четвереньках в сторону. Угадала – вылезла на траву. Упала навзничь. Всю трясло. Не от холода. Было очень тепло. Трясло от слабости. Тело слушалось плохо, словно не моё.

«Божечки, Божечки! Да что же это со мной?». В голове, пытаясь пробиться, синхронно долбились сразу четыре дятла в разных направлениях – в виски, затылок и темя.

Развернулась на спину и уставилась в небо, затянутое тучами.

Немного передохнула и отползла от дороги подальше, приглядываясь к окружающей действительности. Обнаружила, что нахожусь на опушке леса, а дорога уходит в этот самый лес. Лужа растеклась по грунтовой дороге во всю ширь и даже больше, в длину границы определить не представляется возможным.

По ощущениям того, что жижа в луже была очень тёплой, а под руками я чувствовала сочную траву, пришла к выводу, что стояло лето.

«Странно… Вчера была осень, а сегодня лето. Или просто резко потеплело? Но не настолько же?».

Я обхватила голову руками, простонала. Послышался грохот телеги, скрип колёс и топот копыт. Из леса неспешно выезжала бричка-двуконка. Я поползла за ближайший куст. На бричке, гружёной мешками, похоже, что с зерном, сидели два мужика. Они медленно проехали по луже.

- Ну, и гдесь она? – пробасил один.

- Так туточки должна лежать. И как мы не углядели, что она свалилась? – ответил тенор.